и жалеть ее было не за что. Не стоит сперва плевать в бутерброд, а после удивляться: «Почему же меня выгнали из ресторана?»
— Прощай, Дана, — мило улыбнувшись девушке, я засунула собственные страхи глубоко внутрь, не позволяя даже брови дернуться.
Блондинка странно хмыкнула, а после развернулась на пятках резво и раздраженно, замерев лишь у двери, оборачиваясь со сведенными на переносице бровями:
— Он никого не любит, Каролина. И ты не станешь исключением. А если и станешь… Не приведи Дьявол любви этого монстра!
— О чем ты? Я не жду чьей-то любви, — ужаснулась я, ошарашенно качая головой. После речи Владимира в кабинете мне хотелось вонзить ему в сердце нож, а не признаваться в чувствах. Сейчас, когда эмоции бурлили, я до колик жалела о признании, сказанном в сердцах мужчине, которого я совершенно не знала, а лишь романтизировала.
— Конечно, — ехидно и недоверчиво покачала головой Дана. — Все мы этого не хотим, ага-ага.
Ярость стала невыносимо сильной! Сцепив зубы и сжав кулаки, мой голос зазвенел по холлу сталью:
— Мне не нужна чья-то любовь, Дана… Но ты права. Владимир Орлов просто не способен на человеческие чувства. — Поведя плечами, я развела руками, загадочно вздернув бровь. — Но есть в этом и бонус. Никто в здравом уме не способен будет полюбить это существо. А если кому-то так покажется — это самообман. Однажды я сама так обманулась.
Дана распахнула рот, собираясь что-то ответить, но взгляд ее мотнулся за спину, в глазах отразился неподдельный животный ужас. Спохватившись, она покинула дом так быстро, что я едва ли успела моргнуть. Развернувшись, я задумчиво проследила за взглядом бывшей горничной и замерла, прирастая ногами к полу.
В самом начале холла стоял Владимир. Он казался чернее тучи со сложенными руками и испепеляющими меня глазами. Кровожадно улыбнувшись, я могла лишь надеяться, что Владимир слышал каждое слово из нашего краткого диалога. Мечтала, чтобы лед в нем растаял хоть на миллиметр, позволяя причинить немного боли его прогнившей душе!
Чеканя шаг, я заставила себя подойти к Орлову вплотную. Он не шевелился, ожидая меня смиренно и тихо. Лишь глаза сужались, крылья носа нервно раздувались.
— Любите подслушивать чужие разговоры? — невинно уточнила я, отзеркаливая уничтожающий взгляд мужчины напротив.
— Это мой дом, Каролина, — холодным звоном разлетелись его слова по комнате. — Здесь нет чужих разговоров.
Мы смотрели в глаза друг другу, казалось, вечность, а прошло лишь тридцать секунд, когда Владимир прошептал бархатно и хрипло:
— Хочешь что-то сказать?
— Да, — согласно кивнув, я провела кончиком языка по нижней губе. Владимир пошатнулся, волосы на висках встали дыбом. — Очень хочу.
— Возможно, — жадно и глубоко втянув кислорода, он голодно осмотрел мои губы, глаза стали мутными, с поволокой, а из груди вырвались скомканные хрипящие звуки, — хочешь что-то предложить?
«Пора заканчивать играть!» — включив мозг, я невинно провела пальцами по плечу мужчины, смахивая невидимую пыльнику. Казалось, словно мышцы под пальцами стали шире, а кожа мужчины взмокла.
— «Предложить?» Не понимаю вас, Владимир… — резко шагнув назад, деловито спросила: — Где комната Антона?
Мужчина не ответил, лишь заскрипел зубами, фыркая шумно и хрипло. Сжимая кулаки, он хрустел костями на весь холл, а ширинка его заметно оттянула плотные штаны до треска ткани.
— Каролина… — прорычал он, чеканя каждое слово, словно это его личное проклятие.
— Не важно, — поспешно развернувшись, я бросилась к лестнице. — Сама найду!
Он не сводил с меня пылающих глаз все время, пока была в его поле зрения. А на втором этаже я зашмыгнула в первую попавшуюся распахнутую дверь и тут же задохнулась от шока, увидев огромную детскую со множеством замков, машин в натуральную величину и маленький копией города.
— Каролина! — воскликнул довольный и хохочущий ребенок, скатываясь ко мне с горки. — Смотри! Это даже не спальня! Это комната только для игр!
— Ничего себе! — осмотревшись вокруг, я была вынуждена признать, что размеры ее поражали и впечатляли. Сведя брови на переносице, провела рукой по милой цветной качели: — Откуда у него все это?
— Влад сказал, что сделал специально для меня, — обняв меня за спиной, Антон чмокнул в руку, а после потащил дальше нетерпеливо и поспешно. — «На скорую руку» — так он объяснил! Представляешь?! ДЛЯ МЕНЯ! Только. Для. Меня!!!
Малыш отвел меня в соседнюю комнату, переоборудованную из библиотеки в учебный класс для одного лишь Антона. На шкафчике уже висел распорядок дня ребенка, куда входило плаванье в бассейне с тренером, а также смешанные единоборства.
— Каждый день в шесть утра Влад сам гуляет со сторожевыми собаками и делает разминку на улице, — рассказал Антон, буквально задыхаясь от бушующего в крови адреналина. — Теперь я буду с ним! Влад меня всему научит! Класс, правда?
Спальня Антона была более скоромная, чем моя, но имела все необходимое для ребенка почти девяти лет: зону отдыха. Мебель была новая, все еще пахла недавно срубленным дубом. Краска блестела, словно высохла буквально на днях.
«Он давно планировал этот переезд?» — пребывала в недоумении я. «Если «да», то почему Орлов готовил спальню только для Антона?» — закрался логичный вопрос в голову. Вариантов было лишь два: Хозяин не собирался перевозить меня сюда либо планировал жить в одной спальне.
Антон заснул рано, устав от новых впечатлений, он завалился буквально поперек постели. Я же возвращалась в комнату с улыбкой, ребенок заряжал меня счастьем, вытягивал все плохое. Распахнув двери, молча проследовала к панорамной стене, замирая и глядя в даль. Каждой клеточкой тела ощущая Его запах, я убеждала себя в том, что вещи просто не успели перевезти, как вдруг шорох за спиной заставил буквально подпрыгнуть на месте.
— Боишься меня? — Владимир лежал на постели в лучах уличного белого света. На нем не было одежды, он оставался нагим. Стальные мышцы, литой мощный стан и каменный член оттенялись, черты становились более острыми и громоздкими. Не сделав и шага, я
