Должно быть, она чем-то выдала свой страх, потому что глаза отца вспыхнули торжеством.
— Думаю, мы друг друга поняли, не так ли?
Шарлотта оцепенело кивнула. Она поняла отца. Он не успокоится до тех пор, пока она не согласится стать женой Дэвида Мастерса.
Отвернувшись к окну, насупленная Шарлотта смотрела на лес, тянувшийся вдоль дороги. Надо каким-то образом отыскать лазейку в ловушке, подстроенной отцом. Потому что ей совсем не улыбалась перспектива быть до конца дней своих связанной узами брака с более молодой копией своего папаши.
Дэвид побрызгал еще немного виски на сюртук, а потом смочил ладони и похлопал себя по щекам.
— Какого черта ты делаешь? — раздался голос у него за спиной.
Дэвид подскочил от неожиданности, а потом испустил вздох облегчения. Это всего лишь Джайлз.
— Готовлюсь к приезду семейства Пейдж.
На лице младшего брата отразилось замешательство.
— Обливаясь виски?
— Ты ведь наверняка уже догадался, зачем они собрались к нам в гости спустя столько лет? Почему отец пригласил их, несмотря на мамину неприязнь к ним?
— Честно говоря, я об этом не задумывался.
— Потому что не ты отцова надежда и не тебе предстоит жениться на Шарлотте Пейдж.
Джайлз разразился смехом.
— Не смешно, — огрызнулся Дэвид, надевая пропитанный виски сюртук. Запах был столь силен, что можно было закашляться. Возможно, он слегка переборщил.
Что ж, пусть девчонка думает, будто он искупался в бочонке с виски. Только крутые меры могут отвратить от себя надеющуюся на свадьбу дурочку и разрушить планы отца.
— Я помню Шарлотту, — произнес Джайлз. — Она буквально молилась на тебя. До тех пор пока не случилась та история с «обезьяной».
Дэвид недоуменно посмотрел на брата.
— О чем это ты?
— Разве не помнишь? Ну конечно, нет. Ведь вскоре после этого ты уехал в Итон.
— После чего? — Джайлз хохотнул.
— Да ладно, забудь. А почему отец хочет, чтобы ты женился именно на ней?
— Потому что Шарлотта наследница. Зная отца, могу предположить, что он рассчитывает на деньги Пейджа. Тот с готовностью ссудит ему необходимую сумму, если наши семьи породнятся. И, конечно же, именно мне выпало на долю послужить объединяющим звеном. Именно мне придется страдать, став мужем девицы, с которой я едва знаком.
— Коль скоро брак матери с отцом тоже устраивали их родители, они полагают, что иначе и быть не может.
— Только не в случае со мной.
— Но у отца с матерью все получилось. Они неплохо ладят. — Джайлз плюхнулся на кровать Дэвида. — Или ты ждешь настоящей любви? Ты же знаешь, что скажет на это отец: «Любовь — для глупцов и детей, миром же правят деньги».
— Мне все равно, что скажет отец, — проворчал Дэвид. — Как это ужасно — выбирать жену, сообразуясь с ее положением и достатком.
Друг Энтони назвал Дэвида романтиком. Какая глупость! Он просто не хотел, чтобы с ним обращались как с племенным жеребцом на аукционе. Дэвид сам подыщет себе жену, после того как насладится жизнью холостяка. А когда он наконец созреет для семейной жизни, деньги будут играть в его выборе отнюдь не первую скрипку.
Нахмурившись, Дэвид посмотрел на свое отражение в зеркале.
— Мало того, что я вел все дела с управляющим и арендаторами с того самого момента, как вернулся из Кембриджа, потому что отец был слишком занят очередными грандиозными вложениями, так я еще связал себя по рукам и ногам, покрывая его рискованные предприятия.
— А что думает об этом ее семья? Они-то почему так желают этого брака? — Дэвид неодобрительно посмотрел на брата, и тот добавил: — Не говори, я понял. Титул. Впервые не завидую тому, что наследник ты. — Джайлз откинулся на постели. — А у Шарлотты уже был дебют?
— Пока нет. — Дэвид сдвинул галстук набок и взъерошил волосы.
Джайлз снова рассмеялся.
— Может, именно поэтому Пейдж так торопится всучить ее тебе? Должно быть, она превратилась в настоящую уродину, раз он считает, что даже приданое не сможет обеспечить ей достойного мужа.
— Такая мысль приходила мне в голову, — натянуто произнес Дэвид. Он смутно помнил внешность Шарлотты: морковно-рыжие волосы, торчащие в разные стороны, усыпанное веснушками лицо, длинные руки и ноги, позволявшие ей бегать и лазать по деревьям наравне с мальчишками. Теперь она, должно быть, превратилась в неуклюжую долговязую дурнушку, обладающую слабым намеком на грудь и начисто лишенную женственности.
— Надеюсь, ты поможешь мне, Джайлз. Расскажи ей, что я отвратительный тип, проигрывающий деньги за карточным столом…
— У меня ничего не получится, — запротестовал Джайлз. — Ведь в большинстве случаев ты выигрываешь. Да и играешь не так уж часто.
— Прекрасно. Тогда поведай ей о моих беспорядочных связях и разгульном образе жизни.
— Уж не думаешь ли ты, что я стану распространяться об этом перед отцом? — взмолился Джайлз. — Он мне голову за это оторвет. Он и так ужасно злится на тебя и твоих друзей за то, что вы проводите слишком много времени в притонах.
— И не собираюсь останавливаться. Я должен отлично повеселиться, прежде чем угожу в мышеловку, устроенную священником. — Он еще слишком молод, чтобы жениться, черт возьми!
Хотя, если быть до конца честным, бордели уже начали приедаться. Несмотря на то, что Дэвид продолжал развлекаться с официантками и девками из притонов, подобное общество стало казаться ему в последнее время слишком скучным. Кроме искусства обольщения, эти женщины ничего не могли предложить. С ними и поговорить-то было не о чем.
Только Дэвид ни за что не признался бы в этом своим друзьям или младшем брату, уже прослывшему дамским любимчиком. Репутацию надо поддерживать.
Кроме того, образ жизни наследника — пьянство, азартные игры, шлюхи — давно уже застрял у отца костью в горле. Губы Дэвида тронула угрюмая улыбка. Отец ценил осторожность, даже когда тайно рисковал благополучием семьи, осуществляя необдуманные инвестиции. Дэвид считал это сродни азартной игре. Во всяком случае, он никогда не ставил на кон больше, чем мог себе позволить.
— Если ты так боишься отца, — обратился он к Джайлзу, — просто упомяни о моих дурных качествах, когда его не будет рядом.
Тот упрямо вздернул подбородок.
— Я не говорил, что боюсь. Кроме того, ты сам решил проблему, использовав в качестве одеколона виски. Хотя я до сих пор не понимаю, почему ты его не выпил.
— Потому что не хочу, чтобы наши отцы вынудили меня совершить какую-нибудь глупость под действием алкоголя. Например, остаться с Шарлоттой наедине. Тогда ей останется лишь поцеловать меня и ждать, пока нас застукают на месте преступления. А дальше сам знаешь, что произойдет. Я и глазом моргнуть не успею, как окажусь перед алтарем. — Дэвид принялся мять сюртук. — Им не застать меня врасплох, черт возьми.
