слов, обозначающих важнейшие культурологические концепты, нельзя признать качественными, даже если они удовлетворяют ранее выделенным критериям:
Мне не верится, что он может быть причастен к покушению на Чубайса, но, как бы то ни было, я знаю, что он человек чести. «Человек чести», по мнению журналиста, вполне мог совершить нечто предосудительное (оборот «как бы то ни было» имеет значение ‘при всех условиях, несмотря ни на что’; Ожегов, Шведова 1999: 260). Тогда что же такое честь?
Как ни странно, сущность таких культурно значимых для нас концептов, как добро, зло, долг, совесть, честь, достоинство, мораль, свобода и др., в журналистских текстах, как правило, остается нераскрытой. В лучшем случае читательская аудитория получает представление о периферии этих понятий. В худшем — мы сталкиваемся с подменами понятий и с эвфемистическими прикрытиями чего-то неблагообразного культурно значимыми словами:
свободная любовь (вместо точных оценочных именований прелюбодеяние, блуд, разврат).
О чем свидетельствуют такие словосочетания? О мировоззрении журналиста, о редакционной политике издания, об отношении средств массовой информации к культуре и к родному языку.
Потом в тех же газетах видим весьма обоснованные сетования:
Ситуация усугубляется общим кризисом семейных ценностей, морали и нравственности, отсутствием нравственных норм ‹…›.
Аксиологический критерий оценки качества журналистского текста
Аксиологический подход к журналистскому тексту, как и подходы лингвоэтический и лингвокультурологический, выявляет нравственное состояния современного общества, состояние современной культуры. Аксиологический критерий оценки качества журналистского текста предполагает определение того, как журналист оценивает действительность и какую систему ценностей транслирует своим читателям.
Отсутствие морально значимого идеала, повлекшее за собой исчезновение границы между добром и злом (а вместе с этим и смешение знаков оценки), породило в средствах массовой информации весьма парадоксальные словосочетания, указывающие на неразличение высокого и низкого:
педофилическая поэма (слово «поэма» в переносном значении употребляется, если говорится ‘о чем-нибудь возвышенном, прекрасном’: поэма любви, поэма весны — Ожегов, Шведова 1999: 576);
великие грешники (ср.: великие композиторы);
знаменитый маньяк (ср.: знаменитый художник);
криминальная плеяда Керчи (ср.: плеяда русских полководцев) и др.
Перед нами та самая «героизация криминала», о которой писала Н. Д. Бессарабова (Бессарабова 2015: 187), а заодно и его поэтизация.
Нельзя признать качественным журналистский текст, созданный автором, далеким от нравственности. Речь журналиста, как правило, оценочна, а оценка — это форма нравственной санкции (Философский энциклопедический словарь 1989: 378), вытекающая из понимания концепта «нравственность».
Действительно ли ценны ценности журналиста? Насколько они системны? Через призму каких представлений журналист смотрит на мир? К чему осознанно или бессознательно призывает читателей в своем тексте? Какими могут быть последствия такого «призыва»? Является ли журналист творцом культуры или ее разрушителем? Без ответа на эти вопросы мы не можем считать оценку качества журналистского текста завершенной.
Литература
Бессарабова Н. Д. Журналист и слово. — М., 2015.
Бессарабова Н. Д. Лингвоэтические проблемы речи современных СМИ и рекламы. Понятия морали (пошлость, демагогия, бюрократизм) в языковом выражении // Международная научная конференция «Стилистика сегодня и завтра: Медиатекст в прагматическом, риторическом и лингвокультурологическом аспектах»: тезисы. — М., 2010. — С. 15, 16.
Накорякова К. М. Литературное редактирование. Общая методика работы над текстом. — М., 2011.
Ожегов С. И., Шведова Н. Ю. Толковый словарь русского языка. — М., 1999.
Солганик Г. Я. Практическая стилистика русского языка. — М., 2006.
Философский энциклопедический словарь / ред. С. С. Аверинцев, Э. А. Араб-Оглы, Л. Ф. Ильичев и др. — М., 1989.
Язык и моделирование социального взаимодействия / общ. ред. В. В. Петрова. — М., 1987.
С. Ф. Барышева (Московский государственный университет имени М. В. Ломоносова)
Стилевая характеристика информационных телепрограмм
Как известно, в современной функционально-стилевой парадигме публицистический стиль (стиль массовой коммуникации) занимает доминирующее положение по степени влияния и на общество, и на состояние литературных норм. Одна из разновидностей СМК — информационно-публицистический стиль, воплощенный в речи радио- и тележурналистов, — практически безоговорочно признается эталонным образцом нейтрального стиля произношения (Кузьмина 1996).
По нашему мнению, современные информационные теле- и радиопрограммы с фоностилистической точки зрения — это гибридный комплекс нескольких фоностилей. Их описание мы проводим по соотношению нейтрально-нормативных и разговорных явлений в двух областях: сегментной и просодической. (Нужно отметить, что «чистые» виды, как это часто бывает в речевой практике, практически не встречаются).
Предметом изучения стали передачи новостного формата на четырех телеканалах. Анализ звучащего материала позволил выделить следующие фоностилистические жанры информационно-публицистического стиля.
I. Жанр официально-публицистической речи, о наличии этого типа пишут также (Дубовский, Будасов 2009).
В этом случае произношение ведущего/тележурналиста является образцом нейтрального стиля произношения в области сегментной фонетики и образцом официально-делового стиля в области просодики.
Нейтральный стиль в произношении — это нормативная реализация гласных и согласных фонем в соответствии с фонетическими законами и орфоэпическими правилами. При этом, как показывает анализ звучащей дикторской речи, современная информационная телеречь — это не «дистиллированное» произношение в соответствии с жесткими моделями редукции и чередования звуков: в речи всех ведущих и тележурналистов есть черты разговорной фонетики. Важно, что большинство зафиксированных разговорных реализаций носят неосознанный характер, не используются в экспрессивных целях и не заметны рядовому слушателю. В подтверждение этого мнения уместно привести одну цитату из работы Н. К. Пироговой конца 70-х годов ХХ века: «Надо сказать, что и сильная редукция гласных, и оглушение заударных вокальных сегментов… и др. — в принципе не исключаются в речевом потоке нейтрального характера. Подобного рода явления не несут экспрессивной маркированности, они образуют довольно пространную пограничную межстилевую прослойку» (Пирогова 1979: 37).
Проявлением официально-публицистического стиля в просодике являются:
1) отсутствие эмоционально-экспрессивных реализаций ИК, интонационный рисунок в этом случае однотипен и состоит из нейтральных неэмоциональных реализаций. Хороший пример этого положения демонстрирует, в частности, мелодическая «палитра» одного из репортажей Д. Арапова (канал «НТВ»): неконечные ИК — это, как правило, ИК-6. Конечные — череда ИК-1 и череда ИК-2 (ср. набор конечных ИК: 1 1 1 1 1 1 1 2 1 1 1 1 1 2 2 2 2 2 1 1 2 1 1 1 1 1 1 1 1 1 2 1 1). Таким образом, интонационный рисунок очень однообразен;
2) стабильный ускоренный темп и ровная громкость (средний уровень);
3) однотипность пауз: преимущественно фразовые (отсутствуют на границах синтагм), ровная длительность (короткие);
4) безэмоциональный тембр голоса.
Примерами такого комплекса признаков (нейтральных сегментных и официальных просодических) может служить речь ведущих Первого канала Екатерины Андреевой и Виталия Елисеева, из тележурналистов — Андрея Баранова («Вести», канал «Россия»).
Приведем в качестве иллюстрации «звуковой портрет» Екатерины Андреевой на примере одного выпуска программы «Время».
1. Сегментная фонетика
1.1. Сохраняется редукционная модель и качество гласных за редким исключением типа [которые, ос[нэва]ния,
