легковом автомобиле. Командир части имел интеллигентный вид, держался уверенно, был гладко выбрит, в роговых очках. Китель с полковничьими погонами и несколькими орденами сидел на нем ладно. В штаб он прошел твердой походкой, не оглядываясь, как хозяин. Что это был Павленко, Добровольский не сомневался. Он даже приветствовал его, приложив руку к козырьку, как младший по званию.
Помощник прокурора обошел особняк штаба УВС-1 и убедился, что всюду вооруженные охранники, бдительно не допускавшие на территорию штаба никого из посторонних. Чем дольше Добровольский находился возле штаба, тем более крепла в нем уверенность, что он столкнулся с немыслимым фактом существования лжевоенной части, возглавляемой самозваным полковником. Не оставляла его и мысль о том, что все лица, причастные к УВС-1, об этом знали и никакого отношения к Советской армии не имели. А если это была попросту вооруженная банда, скрывавшаяся под вполне пристойной вывеской?
Надо было что-то предпринять, и Добровольский обратился в Кишиневское городское отделение милиции, где выяснил, кто обслуживает район, где располагалось УВС-1, и постарался кое-что выведать. Оказалось, что у Павленко правой рукой был некий майор Константинер, именовавший себя начальником отдела контрразведки УВС-1. Все встречи с работниками органов милиции он замыкал на себя. От него и стало им известно, что эта воинская часть на договорных началах занималась строительством подъездных путей к аэродромам и угольным шахтам, и не только в Молдавии, но и на Украине, в Белоруссии и Прибалтике. Кроме того, Константинер намекал, что они выполняли дорожно-строительные работы и для неких особо засекреченных объектов. И все это делалось по указанию и с ведома Министерства обороны СССР.
Кто направлял и проверял эту их работу — никому в милиции известно не было. С руководством воинских частей, дислоцированных в Кишиневе, Павленко не общался.
Доклад Добровольского руководству Главной военной прокуратуры о результатах своего пребывания в Кишиневе произвел впечатление настоящей сенсации.
Вот так, совершенно неожиданно, возникло это необычное уголовное дело. Была создана оперативно-следственная бригада, возглавляемая начальником следственного отдела Главной военной прокуратуры полковником юстиции Маркарьянцем В. П. В нее были включены несколько военных следователей по особо важным делам (в том числе и я), а также опытные оперативно-следственные работники из органов госбезопасности и милиции.
Однако начать следствие по делу оказалось непросто. По общему мнению, следовало произвести единовременный арест всех руководителей УВС-1. Ведь имелись и в других республиках низовые подразделения, подчиненные УВС-1.
Посему и было решено направить в Кишинев только часть следственной бригады, которая, прослушивая телефонные разговоры и негласно знакомясь с обычной перепиской, могла бы выявить все связи УВС-1.
Удалось установить, что каждую пятницу на Главпочтамт с утра поочередно приходили то Павленко, то Константинер и каждый день дожидались вызова из других республик. Это позволило узнать местонахождение всех соучастников Павленко.
Из Москвы и Кишинева по новым адресам сразу направились оперативно-следственные работники, все досконально выяснили и подготовили одновременное проведение общей операции.
После тщательной подготовки операция прошла на рассвете 14 ноября 1952 года. Кроме оперативно-следственных работников следственной бригады, в ней участвовали отдельные подразделения Советской армии. Конспирация и внезапность позволили застигнуть врасплох всех участников УВС-1, а их было свыше трехсот, в том числе пятьдесят так называемых офицеров, лиц сержантского состава и рядовых. В числе задержанных оказались и главари УВС-1 Павленко и Константинер. Они, оказывается, были свояками.
Во время этой беспрецедентной акции было изъято 3 ручных пулемета, 8 автоматов, 25 винтовок и карабинов, 18 пистолетов и свыше 3000 боевых патронов.
Общую картину дополнили 113 различных круглых гербовых печатей и штампов, несколько тысяч бланков, отпечатанных типографским способом, а также фальшивых удостоверений и технических паспортов. Особый интерес представляли так называемые трудовые соглашения и договора между УВС-1 и государственными организациями и предприятиями на выполнение дорожно-строительных работ, за которые на счета УВС-1, открытые в разных банках по фиктивным письмам и доверенностям, перечислялись значительные суммы денег. Свободный доступ к ним имели лишь Павленко и Константинер.
В ходе расследования было установлено, что в договорах, как правило, фактическая стоимость работ завышалась.
Мало того, липовым старшинам, сержантам и рядовым ежемесячно выплачивались суммы, в два-три раза превышавшие заработки работников государственных учреждений. Преступной сплоченности таких «военнослужащих» способствовало и то обстоятельство, что все они были набраны из числа родственников или хороших знакомых так называемых «офицеров».
Я допрашивал Павленко и Константинера. Первоначально оба врали, ссылаясь на других или свою плохую память.
Самого же Павленко интересовал лишь один вопрос: кто их предал?
Правда, с течением времени Павленко и Константинер не только стали давать правдивые показания, но и охотно припоминали разные, весьма забавные случаи. Так, Константинер рассказал, как однажды, возвращаясь из Львова, где в банке получил большую сумму денег, напился и, садясь в самолет, уронил с трапа чемодан. Чемодан от сильного удара о землю раскрылся, и деньги, а их было около двух миллионов рублей, разлетелись. Их долго повсюду подбирали, из-за чего вылет самолета был задержан почти на полчаса. Константинера спасло то, что он предъявил свое фальшивое удостоверение начальника отдела контрразведки УВС-1.
Стало ясно, что создал УВС-1 Павленко, который до войны работал в системе Главвоенстроя, где, наряду с прочим, занимался и дорожным строительством.
Выяснилось, что Николай Павленко родом с Киевщины, из семьи раскулаченного сельского мельника. Воспитывался у дальних родственников. Закончил школу-десятилетку и поступил в Московский инженерно-строительный институт, где проучился лишь до 3-го курса. Потом он, по собственному желанию, перешел на практическую работу в качестве старшего прораба, затем начальника строительного участка в системе Главвоенстроя Министерства обороны СССР. Был аттестован как младший офицер-воентехник, позже призван на военную службу и войну встретил воентехником 1-го ранга.
Стрелковый корпус, в котором служил Павленко, с тяжелыми боями отступал на восток.
И вот тогда Павленко дезертировал с фронта, сфабриковав фиктивное командировочное удостоверение, и, под предлогом получения новой техники, благополучно преодолев систему заградительных отрядов, укрылся у знакомых в Калининграде.
В конце марта 1942 года у него созрела дерзкая идея создать собственную военно-строительную часть, что облегчалось наличием бесхозной строительной техники, простаивавшей на территории бывшей артели «Пландорстроя».
Костяк так называемого Управления военно-строительных работ (УВСР) составили ближайшие родственники и знакомые Павленко, укрывавшиеся под разными предлогами от призыва. Офицерское обмундирование приобрели прямо на базаре, где в то время шла бойкая торговля такого рода товарами. Тогда же Павленко присвоил себе звание военного инженера 1-го ранга.
Нашелся и умелец, который из обыкновенной резиновой подошвы сварганил для Павленко гербовую печать и соответствующие штампы. Кроме того, Павленко получил за продуктовую взятку в местной типографии необходимые ему бланки для УВСР. Завершением всего этого явилось письмо
