странный взгляд женщины, проводившей распределение. Почему-то от этого взгляда становилось очень холодно где-то внутри.
— Если что, зови на помощь, — решился товарищ сержант. — Наших тут нет, потому лучше умереть стоя, чем жить на коленях.
— Гермиона Грейнджер! — позвала страшная женщина, и кудрявая девочка пошла к своей судьбе. Умирать ей очень не хотелось, ей хотелось в библиотеку, где можно ото всех спрятаться.
— Вот, значит, как… — проговорила шляпа, слегка поерзав на голове испугавшегося ребенка. — Рейвенкло! — в этот момент Гриша увидел, что глаза проводившей распределение МакГонагалл сверкнули какой-то затаенной злостью. «Как гестаповка», — подумал мальчик, ожидая своего вызова. — «Ну, твари…»
— Поттер, Гарри! — выкрикнула Минерва МакГонагалл. Сержант Лисицын едва успел упереть взгляд в пол, чтобы эта гадина ничего не почувствовала. На глаза упала Шляпа.
— Вот, значит, как, — проговорил голос в голове. — Хорошо, убедил, но постарайся не развалить замок.
— Рейвенкло! — выкрикнула Шляпа, а мальчик увидел злость в глазах директора, поняв, что предатель теперь постарается отомстить. «Будем готовы», — оскалился герой магического мира.
— Уизли, Рональд! — после девочки, которая абсолютно точно на втором курсе не училась, насколько Гриша помнил, вызвали предателя. И вот тут Шляпа наотрез отказалась распределять мальчика.
— Пошел вон! — закричала она. Зал замер, это было похлеще распределения Поттера к умникам. Такого еще не случалось никогда. Сверху спустился директор, наставив палочку на артефакт, внезапно оказавшийся в каком-то радужном шаре. А Рон при этом очутился на полу. — Предателям тут не место! Пошел вон!
Было заметно, как на факультете львят школьники шарахнулись от всех Уизли, да принялись переглядываться профессора. Гриша со своего места видел, как Малфой уже открыл рот, но сразу же закрыл его, резко согнувшись. Теперь у товарища сержанта получалось, что Шляпа была не в курсе того, что это концлагерь. Могло ли такое быть? «Вполне», — подумал он.
— Кушай спокойно, — тихо проговорил Гришка Гермионе на ушко. — Травить пока вроде бы не должны, а после ужина отправим сову к твоим.
— А как же ты? — удивилась девочка.
— А мне некому писать, — как-то горько произнес мальчик, которого хотелось обнять. — МакГонагалл на тебя косилась странно, я видел, но теперь у них проблема намного большая, потому что Шляпа зубы показала. То есть пока не до нас, но одна не ходи.
— Я не буду одна, — пообещала Гермиона, очень благодарная этому Гарри, спасшему ее, как девочка верила. Сравнивая прочитанные исторические книги с окружающей реальностью, Гермиона понимала, что мальчик абсолютно прав. Дети вообще очень просто себя на что угодно могут накрутить, особенно на страшное.
Часть 5
Глядя на то, как кушает Гарри, какие блюда выбирает, Гермиона понимала, что не все так просто, стараясь делать все то же самое. Гриша же, помня о симптомах алиментарной дистрофии, просто выбирал легкие блюда, чтобы не мучиться животом, как это бывало в той, забытой почти жизни. Не замечая, что девочка выбирает те же блюда, он кушал медленно, как учил товарищ капитан — тщательно пережевывая пищу, потому что желудок слабый, а какой тут санбат… В общем, проверять не хотелось, тем более что сержант слышал, что над лагерниками разные опыты проводили.
Ужин закончился довольно быстро, после чего всех разогнали по гостиным. Идя так, чтобы прикрывать Гермиону, Гриша поглядывал по сторонам, отмечая возможные места, не просматривавшиеся портретами. Подпольная организация — это не говорильня, это борьба. Фашистам должно быть страшно, они должны видеть возмездие за каждым углом — так говорил комиссар, и маленький солдат был готов бороться с врагом, пусть даже и на его территории. Вспомнив о том, что нужно написать письмо, Гриша, стараясь даже про себя называть себя Гарри, обратился к старосте, которой оказалась мисс Кристал, насколько он запомнил.
— Здравствуйте, — вежливо поздоровался мальчик, посматривая по сторонам.
— Чем я могу вам помочь? — поинтересовалась девушка, готовившаяся разгонять первачков сразу после речи декана, которого еще не было.
— Гермионе нужно написать письмо домой, можно и моей совой, — объяснил мальчик, сразу же спросив: — Как она это может сделать?
— Пусть положит на столик, — девушка показала на небольшой стол у входа, на котором уже было несколько пергаментов. — Эльфы займутся.
— Спасибо, — вежливо поблагодарил герой магического мира, начав инструктировать Гермиону, которой он объяснил, зачем письма кладутся на стол. — Это, чтобы мы домой ничего лишнего не написали, — принципы военной цензуры мальчик знал, правда, не задумавшись о том, какие могут быть письма из концлагеря.
Девочка кивнула, усевшись писать. Задумавшись о контрольном вопросе, Гермиона приписала: «Какого цвета были мои трусики, когда я пошла в школу в первый раз?»; девочка-то это помнила абсолютно точно, по ее мнению, и родители должны были помнить. Немного успокоившись и выдохнув, Гермиона положила письмо на столик, а сама встала рядом с Гарри, сразу же повернувшегося так, чтобы прикрыть девочку от возможной опасности. Видя это, Гермиона была поражена в самое сердце — ее защищали.
— Я не знаю, сколько человек в комнате, — сообщил ей Гриша. — Но главное — не забывай о гигиене. Если ты заболеешь, здесь никто не спасет. Болезнь — это смерть, — он хорошо запомнил, о чем говорил тот умерший узник.
— Я не заболею, — пообещала девочка, обняв Гарри на прощание. Договорившись встретиться назавтра в гостиной, мальчик отправился в свою спальню, оказавшуюся индивидуальной. В комнате был еще небольшой стол, стул и шкаф. Стул сержант сразу же использовал по назначению, чтобы подпереть дверь, добавив еще кстати обнаружившимися в памяти чарами.
Нужно было помыться, ревизовать одежду, подшить, где нужно, и отправляться «на боковую», как говорили солдаты. Ревизия одежды, правда, оставила очень неприятное впечатление. Гарри уже и забыл, как одевался. Да, он решил называть себя Гарри, чтобы фашисты ничего не заподозрили. Однако мальчик знал, что одежду и кое-что еще можно заказать совиной почтой. Гранат ему, конечно, сюда не пришлют, но не зря же разведчики о хитростях рассказывали, да и бензин с чем-нибудь вроде загустителя… Можно было попробовать. Зло оскалившийся мальчик несколько минут смотрел на свои вещи.
Затем был душ и койка. Всю ночь Гарри снились Вера и Аленка… Такие, какими они были в тот последний день. Младшая сестричка улыбалась, обнимала Гришку, уговаривая не грустить, а старшая… Старшая хвалила, говоря о
