Любознательность заставила разглядывать интимные подробности. Корейский пуританин наблюдал за яростной работой и трогательной кротостью. Он не заметил, в какой момент на пороге его кабинета появилось насыщенно-рыжее пятно.
Неизвестно, как долго непрошеный гость наблюдал за непристойностями, транслировавшимися на стену. Увиденное не шокировало его и не смутило, но он как будто замешкался. Поспешно вытянул руку из-под лацкана броского пиджака цвета корабельной ржавчины, словно передумал вытаскивать некий продолговатый предмет, оттопыривавший его нагрудный карман. В другой руке незнакомец держал небольшую коробку, похожую на те, что берут с собой на пикники. Ящик из темного металла он опустил возле себя – в сгустившейся тишине глухой звук прогремел грозовым перекатом.
Ученый-физик, прикрывая пах, стоял в чем его вытащили из искусственной утробы. Произнес первое, что сгенерировал его возбужденный ум:
– Рабочий день давно закончился.
Нарушитель снисходительно поморщился.
– Прошу покинуть мой кабинет, господин…
– Сейджи12.
– Mōshiwakearimasenga watashi wa nihongo o hanasanai13.
– Я вас надолго не задержу, – ответил незнакомец по-корейски без намека на акцент. Принадлежность к японской нации, кроме имени, подтверждала и внешность: крупное воинственное лицо, плоские губы, мясистый нос и нетипичные для континентальных азиатов шторки век. Впрочем, с пластическими операциями на генном уровне никогда не угадаешь, гражданин какого союза стоит перед тобой.
Ён уставился на стену, где, к его стыду, продолжало происходить вульгарное действо, и мысленно сосредоточился на календаре. Поверхность приняла привычный корпоративный оттенок с благовидным содержанием.
– У вас не назначено, – заметил он без лишних предисловий.
– Действительно, – хмыкнул гость, приподняв и обрушив плечики пиджака.
– Я хочу одеться. Отвернитесь, пожалуйста!
– Я ненадолго.
Потрясающая бестактность!
– Какое у вас ко мне дело? – повысив голос, спросил Ён. – И как вы вообще сюда проникли? – Он был уверен, что блокировал двери от случайных посетителей.
– Вы ищете специалиста по нестандартным явлениям в квантовой механике.
– Что ж вы сразу не сказали, что вас направили по распределению! – просветлел Ён. Столько раз он выпрашивал помощника у Научного Комитета, и вот наконец его просьбу удовлетворили. – Мистер Сейджи, сейчас не самый подходящий момент для собеседования, поэтому давайте встретимся позже.
– Очень жаль.
– Подождите. – Казалось, что мужчина сейчас развернется и уйдет. – Вам знакомо моделирование событийности в гильбертовом пространстве?
– И не только в нем.
– Превосходно! Для начала вам предстоит некоторая рутина вроде построения математических конфигураций, но талантливые кадры у нас быстро получают собственные проекты. Так что пустяками долго заниматься не придется. – Ён по-прежнему прикрывал наготу, хотя неловкость и смущение отошли на второй план перед тем воодушевлением, которое зародилось в нем от разговоров про физику.
Кандидат утвердительно склонил голову.
– Когда можете начать?
– Прямо сейчас.
– Отлично. Приходите завтра к полудню.
– Мне не терпится приступить немедленно.
– Мистер Сейджи, ваше рвение похвально, но будем следовать правилам. Завтра секретарь познакомит вас с коллективом. Я с удовольствием изучил бы ваше резюме и пообщался с вашим предыдущим работодателем. Из какого вы НИИ или университета?
– У меня нет резюме, и я нигде не работаю.
Придав голосу бодрость, чтобы не выдать сковавшее напряжение, Ён произнес:
– Это не так важно. Мён экзаменует вас и, если вы действительно профессионал, мы с радостью подпишем контракт.
– О, я отличный специалист, особенно по вопросам времени, – похвастался Сейджи, и в его тоне проскользнула угрожающая насмешка.
– Что ж, всего хорошего, – поклонился Ён на прощание.
– Мы еще не закончили.
– У вас какие-то вопросы?
– Я хочу спуститься к антибитовому передатчику.
– Прежде вас проверят на благонадежность, и только потом оформят пропуск.
– А если без пропуска? – Пришелец двинулся навстречу.
– Я вижу, вы, мистер Сейджи, с юмором. Мы сработаемся. Жду вас в двенадцать.
– Завтра не будет. И будущего тоже.
Пятясь, Ён открыл список контактов, выведя перечень экстренных служб на дальнюю стену.
Соискатель, заметив сосредоточенность Ёна, обернулся в сторону входной двери.
– Не надейся, полиция приехать не успеет.
Блеклая голограмма прицела вспыхнула на дуле пистолета. Прищуренный глаз агрессора смотрел сквозь пересеченные линии. Расстояние между ними сокращалось.
– Что вы хотите? – задыхаясь спросил Ён.
– Тебя.
– Меня?
– Хватит глупых вопросов!
Мужчина остановился в двух шагах, когда Ён уперся в кресло и плюхнулся в его парчовые объятия, похоронив под собой сложенные брюки и рубашку. Японец, глянув на спешащих за окнами людей, процедил сквозь зубы:
– В Куала-Лумпуре стоило дать той часовнице. Разобрался бы в себе и не пришлось бы встречаться с Юмису.
– Откуда ты зна… – бесшумный выстрел оборвал его на полуслове. Густая кровь поползла по переносице. Затылок выплевывал мозговую жидкость, которой пропитывалась спинка кресла.
Пуля прошла навылет, раскрошив экранированное стекло. Поток прохожих померк. Резкий порыв ветра, какой бывает на верхних этажах высоток, вспучив растрескавшееся стекло, оголил дрожащие огни ночного Пусана.
Ён распахнул глаза, разорвав едва подсохшую кровавую пленку. Прохладный воздух привел его в чувства. Киллер стоял в глубине кабинета, а в шаге от него валялась открытая коробка с пустующей продолговатой выемкой. Блестящий цилиндрический предмет покоился чуть левее и вел отсчет. На электронном табло число девять сменило десятку.
«Бомба!» – догадка пронзила сознание.
Восемь.
«Если это бомба, почему он не уходит?»
Семь.
Ён силился что-то выкрикнуть. Отяжелевший язык издал нечленораздельный звук.
Четыре.
«Убежать не успею».
Три.
«Окно. За спиной разбитое окно».
