Это были симпатичные и здоровые молодые люди, явно братья, с густыми каштановыми волосами и карими глазами. Младший, парень в зеленом пиджаке, был выше и стройнее. Его волосы были длиннее, а взгляд увереннее. Он держался более раскованно, чем брат, и все его движения казались быстрее и резче.
— Мне хочется пить, — произнес он, отворачиваясь от моря. — Интересно, есть ли здесь поблизости какой-нибудь бар? — Его взгляд скользнул по пирсу. Внезапно он подтолкнул брата локтем и шепнул: — Ты только посмотри на это!
Его спутник увидел двух молодых женщин, заливающихся смехом на скамейке неподалеку. Он застонал.
— О боже, Барни, давай не будем снимать девчонок. Я бы предпочел провести день вдвоем с тобой. Ты же знаешь, я всегда теряюсь и не могу придумать, что сказать. Я буду чувствовать себя неловко, если мы пойдем с ними обедать, и мне будет не по себе, если мы отправимся в кино. Все это может закончиться тем, что мы повезем их домой. — Они приехали на машине Барни, и старший брат знал, что ему придется сидеть на заднем сиденье с незнакомой девушкой, которая ему почти наверняка не понравится.
— Не будь таким ворчуном, Хэрри. Эти девушки особенные, блондинка уж точно. Твоя темноволосая. Она тоже ничего. Пошли. Будем надеяться, что сегодня нам повезет.
— Тебе повезет, Барни, не мне, — пробормотал Хэрри, плетясь за братом к скамейке. Он надеялся, что девушки их «отошьют». Они выглядели довольно респектабельно и явно не были девицами легкого поведения.
Барни снял шляпу и вежливо поклонился.
— Добрый день, девушки. Мы с братом хотели бы угостить вас мороженым, — произнес он, глядя на блондинку.
— Нет, спасибо, — темноволосая девушка слегка отодвинулась. Блондинка ничего не сказала, а только смотрела на Барни, и в ее синих глазах читалось изумление.
Хэрри удивленно наблюдал за тем, как его брат плюхнулся на скамейку рядом с ней.
— Привет, — дрогнувшим голосом опять произнес Барни. На его лице застыло выражение, которого Хэрри никогда прежде не видел. Это была какая-то туповатая ухмылка, как будто за несколько последних секунд его брат лишился разума.
— Привет, — почти шепотом ответила девушка. — Меня зовут Эми Карран.
— А меня Барни Паттерсон. Приятно познакомиться, Эми.
Вот, как говорится, и все. Это была любовь с первого взгляда.
Остаток дня Хэрри и вторая девушка, которую звали Кэти, плелись следом за Эми и Барни. В какое-то мгновение эта парочка, не говоря ни слова, просто исчезла в палатке предсказательницы судеб.
— Думаю, они забыли о нашем существовании, — сухо заметила Кэти, пока они с Хэрри ожидали их возвращения.
— Похоже на то, — Хэрри засунул руки в карманы и позвенел мелочью, пытаясь сообразить, что еще можно сказать.
— Я бы уехала домой, если бы не волновалась за Эми. В конце концов, она почти не знакома с вашим братом. — Кэти обеспокоенно нахмурилась. — Не понимаю, что на нее нашло. Это совсем на нее не похоже. Эми еще ни с кем не встречалась, да и я тоже.
— Барни тоже ведет себя очень странно. — «Странно» — это еще слабо сказано. — То есть он встречался раньше с девушками, но никогда так не распускал слюни. — Хэрри немного расслабился. Похоже, они с Кэти друзья по несчастью. — Может, пойдем выпьем чего-нибудь холодного? Вон там есть кафе со столиками на улице, так что, как только наши влюбленные голубки появятся, мы их сразу увидим.
— Я бы лучше выпила чаю. Честно говоря, мне немного не по себе. — Кэти наморщила нос. — Влюбленные голубки! Это звучит просто дико.
Хэрри вошел в кафе и заказал чай. Неожиданно для себя самого он заказал еще и две лепешки с маслом. Официантка пообещала подать все через пару минут.
Когда Хэрри вышел на веранду, Кэти ему улыбнулась. Хэрри решил, что она ему определенно нравится. Ее нельзя было назвать ни глупой, ни легкомысленной. Единственным недостатком Кэти был ужасающий ливерпульский акцент, но это не так уж и страшно.
— Вы из Саутпорта? — спросила она.
— Нет, из Ливерпуля. А если точнее, из Калдерстоунса.
— Шикарный район. Мы с Эми из Бутла. У вас есть еще братья или сестры?
— Нет, у моих родителей только двое детей — Барни и я. А у вас?
— У меня? — Кэти засмеялась. — У меня пятеро братьев и четыре сестры. Я предпоследняя. Старшему брату, Дугальду, уже тридцать пять лет.
— Дугальд — очень необычное имя.
— Это древнее ирландское имя. Оно означает «темноволосый незнакомец».
Разговор становился все более непринужденным. Хэрри спросил девушку, чем она зарабатывает на жизнь, Кэти ответила, что работает в бухгалтерии «Вулворта». Потом она в свою очередь поинтересовалась, чем занимается Хэрри.
— Работаю на фабрике нашего отца в Скелмерсдейле, — сказал он. — Я помощник менеджера. Мы выпускаем медицинские инструменты и оборудование.
Это произвело на Кэти большое впечатление.
— Барни тоже там работает?
Хэрри объяснил, что Барни в прошлом году окончил университет. Он изучал классические языки и античную литературу.
— Он несколько раз начинал работать на фабрике, — доверительно поведал девушке Хэрри, — но теперь намерен пойти в армию, если… когда начнется война. — Хэрри склонялся к мнению, что войны избежать не удастся.
Официантка принесла их заказ. Когда Кэти увидела лепешки, то от души поблагодарила Хэрри. Оказалось, что она умирает с голоду.
— Сегодня утром мы причастились, а это означает, что мы не завтракали. Так что, кроме одного шоколадного батончика на двоих, я и Эми сегодня еще ничего не ели. Приберегали аппетит для жареной рыбы с картошкой, но сомневаюсь, что Эми теперь захочет есть. Ее мысли заняты совсем другим.
— Вы католички? — по спине Хэрри пополз холодок. Если между Барни и этой девушкой действительно все серьезно, если он захочет познакомить ее с родителями…
— Да, — Кэти удивленно посмотрела на него. — Вы что-то имеете против?
— Нет, — выдавил из себя Хэрри. — Конечно нет. — Но их мать будет против. Элизабет Паттерсон была протестанткой ирландского происхождения и ненавидела католиков каждой клеточкой своего тела.
— Просто некоторым это не нравится.
Он нервно сглотнул.
— Это не обо мне.
— Я так и думала. — Кэти с таким явным удовольствием принялась за лепешку, что Хэрри предложил ей и свою. У него пропал аппетит.
Барни и Эми вышли из палатки гадалки. Они держались за руки. У Хэрри перехватило дыхание. Он и не подозревал, что люди могут сиять от счастья и выглядеть влюбленными так явно и безусловно, как выглядели его брат и Эми. Они буквально излучали какой-то загадочный свет. И это касалось не только их глаз, но также кожи и волос. От этого Хэрри почувствовал себя… он попытался подобрать правильное определение… неполноценным, бледной копией своего брата. Хэрри знал, что никогда не будет так сиять. В нем нет этого внутреннего света. Барни был двадцать один год, и Хэрри старше его на два года, но сегодня Хэрри казалось, что он в два раза младше брата.
