лиц при исполнении? — с наездом начала я. — Я как представитель комитета это категорически осуждаю!
— Прежде чем создавать ваши резервации на всех континентах без разбора, — с усмешкой ответил он, держа Адонсию на руках, спускаясь вниз по улице, — вам, в вашем комитете, стоило изучить культурные особенности других народов.
Он подошел к стоявшему на обочине грузовику с тентом, куда поместились бы все дети и вампиры, молча следовавшие за нами.
— Мы здесь не только часть культурного наследия и бабайка, которой пугают на ночь детей. Но еще и врачи, учителя, аптекари и владельцы земли. Эта тесная связь делает невозможным нашу изоляцию от людей. Они сами придут за нами, если мы уйдем.
Он надавил на дверь снизу, и она открылась с легкой вмятиной.
— Не нужно смотреть на меня так, когда я ворую машину. Я мог бы заплатить за нее сейчас, но хозяин не выйдет из дома, чтобы взять деньги, даже если я положу их на землю и уйду. Ты бы сама не стала рисковать жизнью из-за машины. Мы сообщим полиции, где ее оставили. Дети, садитесь.
Я бросила бутылку в мусорный бак как можно тише и помогла подсадить детей в фургон. А когда уже схватилась за раму тента, чтобы забраться и сесть рядом с уставшей, но воодушевленной вечерним приключением Адонсией, кто-то схватил меня за руку и остановил.
— Нет, не ты.
Высокая женщина, пришедшая вместе с Николасом и двумя другими вампирами, легко стянула меня с подножки фургона и села с краю, рядом с детьми, оставив меня стоят на обочине. Напротив нее сел другой вампир.
Дверца фургона лязгнула и со скрипом закрылась. В этот момент кто-то завел двигатель в кабине и включил фары, начиная движение.
Глава 3. Друзья
— В кабину иди. — Закатив глаза к тенту, проворчала девушка, занявшая мое место. — Здесь от тебя никакого толку, Нико хотел поговорить с тобой.
Я поторопилась вперед, сделав вид, что не слышала за спиной вполне разборчивой испанской матершины со смехом. У меня не было времени на конфликты, которые заканчиваются моей мученической смертью с перегрызенной глоткой на обочине латиноамериканского гетто. Но это была последняя нервная клетка. И, рывком забравшись в кабину, я хлопнула дверью что было мочи, откинула упавшие на лицо волосы и, когда машина уже рванула с места, выпалила по слогам притворно спокойным тоном: — О чем ты хотел поговорить?
Водитель мчал по совершенно пустым улицам, где изредка мелькали фонари городского освещения. Город казался мертвым с зияюще-черными окнами-ставнями. Николас, сидящий по середине, улыбался, наверное, потому что прекрасно слышал, как меня назвала его подруга.
— Луис укусил кого-то из вас? Детей или тебя? — начал он, рассматривая убогое платье, которое сам же и дал мне вчера.
— Нет. До отвала наелся свежей конины в вашем хлеву.
— Лошадь они съели еще ночью. Забрали все машины и уехали. Вероятнее всего за пищей в Сантьяго или соседние города. Чудо, что никто из детей не пострадал на вилле Лопе.
Он на миг задумался, видимо, решая, что именно мне дозволено знать. И, бросив взгляд на водителя, продолжил:
— Прошлой ночью у всех вернувшихся самолетом из Сабетты появилось дыхание, сердцебиение, пульс, все как у людей. А значит Энгус наконец нашел лекарство, и предпочел испытать его, не советуясь с другими. Вероятно, он уже и сам понял, что у лекарства от вампиризма есть неприятный побочный эффект. Все, кто получил ингибитор вируса теперь — caminando bajo el sol, могут без вреда переносить любую солнечную активность. Но они испытывают дикую жажду. — Николас устало выдохнул, переглянувшись с вампиром за рулем. — Их голод не утоляет ни человеческая пища, ни человеческая кровь. Они питаются кровью незараженных вампиров.
— Знаете, это первая отличная новость за сегодняшний день. — Я нарочито расслабленно потянулась и с нескрываемым злорадством приготовилась слушать и другие радостные известия о страданиях моих похитителей.
— Тебе понравилась твоя встреча с Луисом сегодня? — Николас пристально следил за тем, как меняется мое выражение лица. — А теперь представь, как быстро распространится эта болезнь, если ее инкубационный период всего несколько часов. Она быстро передается капельным путем, через общие источники пищи. И в тот же день зараженный и обескураженный вампир, как обычно, идет утолять свою ненасытную жажду к людям. Только днем. Погибнут невинные обоих видов, прежде чем мы проинформируем всех и выработаем стратегию борьбы с распространением.
— Давай подумаем еще. Сколько человек погибло на вилле Лопе?
— Ни одного.
— А сколько вампиров?
— Двое… Знаешь, для представителя комитета по правам вампиров ты удивительно равнодушна к смертям вампиров. Будешь шевелиться, только когда погибнут люди?
Я почувствовала себя немного пристыженной и поджала губы.
— Ладно, ты прав. Но ты забываешь, что это вы спонсировали и поддержали разработку этого оружия. Вы террористы, подорвавшиеся на своей же бомбе.
— Может, уже высадим ее на дороге? — не выдержав, предложил водитель.
Город давно сменился плотным смешанным лесом, и дорога превратилась в ухабистую грунтовку. Рискуя остаться ночью в глухом лесу, я начала понимать, что мне все-таки нужно сделать над собой усилие и сменить тон, но не могла справиться с остатками обиды на южное «гостеприимство».
— Она нужна нам. — Обращаясь к водителю, ответил Нико.
— Она станет ужином по дороге домой? — Я сделала логичный вывод. Ведь моя кровь не вызывает заражения. Это он проверил лично.
— Ты полетишь с нами в лабораторию. Сразу после того, как отвезем детей в безопасное место. Мы должны как можно раньше привезти антидот.
— А если его не существует?
— Ты плохо знаешь Энгуса, он не стал бы просто убивать две трети своего народа. Он предложил бы выжившим купить у него лекарство. И присягнуть само собой. Поэтому мы должны привезти сюда Хареля или того, кто воспроизведет этот антидот. И ты поможешь нам в этом. У тебя же есть пропуск в здание комитета? Насколько я знаю, там сканер сетчатки глаз.
— Он вам не поможет. Во-первых, Игорь Харель не в комитете, а в следственном изоляторе, его обвиняют в терроризме. А, во-вторых, лаборатория Хареля закрыта, Аргий об этом позаботился.
— Я в это не верю. Если Энгус на свободе, а его лекарство было испытано, более чем успешно, то все, по-прежнему, идет по плану бывшего владыки. Вы думаете, что победили, а злодей вот-вот даст себя поймать, но на самом деле, вы в полном дерьме, и глубина стремительно растет.
— Ладно, супер-лучадор, что ты предлагаешь?
— Ты проведешь нас в здание комитета и в лабораторию. Мы найдем решение нашей проблемы. И, поскольку мы
