Но уверяю вас, что если бы VIP-зона не была звукоизолирована и в ней стояли бы камеры — кто-то другой организовал бы заведение поблизости от моего. И там комнаты были бы обставлены в соответствии с пожеланиями богатых клиентов. А я обанкротился бы за одни выходные. Травоядные звери из VIP-зоны приносят большую часть дохода, без них моё заведение долго не проживёт. А посему — фито-звери делают запросы, а я их выполняю. Чтобы клиент был доволен и приносил мне деньги.
Ласка раздражённо цокнула, попутно осматривая очередную VIP-комнату: Скажу лишь, что это не последняя наша встреча, и если тебе есть, что сказать… (она пристально глянула в его добрые крокодильи глаза) лучше говори сразу.
Ганза раскрыл рот, но потом закрыл и виновато опустил глаза.
Они ещё раз просмотрели записи с камер. Все, кроме Малышки Зи, вышли из чертова клуба через главный вход. А она покинула его каким-то иным способом.
Глава 4
Детективы прибыли в комиссариат к утру. Когтин курил на крыльце, а Шариков поспешил в морг, чтобы успеть обмолвиться замечаниями о новом убийстве с медэкспертом.
Матиас едва слышно сказал: Определённо, эта смерть заслуживает тщательного обдумывания. Но я бы всё же не хотел делать то, чего от меня не требуется.
Шариков: Не требуется?
Матиас: Я просто изучаю трупы, лейтенант. И передаю то, что они мне говорят. Мне платят за это и ни за что другое. А выводы делает майор Когтин… ну, и вы.
Шариков: Мне казалось — мы делаем одно дело.
Матиас поглядел в пустоту, раздумывая над ответом: Не хотел вас обижать. Просто я зверь не догадливый и вашего чутья у меня нет. В расследовании я бесполезен, так что даже не буду пытаться строить догадки. При всём уважении.
Собачья природа Шарикова была такова, что он отчаянно, самой подкоркой головного мозга, нуждался в друзьях.
Молодой лейтенант считал Матиаса своим единственным другом в Зверске, хоть тот и не выказывал особого тепла в их отношениях.
В беседе с энергичным Шариковым он чаще занимал пассивную позицию слушателя. А когда пёс задавал какой-либо вопрос — проявлял поразительную осторожность в выражениях и формулировках; будто всё время мысленно находился в суде или на допросе.
Впрочем, подобную черту он замечал не только у Матиаса. Звери в этом городке были очень несговорчивы.
Когтин залетел в морг: Флиртуете, мальчики?
Шариков: Просто болтаем, босс.
Матиас проводил их к трупу, стянул покрывало на пол и начал без прелюдий: Смерть наступила в период с трёх до пяти часов утра. От кровопотери. Смертельной можно считать рану в области шеи. (он обвёл лапой безобразную дыру чуть ниже правой щеки; области с ранами были предварительно обриты медэкспертом, чтобы детально рассмотреть нанесённые повреждения) Следы волчьего клыка. И не только.
Когтин недоверчиво сощурился: Не только?
Матиас: Обо всём по порядку, господа. След на шее — от волчьего клыка. Зафиксирован в базе.
Шариков: Кто же он?
Матиас: Волчара по фамилии Ногтин.
Шариков хихикнул и быстро прикрыл рот лапой.
Когтин рыкнул на него: Тебя убитая девка так рассмешила?
Шариков: Нет-нет, босс, просто созвучно. Когтин-Ногтин. Простите…
Матиас улыбнулся: И в самом деле — созвучно с вашим именем, майор. Но к вам данный субъект не имеет никакого отношения. И, полагаю, к этой девушке — тоже. Этот бродяга умер два года назад и сразу после смерти — кремирован.
Шариков: Родные видели тело?
Когтин: Да какая к чёрту разница?
Шариков: Получается, перед процедурой кремации кто-то вырвал его клыки?
Матиас: Возможно. Родных у него нет, лейтенант. Досконально биография его нам неизвестна, но из полицейских отчётов мы можем судить, что это был обыкновенный бездомный пьяница Только очень крупный. Два метра ростом. И, как можете судить по нанесённым повреждениям — клыки у него были просто гигантские. Едем дальше. Имеются следы челюстей неизвестного животного. Возможно, редкий… экзотический вид. Могу сказать лишь, что я не знаю, кому принадлежат эти клыки. Они присутствуют на шее слева и чуть ниже, на плече, но… имеют немного другой характер.
Шариков догадался, увидев едва проступающие на шее отметины: Сексуальный.
Матиас кивнул и открыл рот, чтобы ответить. Но Когтин раздражённо махнул на него лапой: Занеси отпечатки в базу. Остаётся только ждать, пока твой неопознанный зверь даст о себе знать.
Шариков: Босс, труп лошади — последней жертвы Звероеда — был закопан в землю. Выглядит так, будто Звероед решил прятать тела. А потом он, вдруг, выбрасывает очередную жертву на обочину? Убивает чужим клыком, а к мясу не прикасается.
Молодой лейтенант умоляюще глянул на Матиаса. Тот, ведь, понял его, понял?
Матиас наклонился к тушке и рассмотрел отверстия вплотную: Стоит отметить, что это и в самом деле… первая жертва… которую он не съел… Итак. Самое пикантное оставил напоследок. Имеются повреждения в области гениталий. Перед смертью бедняжка имела половой акт со зверем, который… либо обладал конским размером, либо использовал для утех крупный толстый продолговатый (он отмерил длину до предплечья своей лапы) объект. Помимо этого — ссадины, ушибы и порезы на плечах, спине и… вообще, по всему телу. Подобные повреждения могли быть нанесены при падении. Возможно… выброшена из машины на большой скорости. Думаю — на этом всё.
Матиас замолчал и после долгой паузы Когтин сказал: Дай нам ещё хоть что-нибудь, чёртов скунс.
Матиас: Вы, ведь, сами указали на неуместность моих предположений. А факты закончились.
Когтин тяжело вздохнул и глянул в потолок, будто обращаясь к тем, в кого никогда не верил: Хочу, чтобы все волки сдохли.
Шариков: Босс, прошлые жертвы могли столкнуться с волком. Но эта…
Когтин взорвался: Твою мать, малой. Что это по-твоему? (он взмахнул лапой над туловищем покойной лисицы) Сраные волчьи клыки. Жертва изнасилована, избита! Возможно, ему было некогда жрать и закапывать её, вот он и решил просто бросить тело!
Шарикову начинало казаться, что Когтин каким-то образом заинтересован считать виновным в убийстве Малышки Зи именно волка, именно Звероеда.
Как иначе можно было объяснить то, сколь настойчиво он раз за разом отвергал всякие наблюдения, которые шли вразрез с его картиной преступления.
Впрочем, молодой лейтенант быстро смекнул, в чём дело. Лучше искать одного убийцу, чем двух.
Когтин направился к выходу: Мы идём на ковёр к комиссару, а ты, пока, поищи что-нибудь ещё. Малой, дай сигарету.
Будь Шариков знаком с Когтиным меньше месяца — его определённо возмутила бы глупость своего непосредственного руководителя.
Но он был здесь уже почти полгода, видел четырёх жертв, присутствовал с ним на опознаниях и
