— А правда, что ты плюнула в лицо Небесной ведьме?
— А правда, что ты заклинала Макгилла, как змею?
Она посмотрела на Мики, которому явно было не смешно.
— Ничего такого не было, — ответила она, загадочно улыбаясь, отчего малыши решили, что она просто не хочет им говорить. Впрочем, не все. Дина, к примеру, была далеко не убеждена.
— Хорошо, — сказала она. — Если ты та, за кого себя выдаешь, давай посмотрим, как ты овладеваешь живыми.
Разгоряченные дети единогласно завопили в знак одобрения.
— Давай, кругом столько «болванок».
Элли оглянулась и убедилась в том, что вокруг действительно сновало большое количество похожих на тени живых людей. Любого из них можно было бы легко прибрать к рукам.
— Здесь не цирк, а я не дрессированная собачка, — сказала Элли. — Я командам не подчиняюсь.
Дина испуганно отшатнулась, потом посмотрела на мальчика.
— Если она — Элли Отверженная, то кто же ты?
— Меня зовут Мики.
Дина расхохоталась.
— Ну и имечко для сыщика.
— Хорошо, — ответил парень, незаметно сжимая кулаки. — Тогда зови меня Макгилл.
Услышав это, малыши тоже рассмеялись, а Мики, который терпеть не мог насмешек, развернулся и отошел в сторону, не желая продолжать разговор.
Элли все еще держала в руке открытку, но Дина по-прежнему отказывалась принять ее. Маленький мальчик, прятавшийся в гуще ее роскошных волос, выглянул наружу.
— Пожалуйста, Дина… давай возьмем ее себе?
Но Дина зашикала на карапуза.
— Часто к вам заходят сыщики? — спросила Элли.
Дина выдержала театральную паузу, прежде чем ответить. Вероятно, она хотела показать, что контролирует ситуацию.
— Бывает.
— Хорошо, — сказала Элли. — Я подарю вам открытку, если обещаете, что все самое лучшее будете беречь для меня.
— Обещаем, Элли, — загалдели малыши. — Обещаем.
Дина кивнула, нехотя уступая просьбам младших, и взяла у Элли открытку.
— Тебе придется дать еще одно обещание.
На лице Дины появилась маска холодного отчуждения. По ней Элли сразу определила, что, хотя на вид Дине было не более десяти, на самом деле она была очень старым призраком.
— Что я должна тебе обещать?
— Если Мэри, она же Небесная ведьма, когда-нибудь заявится сюда на своем огромном воздушном шаре, ты спрячешь детей и не позволишь ей забрать их.
Малыши задрали головки и посмотрели на Дину.
— А кто тогда защитит нас от Шоколадного людоеда и Макгилла?
— Да вы, похоже, и так неплохо справляетесь, — сказала Элли. — Кроме того, Макгилла и Шоколадного людоеда бояться не стоит. Мэри — вот это реальная опасность.
Дети закивали, но, похоже, Элли не слишком их убедила. В конце концов, недаром она звалась Отверженной. Не важно, сколь велика была ее слава, советам, полученным от нее, не следовало доверять без оглядки. Дина передала открытку одному из малышей.
— Повесь ее возле вешалки, — приказала она. — Ничего более похожего на рождественскую елку у нас нет.
Она повернулась к Элли:
— Мы не нарушим данное тебе слово и все лучшее будем приберегать для тебя.
Это была хорошая сделка. Прежде Элли уже успела завоевать лояльность других групп призраков, вернее, не групп, а облаков, подумала она, горестно покачав головой. В одной из своих докучливых книжек по этикету Мэри настаивала на том, что скопления призраков так и нужно называть — «облаками». Стая птиц, выводок гусей и облако призраков. Элли бесконечно раздражало то, что Мэри обладала даром задавать тон даже в языке, на котором они разговаривали. Элли не удивилась бы, узнав, что и название Стране придумала именно Мэри.
Элли обнаружила Мики на соседней улице. Он топал ногами по большому газону и наблюдал, как по нему кругами, словно по воде, расходится рябь. Когда Элли окликнула его, он, казалось, смутился, не ожидая, что она застанет его за таким ребячеством. Элли постаралась скрыть возникшую улыбку, понимая, что насмешка лишь смутит его еще сильней.
— Нам здесь еще что-то нужно? — поинтересовался Мики.
— Нет, ничего. Куда поедем? — спросила Элли, сдвигаясь ближе к хвосту лошади, чтобы освободить место для мальчика. Он так часто уступал ей место впереди себя, в прямом и переносном смысле, что Элли чувствовала себя обязанной предложить ему принять решение по поводу цели дальнейшего путешествия.
— Есть одно местечко, — сказал Мики. — Тут, неподалеку.
Элли уже успела понять, что успех сыщика во многом зависит от удачи и наблюдательности. Многие конкуренты следили за умирающими людьми в надежде, что те уронят что-нибудь по дороге смерти и вещь перейдет в Страну затерянных душ. Но лучшие находки всегда появлялись случайно, а лучшие сделки совершались теми, кто был проницателен и ловок, но при этом честен. В седельной сумке лежали вещи, добытые ими во время поисков. Там была хрустальная дверная ручка, пустая рама от картинки и потрепанный плюшевый медвежонок. В Стране затерянных душ подобные вещи были сокровищами.
Но находить или выменивать предметы, попавшие в Страну из мира живых, было лишь частью работы сыщика. Мистические слухи окружали профессионалов этого дела; ведь пока большая часть призраков сидела на месте, сыщики путешествовали. Они больше видели, больше слышали и охотно делились информацией, если она не представляла для них коммерческого интереса. Вот почему Элли решила избрать эту профессию. Когда девочка оказалась в Стране, ей пришлось поверить в существование чудовищ и в чудеса, в ужасы и в самые разные небылицы. Теперь у нее было свое мнение по поводу всех этих историй. Кроме того, у нее появилась возможность рассказывать призракам о том, что Мэри — единственное настоящее чудовище в Стране, а Ника бояться не следует.
Шоколадный людоед? Ха! Да Ник мог быть кем угодно, но только не людоедом. Но беда была в том, что у Мэри имелись гораздо более действенные методы распространения дезинформации. Кроме того, она была красива, а большинство наивных детей, попав в Страну, по-прежнему верили, что красота и добродетель неразделимы.
Однако истории об Элли Отверженной пересказывали и обсуждали в самых дальних уголках Страны. Не все они были правдивыми, но благодаря им Элли завоевала репутацию непредсказуемого человека, от которого можно ожидать чего угодно. Ей не оставалось ничего другого, кроме как смириться с этим.
Так она и сделала.
«Кэйп Мэй: население — 4034 человека в зимние месяцы и примерно в десять раз больше летом. Крайняя южная точка штата Нью-Джерси. К югу от города — океанское побережье».
Элли прочла эту надпись на слегка эксцентричном щите, встречавшем путешественников у въезда в город. Прочла и замерла на месте.
