пустят.
– Ваши документы? – просит охранник, когда я миную рамку металлоискателя.
Протягиваю ему паспорт.
– И сумку покажите.
Показываю.
– Идете куда? – для проформы спрашивает мужчина.
– Мирон Богданов.
Он что-то записывает в журнал, и пропускает меня.
Вот и все. Пути назад больше не будет.
Лифт едет слишком медленно. В нем слишком душно.
Сердце колотится на предельной скорости.
Мне кажется, я могу передумать. Я, честное слово, рискую сорваться на бег, когда, наконец, окажусь на нужном этаже.
Соседи по поездке начинают обращать на меня внимание. Наверное, сейчас я очень нервная, и эту нервозность заметно невооруженным взглядом.
Очередная остановка, и последний пассажир покидает лифт.
Заледеневшими пальцами нажимаю кнопку с номером последнего этажа.
Двери мучительно медленно захлопываются. Неторопливое движение кабины снова слишком сильно на меня давит.
Ну вот и все. Я на месте. И трусливо забиться в угол лифта, ожидая, пока тяжелые дверцы сомкнутся вновь, пряча меня – не мой вариант.
Выхожу, озираясь по сторонам. Ощущение, будто я преступник, тайком проникший туда, куда не положено. Боюсь, что меня заметят, и за шкирку выволокут из здания.
На этаже пусто. Тихо.
Я стараюсь ступать незаметно, чтобы не привлекать лишнего внимания.
– Приемная Богданова, – слышу знакомый голос секретарши Мирона Лены, когда подхожу ближе к его офису. – Записала. Обязательно передам.
Девушка поднимает на меня взгляд, выглядывая из-за высокой стойки. По глазам замечаю, что узнала, только ведет себя так, будто видит в первый раз.
– Не беспокойтесь, Мирон Александрович перезвонит вам, как только освободится.
Она кладет трубку, после чего обращается уже ко мне:
– Вы что-то хотели? – с интересом спрашивает.
Еще бы! Мой мужчина всегда был завидным холостяком, пока не встретил меня. Уверена, в этом офисе все девчонки были влюблены в его идеальную внешность и толстый кошелек.
Да, что уж там? Я и сама чуть дар речи не потеряла, когда он подошел знакомиться со мной. Поверить не могла.
Тогда я, конечно, не знала о его миллионах и о жизни, которой он живет, но сразу поняла, что, кажется, вытащила счастливый билет.
Только вот этот поезд в дребезги разбился о каменный завал, объезд которого мы так и не смогли найти.
Уверена, наш разрыв произвел в офисе настоящий фурор. Расфуфыренные работницы снова активизировались, в очередной раз нацелившись на постель босса.
Не исключаю, что нынешняя жена – одна из них, жадных до денег девиц.
Если раньше они смотрели на меня с завистью, то теперь взгляд Лены больше похож на надменный смешок, мол, так тебе и надо, курица ощипанная.
– Да, – вымучиваю улыбку. Не хочу выглядеть задавленной жизнью матерью-одиночкой, поэтому стою с гордо поднятой головой. По крайней мере, пытаюсь. – Мне нужно поговорить с Мироном Александровичем. Это очень важно.
– Сейчас он занят, – не скрывая удовольствия от своего ответа, сообщает мне Лена. – Через полчаса у босса важная встреча. Можете подождать, вдруг в перерыве он сможет принять вас.
– Хорошо, спасибо, – благодарю секретаршу, и усаживаюсь на меленькое кресло недалеко от входа в кабинет имя.
Я так отчетливо слышу удары собственного сердца, что они начинают отдаваться болью в висках.
Тук. Тук. Тук.
Навязчивый шум в голове не дает успокоиться.
Неторопливые шаги за дверью кабинета говорят о том, что кто-то приближается к выходу.
Слышатся мужские голоса, которые становятся все громче.
Шаги затихают, когда мужчины достигают своей цели.
– Так что с ребенком? – говорит незнакомец.
– Забирать надо, – отвечает Мирон. – С такой матерью ему точно ничего хорошего не светит. Тем более сын. Сыну мужское внимание нужно. Только отец сможет воспитать в нем настоящего мужика.
От этих слов мне становится до такой степени страшно, что тошнота неумолимо подступает к горлу.
Борюсь с желанием прямо сейчас подорваться с места и побежать домой, ведь речь, определенно, идет о моем сыне. Мирон хочет забрать у меня моего Макарку!
– Да, ты прав, – соглашается второй.
– Если возникнут проблемы, подключим нужные связи. А не получится по закону – силой заберем. За свое надо бороться!
Меня точно из ушата обливает скользким ужасом. В мгновение становлюсь мокрой. Платье неприятно прилипает к телу.
Не знаю, как поступить правильно: броситься домой, забрать ребенка и спрятаться прямо сейчас, или же сначала попытаться решить этот вопрос миром.
Принять решение я не успеваю, потому что Мирон распахивает дверь кабинета, и выходит оттуда вместе с незнакомым мужчиной.
Сердце кровью обливается, когда смотрю на него. В груди расцветает букет из противоречивых чувств. Как же сильно я его люблю! До сих пор.
И от этого перехватывает дыхание. «Моя Белоснежка. Моя. Только моя».
Воспоминания снова неуместно разрезают мне душу. Они всегда нещадны. Режут больно и глубоко. Оставляют шрамы, что плохо затягиваются. Кровоточат. Не дают нормально жить.
Мирон выглядит очень спокойным. Хладнокровным. Уверенным в себе.
Мощная фигура в дорогом костюме привлекает внимание.
Я не виню тех женщин, что готовы были душу продать за близость с ним. Только вот он выбрал меня. Когда-то. А потом возненавидел до такой степени, что чуть в щепки не разнес номер гостиницы.
– На телефоне, – говорит Мирон незнакомому мне мужчине, прощаясь с ним. А потом разворачивается, замечает меня, и его лицо в миг кривится от раздражения. – Лена, проводи даму на выход. Ей тут не место.
Мирон
– Лена, проводи даму на выход. Ей тут не место, – распоряжаюсь секретарше, и спешу скрыться в кабинете.
Не хочу смотреть на нее. Не хочу бередить старую рану.
После нашей встречи в ресторане я был сам не свой. Аня будто сумела снова пролезть ко мне в душу и вывернуть ее наружу.
Только вот уйти не успеваю. Девчонка подскакивает с кресла, и хватает меня за рукав пиджака.
Жалкое зрелище.
– Мирон, прошу, выслушай…
Она тянет меня на себя точно маленький ребенок. Мне кажется, в ее глазах я вижу боль.
Они мерцают влажным блеском в свете галогенных ламп, и этот потерянный образ выглядит таким убедительным, что на какую-то секунду мне хочется поверить в него. Поверить ей. Снова стать слабым.
Хватаю девушку под локоть и тяну в кабинет.
Не хочу выяснять отношения на глазах у секретарши. Эта сплетница, итак, достаточно увидела. Теперь по всему офису понесет, как сорока на хвосте.
Только это заставляет меня уединиться с бывшей в кабинете.
– Увольнения тебе показалось мало? – рычу на Аню, захлопывая дверь. –
