– Судя по вашим словам, ваш папа был добрым человеком. Абби улыбнулась, показав ряд ровных белых зубов.
– Он был очень добрым, очень заботливым, – ответила она, и глаза ее на мгновение затуманились слезами. – Но не таким добрым как лорд Дарфилд тихо добавила она.
Сэм, чтобы скрыть свое изумление, закашлялся.
– Как лорд Дарфилд?
– С тех пор как я покинула корабль, он не переставал думать обо мне, – грустно произнесла Абби, глядя в окно. – Когда я училась в Риме в первом классе, он прислал мне скрипку. Он большой любитель музыки, вы это знаете, и очень хотел, чтобы я научилась играть.
Ошеломленный, Сэм спросил почти с испугом:
– И вы научились?
– Разумеется! Когда я уже отчаялась овладеть этим дурацким инструментом, папа сказал, что Майкл… лорд Дарфилд… просто мечтает послушать мою игру, и я стала стараться изо всех сил. И еще он присылал мне всякие безделушки. – Абби дотронулась до аметистовой сережки, сверкающей в ее ухе. – Эти серьги он прислал в день моего шестнадцатилетия. А когда мы с папой собрались в Египет, он прислал мне книгу о культуре этой страны.
– Значит, лорд Дарфилд засыпал вас подарками? –с сомнением произнес Сэм.
Абби, казалось, не заметила его удивления.
– Он очень внимателен, не так ли?
Сэм, не веря собственным ушам, уставился на эту глупую романтичную особу, совершенно не замечавшую его изумления. Не может же она быть столь наивной. Что-то тут не так. Сэм знал Майкла Ингрэма чуть ли не с детских лет. Майкл ни разу ни словом не обмолвился об Абигайль Каррингтон, пока несколько дней назад не вызвал Сэма в Блессинг-Парк, чтобы заручиться его помощью в одном «деликатном деле. Этим делом оказался проклятый договор, который Майкла заставили подписать в возрасте девятнадцати лет, чтобы он смог одолжить денег и уплатить долги своего отца. Майкл в отчаянии обратился к капитану Каррингтону, в то время человеку весьма состоятельному, чтобы спасти семью от полного разорения. Капитан с готовностью согласился ему помочь. Согласно договору, который они заключили, Майкл должен был жениться на Абигайль Каррингтон в том случае, если к моменту смерти капитана Каррингтона полностью не вернет долг. Это некогда совершенно безобидное условие, продиктованное заботой отца о единственной дочери, превратилось для Майкла в сущий кошмар. Подписывая договор, Майкл не придал значения одному очень важному пункту, где говорилось, что любые долги Майкла или членов его семьи Каррингтону подпадают под то же условие, пока не будут возвращены полностью. Лишь два месяца назад, получив все бумаги, Майкл узнал, то его отец неоднократно брал в долг у Каррингтона.
– В договоре все ясно сказано, Сэм. Мои поверенные просмотрели документы и сообщили мне, что нет никаких сомнений – долги полностью выплатить невозможно, даже если бы я мог отдать капитану вдвое больше взятых тогда у него взаймы денег. По-видимому, мой отец проиграл и пропил все семейное состояние не один раз, а дважды, – с горечью объяснил Майкл, – и ни сам он, ни капитан не сочли нужным сообщить мне об этом.
– Но ведь должен же быть какой-то выход! Каррингтон умело увязал выполнение этого пункта договора с делами наследства. Он связал с этим браком столько других финансовых дел, что, если бы я попытался уклониться, меня тут же стали бы преследовать несколько кредиторов.
– Неужели ничего нельзя сделать? – спросил Сэм. Майкл со вздохом покачал головой:
– Боюсь, все обстоит еще хуже. Я думал, что смогу отложить этот брак на неопределенный срок, но капитан позаботился о том, чтобы другие долги тоже не выплачивались, пока не состоится свадьба. Моя семья и еще несколько деловых партнеров капитана потеряют все. – Он заметно побледнел, произнося эти слова, отвернулся от Сэма и невидящими глазами уставился на портрет одного из своих далеких предков. – Он был решительным человеком, Сэм. И сделал все, чтобы она и ее родственники не заартачились. Он не только ссудил довольно крупную сумму своей сестре за то, чтобы та отправила этого дьяволенка в Англию, но к тому же указал в своем завещании, что все ее состояние зависит от этого брака.
– .В каком смысле? – Дочь Карринггона не имеет доступа к деньгам и теряет их безвозвратно, если не выходит за меня замуж. Выбор целиком за ней; по закону только она может положить всему конец. Но в этом случае все ее приданое за исключением скромного ежегодного дохода пойдет на уплату долгов.
– Что?
– Все будет потеряно, если я не женюсь на ней, – ровным голосом произнес Майкл. – Пострадают также моя сестра, вдова дяди, кузены и по крайней мере трое знакомых мне деловых партнеров капитана Каррингтона.
Сэм был возмущен тем, как обошлись с его другом.
– А ты не можешь заплатить долги? Ведь ты очень состоятельный человек!
– Мне понадобится более миллиона фунтов наличными – и сегодня же. Действительно, я состоятельный человек, но, чтобы собрать такую сумму, потребуется много времени.
Майкл встал, подошел к буфету, налил себе виски, выпил, налил еще. Сэм последовал за ним и выпил бренди-
– Так ты считаешь, что надежды нет, нет никакого выхода? – осведомился Сэм. Майкл кивнул, Воцарилось молчание, потом Сэм осторожно спросил: – Она так ужасна?
Майкл равнодушно пожал плечами.
– Я помню необузданного маленького дьяволенка, грязнее поросенка и злее любого мужчины из всех, которых я знал. Но больше всего меня бесит то, что меня вынудили жениться. Сколько ни ломал себе голову, так и не понял, почему Каррингтону вздумалось взвалить весь этот кошмар на меня. Каков бы ни был задуманный им план, он стоил того, чтобы назначить ей в приданое почти пятьсот тысяч фунтов.
– Пятьсот тысяч фунтов! – воскликнул Сэм.
– Солидное приданое, не так ли? – саркастически усмехнулся Майкл.
Солидное? Неслыханное, подумал Сэм, глядя на Майкла.
Ему было жаль друга; тот достаточно настрадался в жизни. Сначала светское общество отвернулось от его семьи, когда долги отца достигли астрономической суммы. Они стали изгоями, в городе их старались не замечать, и они вынуждены были уехать в Блессинг-Парк и жить в изоляции. На сколько он знал, младшая сестра Майкла, Мария, была его единственным настоящим другом, оба натерпелись от вечно пьяного, жестокого отца. Когда Майкл ушел в море имеете с Каррингтоном, жизнь его сестры стала просто невыносимой. Ее чуралось светское общество, и после неудачного дебюта за ней начал ухаживать Малкольм Рутье, человек неприятный, к тому же с плохой репутацией. Майкл, которому пришлось принимать решение вместо беспомощного отца, отказал сделавшему сестре предложение Рутье. Мария очень горевала и даже не хотела разговаривать с Майклом, Но через некоторое время она вышла замуж за шотландца и уехала в далекий горный район Шотландии, где, по словам Майкла, обрела наконец свое счастье. Он тяжело пережил разлуку с Марией, особенно потому, что вскоре после ее отъезда безвременно погибла от несчастного случая мать. Однажды во время прогулки в парке она споткнулась и упала с уступа. По роковой случайности ее шарф зацепился за камни, и она оказалась повешенной на нем. Скандальная репутация семьи лишь способствовала слухам о том, что она сама повесилась, а некоторые даже говорили, что ее повесили, и подозрительно поглядывали в сторону Майкла. Отца Майкла совсем доконала болезнь печени, вызванная долгими годами злоупотребления алкоголем. Майкл немало потрудился для восстановления доброго имени семьи, но после каждого нового скандала становился все более замкнутым, с порядочными женщинами не общался, только с распутными. Через несколько лет после смерти его отца буквально каждый желал познакомиться с маркизом Дарфилдом или хотя бы взглянуть на него, Майклу это не нравилось, и он редко покидал Блессинг-Парк, только когда уходил в плавание. Так было до прошлого года. Именно тогда он встретил Ребекку Давенпорт, миловидную молодую вдову. Между ними возникла привязанность, которая нарушила добровольное отшельничество Майкла Сэм был счастлив, когда Майкл появился в Лондоне во время последнего сезона, пусть всего и на две недели. Высшее общество встретило неуловимого маркиза с восторгом. Те, кто некогда отвернулся от него, засыпали его приглашениями. Женщины были без ума от него, мужчины наперебой приглашали за свой столик в привилегированном клубе. Майкл терпел все это ради Ребекки, но в конце концов не выдержал и сбежал в Блессинг-Парк. Он признался Сэму, что презирает высшее общество еще сильнее, чем раньше, и даже Ребекке не удалось уговорить его остаться в Лондоне. Их связь держалась на волоске из-за того, что Ребекка стремилась быть на виду, а Майкл хотел, чтобы его оставили в покое.
