первых — посмотри, огонь я погасила.
Я пригляделась. Пламя действительно не полыхало.
— Все равно он умрет! Он же задохнется! Он весь в тесте, маленький….. голосила я, а крупные слезы капали на пол.
Бабушка дала мне оплеуху.
— А ну замолчала! Баба родила его не в срок! Ей месяц брюхатой еще ходить положено, а она понесла. От чего понесла непонятно, да и не важно теперь. Может кручинилась много, а может тяжесть какую тащила. Первенец это у нее, понимаешь! Не опытная. Что можно, а что нет, не знает, с мужем сироты оба, научить некому! А ребенок, рожденный не в срок, такой махонький да синий, не жилец. Утащат его нечистики и сделают Игошей, не нареченного. Будет по ночам ходить, мертвыми губами молоко материно сосать, пока и ее в могилу не сведет.
А все потому, что он слаб, не доносила его мать! Не получил он тепла от материнского чрева, ему надо это тепло дать. А как его дать?
— В печи? Утираю глаза рукавом.
— Правильно, в печи. Тесто надо сделать густое, как на пресной пирог, чтобы не обожгло его. Ребенка в тесто положить, как в суму, да чтобы толщина той сумы была, что твое запястье. И конечно запечатать, чтоб не жгло. А у ноздрей сделать дырки, для воздуха! Дальше ставишь этот пирог в деревянное корыто и в печешь, до готовности! — Бабушка смеялась. — А если всерьез внуча, ставишь на всю ночь, пока не начнет пищать. Тут главное — самой не уснуть. Как запищал, значит появился он на нашем свете, отпустили его силы темные и надо скорее к матери его нести, да в груди прикладывать. Потому как, если человек из чрева появился, еще не значит, что он родился.
Той ночью я не могла сомкнуть глаз. Дважды Оксана, так звали бабу, просила пить, и я ей носила укропный отвар. А еще я прислушивалась к каждому шороху, меж тем как бабушка мирно похрапывала на лавке.
— Бабушка, то не Ваня? — мама малыша решила назвать его именно так, услышав наш разговор о ненареченных и Игошах.
— Нет, Ниночка, то мыши.
— Бабушка, то не Ваня?
— Нет, Ниночка, то петух.
И вдруг из печи донесся плач. Сначала тихий, набирающий обороты, затем переходящий в звон на всю избу.
— Сыночек! Дайте мне сыночка, Агафья, по батюшке не спросила вас как.
— Без батюшек, матушка. Без батюшек!
— А вот то Ванечка, Нина! Отворяй заслонку! Пирог есть будем!
Бабушка беззлобно улыбалась.
— Уж и пошутить нельзя! Настроение у меня хорошее сегодня, Нина! Двоих у лап смерти оторвала!
Тесто запеклось румяной коркой, которая в некоторых местах, где малыш двигался особенно активно, дала большие трещины.
— Внуча, все собери, в узелок свяжи, потом в печи сожжем. Да смотри, чтоб кот не сожрал, паскудник эдакий! Это тесто никуда нельзя, только жечь. Оно теперь невидимой второй рубашкой Ванютку всю жизнь оберегать будет.
С печи слезла бледная, но счастливая Оксана.
— Агафьюшка, дай посмотреть!
Уверенным, сильным движением моя бабушка раздвинула сухие корочки и мы увидели милого, хоть и совсем не большого, розового малыша, который вопил во все горло, смешно двигал руками и ногами.
— Девять ночей жить будешь у нас, Оксана! Мужу твоему гонца пошлем, Федор каждый день в город мотается, он и передаст, что ты родила и что все хорошо. Приходить к нам настрого запрещаю! И вообще, эти 9 ночей никому Ивана не показывать. А по хорошему, крестить бы его надо. Ты не из староверов часом?
— Нет, Агафьюшка.
— Вот и славненько, не люблю я их, больно нудные. Все ведьмой кличут, а чуть что- за помощью бегут.
— Ты матушка молись. Каждую свободную минуту молись. Все, что знаешь читай. А я каждую ночь Ванюшу в печи запекать буду, так он, глядишь и окрепнет.
Надо ли говорить, что молодка уехала от нас с крепким и здоровым малышом. Да и саму мать бабуля быстро поставила на ноги чаями да отварами.
Однако, перед их отъездом Агафья задала вопрос, который волновал ее больше всего.
— Ксюта, а где ваша знахарка? Что ты к Рае не пошла? Ко мне бежать не ближний свет.
— Так пропала Раиса. Нет ее, не видел ее никто, уж 3 недели, почитай.
— То есть исчезла на Купалу?
— Около того.
Больше бабушка о пропавшей товарке не спрашивала, но в город с молодой счастливой семьей напросилась. И меня с собой взяла.
Вам известно, как умирает дом? Он не смотрит пустыми глазницами грязных окон, не пахнет тленом и безнадежностью, как говорят поэты. Умирающий дом — рассыхается. Дворовая пристройка медленно отходит от основного сруба, в получившуюся дыру льет дождь, появляется черная плесень, проваливается крыша, при помощи хулиганья бьются стекла, а иногда выламываются и оконные рамы. Умирающий дом разваливается на куски.
Мы постучали в покосившуюся дверь.
— Рая! Раюшка!
— Баб, да нет тут никого. Тропка вон, от калитки быльем поросла.
— А ну-ка внученька, подсоби!
Вместе с Агафьей мы навалились на дверь, запертую изнутри. Отсыревшая вертушка поддалась с четвертой попытки, развалившись на двое. Минув сени, мы вошли в комнату. Запах сразил нас сразу и наповал. Необходимо было дать выветриться хоть немного — чтобы не резало глаза. Через 5 минут мы, сняли головные платки и завязали ими носы. Запах разложения въелся в стены, постельное белье, мебель. Было понятно, что Рае не помочь, и нужно хотя-бы похоронить ее по человечески. Каково было наше удивление — когда мы не нашли труп! Не было его ни в доме, ни на чердаке, ни в сенях. На ватных ногах я спускалась в подполье. Агафья шла впереди. Меня била дрожь — одно дело видеть смерть каждый день, естественную и ожидаемую, и, совсем другое столкнуться с ней вот так. Мне не хотелось смотреть на разложившееся, кишащее червями тело нашей знакомой, и я малодушно села на ступени.
— Я не пойду дальше баб. Мне страшно.
— Спускайся Нина. Голос бабушки звучал из подполья — она успела уйти вперед на несколько шагов. — Не бойся милая, тут не она.
В мерцающем свете перегорающей лампы я заметила черный предмет на молу. Вокруг него роились мухи, и, конечно, он и являлся источником нестерпимой вони. Однако усопшим человеком этот предмет не был.
— Козья голова? Зачем?
— Пойдем-ка отсюда, милая по-добру, по — здорову.
Намного позднее, вечером, когда мы были уже дома и тщательно отмылись в бане, бабушка рассказала мне историю.
— Похоже Рая совершила древний бесовской ритуал передачи силы. Не знаю, что вынудило ее, но именно так это и происходит. Ведьма, волхв, знахарка, как ни назови, частенько получают приглашения от
