Я крушила то, что выстраивала она, и возможно с моей стороны это было слишком эгоистично вот так вломиться в чужой мир, но остановиться на полпути было уже невозможно.
Нэдом оказался тот тип, которого я вчера встретила у ресторана вместе с Эйданом. Уже было легче, потому что он был в курсе моей амнезии и с ним не придётся разговаривать экивоками. Большой симпатии он у меня не вызвал, потому как люди, глядящие на меня с презрением, вызывают во мне защитную реакцию, и я становлюсь жесткой.
– Значит так, Кира Гроссу, тебе будут задавать вопросы, вот список и предполагаемые к ним ответы, которых ты должна будешь придерживаться на свой лад. У тебя есть время изучить их и подготовиться, – проговорил Нэд, обращаясь ко мне словно к провинившейся девочке-подростку.
– Пользуетесь моментом, когда девушка не в себе? – язвительно заметила я ему, бегло пробежавшись глазами по списку. – Не помню, каким образом, но выходит, я вызвала нарыв, а вы страх как боитесь народных волнений. И теперь я должна заставить этот самый нарыв стухнуть. Эйдан хочет от меня именно этого?
– Ты обгадила человека, любившего тебя. Единственное, чего он хочет, это поменяться с тобой местами и забыть. Но память почему-то несправедливо отобрало у тебя, – будто я предала его лично, зло бросил мне Нэд, протягивая мне мобильный телефон. – Это тебе, новое средство связи, презент за твою услугу от бывшего мужа. На экстренный случай там есть его номер.
– Этого мало, я хочу, по крайней мере, видеться с собакой! Мне сказали, что у меня есть четвероногий друг, который мне наверняка очень дорог! – нужно же пытаться искать лазейки. Они есть нужно просто обладать гораздо большим объемом информации.
– Даже не советую пытаться. Ты не помнишь, но Эйдан слишком категоричен. Достаточно того, что он хорошо относится к твоим родным и помогает твоему младшему брату. Так что никаких ультиматумов!
Скрипнув зубами от разочарования, я критично осмотрела себя в зеркале. Мама запихнула меня в какой-то непривычный мне образ чопорной разведенной леди, отчего я стала выглядеть старше лет на пять. Мои светлые волосы собраны сзади в строгий пучок. На мне сдержанный костюм, юбка и пиджак темно бирюзового цвета. Лицо немного бледноватое, из-за чего мои голубые глаза кажутся ещё холоднее. За последнее время я исхудала, и черты немного заострились, нос, скулы. Зато моя гордость никак не пострадала – мои природные длинные ресницы. Я даже редко их подкрашиваю, потому что тогда становлюсь похожей на куклу.
За свою жизнь я частенько слышала комплименты в свой адрес и никогда не была обделена мужским вниманием, хотя любила в своей жизни только одного парня. Меня уверяли что я хорошенькая, не роковая красавица, но тем не менее сердца похищать умела. И вот мне двадцать восемь лет, и моя жизнь кажется мне совершенно разбитой. Интересно, любила ли другая Кира Эйдана?
Глава 3Перед самой студией моя самоуверенность куда-то испарилась, и я запаниковала, попеременно то бледнея, то краснея, ища глазами путь к отступлению. А вдруг этот шаг будет губительным для меня? К каким последствиям это приведет и что ещё может всплыть из её прошлого, открой я этот ящик Пандоры?
Я терпеть не могла врать, а здесь мне приходилось это делать на каждом шагу, отчего я самой себе казалась до ужаса противной, нельзя сохранить хорошую мину во время плохой игры. Тогда почему же я поступаю вопреки своей сути?
– Чего ты замешкалась? Нужно сделать дело, – Нэд упрямо подтолкнул меня в сторону входа.
– Вдруг поняла, что у меня боязнь камер, – холодно процедила я. – Я никогда раньше не принимала участия в шоу, чувствую себя клоуном.
– Это ты просто не помнишь. Сейчас крутить обратно педали уже нельзя. Иди, и не делай глупостей, постарайся хоть на прощанье не ударить в грязь лицом.
– Он будет это смотреть?
– Естественно, – фыркнул Нэд, нетерпеливо указывая мне глазами на дверь.
– Тогда передай ему, что мне жаль, – я сделала паузу и Нэд заметно занервничал, решив, что я иду на попятную. – Того, как всё у нас с ним обернулось. Я сделаю это ради него, хотя понятия не имею во что впутываюсь.
В студии приторно милая ведущая представила меня телезрителям, принявшись задавать мне вопросы из уже известного списка. Я сдержанно прилежно отвечала, рассуждая о том, что грубая сила и революции ни к чему хорошему не приводят, о разумных компромиссах, о кризисе в экономике из-за отсутствия экспорта и ещё о всякой разной ерунде, совершенно не интересовавшей меня. Под конец передачи я даже устала говорить и натянуто улыбаться, и хорошо, что ни одного вопроса не было задано о моей личной жизни, иначе это была бы полная задница. Вопросы как я поняла, составлял сам Эйдан Прайс, а он не желал, чтобы наши имена снова упоминались вместе.
– Доволен? – смерила я после караулившего меня Нэда раздраженным взглядом. Его мелькающая за камерами рожа меня конкретно достала.
– Теперь ты свободна на все четыре стороны, – безразлично пожал он плечами, покидая здание раньше меня.
Назад меня должна была отвезти машина компании. Сидя на заднем сиденье дорогого представительского автомобиль класса люкс, я вертела в руках не менее дорогой телефон. Экстренного повода звонить не было, но искушение сделать это было запредельным. Почему-то важным казалось его одобрение. И я нажала кнопку, с почему-то дико заколотившимся сердцем.
– Слушаю тебя, – раздался спокойный бархатный баритон Эйдана.
– У меня получилось? Всё как ты хотел? – выдавила я, ожидая его ответа, но он молчал. Я слышала его дыхание, но пауза чудовищно затягивалась.
– Ввиду наших отношений и сложившейся ситуации звучит жестоко и нелепо, – наконец сухо произнёс Эйдан. – Это всё Кира? Ты можешь отрывать меня от дел только в крайне важном случае.
– То есть, у меня нет права позвонить и просто так поболтать с тобой?
– Уже нет, – в его голосе отчётливо проступила горечь. – Впрочем, когда мы были женаты, ты не проявляла желания звонить и болтать со мной, так что у тебя не должно возникать такой потребности и впредь.
– Но возникло же, – выдохнув, возразила я.
– Это проявляется другое – твоя мания мучить меня! – на этом Эйдан просто бросил трубку.
«Сложно представить, что у них творилось, и трудно понять, что происходит между нами сейчас. Но что-то определённо есть. И это какой-то абсурд!»
Моё неудовлетворение только лишь усиливалось, потому что пока у меня всё ещё не было чёткого плана действий. Я не находила быстрой возможности приблизиться к цели, а мысли об ожидании удобного случая приводили меня в отчаянье, я и так ждала слишком долго. Целых два года!
Я очень надеялась на вечер, так как вечером меня ожидало обещанное повествование о моей «забытой жизни».
И об этом я слушала не одна, Нанит через передатчик ловил каждое слово копии моей матери, на которую я подсознательно перенесла свою привязанность, да и дочернюю любовь, пожалуй, тоже.
