да прямо на пулеметы, так сразу из окопов вылезают и с довольными рожами бегут на крупнокалиберки с саперными лопатками.
Блаженные.
И ведь не дохнут!
Есть даже антинаучный парадокс — по большей части они все мужики, а с каждым годом их становится все больше, причем в геометрической прогрессии.
Либо у этих пришибленных есть что-то из древних технологий до времен Падения, либо они почкованием размножаются.
«… Ограничения сняты, капитан, желаю вам удачи».
— Мне не нужна удача! — с довольной улыбкой и криком я, чувствуя переполняющую меня силу турборежима одним прыжком оказался на втором этаже развалин японского дома. — У меня есть Т-пила!!!!
Домик не выдержал толчка для нового прыжка, поэтому медлить я не стал.
Невесть как оказавшаяся на острове «Меркава» стояла за углом квартала, замаскированная под гору строительного мусора.
Обвалившееся здание позволило бы экипажу вести огонь прямой наводкой, вместо ожидания когда наши машины выберутся на перекресток.
Да вот как бы не так!
— Ки-и-и-и-я! — Т-пила с легкостью отрезала ствол танка, сделав пропил в броне и защите.
Достаточно глубокий и широкий, чтобы я мог увидеть растерянные лица япошек.
— Ну чего, гаденыши? — улыбнулся я, отрывая башню и расширяя пилой открытое пространство, превращая танк в кабриолет. — Сами или вам помочь?
— Мы воевать за свой народ! — гордо заявил один из них. — Мы — чтить своя традиция! Дай нам делать сепукку!
— Да пукайте сколько надо. Но! — я поднял вверх палец, подчеркивая важность момента. — Сперва — обрезание.
Японцы переглянулись.
— Мы не израильтян!
— Значит и не вы израильских тян попортили? — опечалился я. — Эх… Ну, раз вы не евреи, то и обрезание будет у другой головы.
Пара взмахов Т-пилы и экипаж машины боевой вместе с останками «Меркавы» можно отправлять в утиль.
Эх… разочарование какое, а?!
Вот ну ни разу эта консервная банка не лучше всего того, что я распиливал Т-пилой раньше.
«Время турборежима истекло», — сообщила «Злодейка», когда мне до машины оставалось буквально пара метров. — «Начинаю процедуру охлаждения. Напоминаю — искусственные мышцы вашего бронекостюма будут отключены на пять минут. Не скучайте, капитан Смелый».
Я с грустью посмотрел на угольно черный, с алым символом Корпорации на спине и груди, бронекостюм, отдаленно похожий на помесь средневековых доспехов и современного скафандра.
Его алые «прожилки» утратили свою интенсивность и мое тело мгновенно сковало.
Да уж.
Как бы ни был хорош Т-костюм, а недоработок в нем очень много.
Благо что улица зачищена от противника, а мои умные обезьяны, но без гранат, занесли меня в салон бронеавтомобиля и бросили на диван.
Вот же ж животные!
— Капитан Смелый! — раздался в моем ухе еще один чарующий голос.
Вот только в отличие от хозяйки голоса «Злодейки» с обладательницей этих обертонов мне вот прям вообще не хотелось видеться.
Никак.
Ни за что.
— Я вас слышу, Директор по Азиатскому направлению.
— Ты нашел то, что я тебе приказывала? Или до сих пор головой японского императора в вышибалы играешь с обезьянами?
Да ладно, чего ты начинаешь?!
Ну не удержались, с кем не бывает!
Зато нас в Японии уж точно не забудут, да и последнего члена Императорской Семьи запомнят.
Ну или только его голову…
Бросив взгляд на отражение на краске внутренней обшивки моего броневика, вздохнул, увидев что клятый саркофаг никуда не делся.
Вот же подлая железяка, а?!
— Нет, мэм, — сказал я. — То, ради чего я раком поставил Страну Восходящего Хентая, у меня.
— Вылетай ближайшим рейсом!
Да, уже бегу, аж волосы назад.
Я еще роллы, между прочим, не попробовал!
— Смелый, — обратился ко мне голос. — Ты там не сдох случаем?
— Я слишком хорош для этого дерьма!
— То есть ты просто решил замолчать… — в голосе бывшей подружки появился яд. — Ах ты гаденыш, игнорировать меня вздумал, да?! Живо собирай свою накаченную задницу и коробку протухшей селедки, которую ты называешь черепной коробкой, хватай саркофаг и срочно в штаб-квартиру! Нам и без того работы предстоит непочатый край, а ты…
«Процедура охлаждения завершена», — отласкала мое ухо «Злодейка», традиционно приподняв мое настроение и кое что еще.
Я про тело.
Целиком, а не про отдельную часть.
— Вас понял, госпожа Директора по Азиатскому направлению, — ответил я своей бывшей. — Буду у вас как штык. А вот в вас — как вареная сосиска.
— Смелый!!!!! — заорала буйнопомешанная, но мой микропередатчик подстрелил вражеский снайпер.
По крайней мере это официальная версия, которая сбережет мои нервы на несколько десятков часов.
Эх, саркофаг-саркофаг, что же ты за хрень такая, что ради тебя я страну в каменный век вбомбил-то?
Глава 3
— Ты что там вякнула, сопля незрелая? — моя рука дернулась к шее девчонки, и вот она уже висит в воздухе. — Ну, кто тут увалень, а, малявка?
Равнодушные синие глаза посмотрели на меня без малейшего интереса.
— Молодец, капитан, схватил за горло ребенка, — прокомментировала она. — Сразу видно — настоящий боец Корпорации.
Эм… Чего?!
Какая-то подозрительно спокойная малявка.
Я сдавил ее неожиданно крепкую шею, ожидая, когда она запросит пощады из-за недостатка кислорода.
— О, боже, помогите, спасите, дядя-идиот пытается меня задушить, — все тем же отстраненным равнодушным голосом сказала она. — Позовите службу безопасности, я маленькая девочка, в легком платье, в подвале с большим небритым мужиком, который скоро слюну пустит от удовольствия…
Какого?!
Я машинально провел рукой по низу лица.
Ну да, щетина есть, но мне так больше нравится, брутальненько, девочкам в Японии нравилось.
А вот слюней…
— Ты чего брешешь, мелочь? — нахмурился я. — И… какого хрена ты такая спокойная?
— Так я ж плоская, как палуба авианосца, — ее бесцеремонность рвала мне мозги в мелкие лоскуты. — Ты уж точно приставать не будешь…
Эхм…
Так, не надо тут инсинуаций, я глаза опустил ниже ее плеч просто рефлекторно, а не потому, что хотел проверить, так ли все обстоит, как она говорит!
— Ищешь грудь у тринадцатилетки? — правая бровь девочкки, послушно висящей куклой у меня в руке, вопросительно выгнулась. — Дядь, а ты точно не педобир?
— Точно!
— Не, мне вообще индифферентно насколько все печально на твоем любовном фронте, — эта лолька своей флегматичностью начинает меня пугать. — Хочешь мудрую вещь скажу?
