в целях конспирации? — Это я нарочно. Отзеркаливаю, так сказать, его веселое настроение.
Но Максим вдруг стал серьезным:
— Лучше сохрани. На всякий случай.
…Статья «Дело о проданном „мерседесе“» появилась в «МК в Питере» в декабре прошлого года. С момента исчезновения Максима Максимова прошло полгода.
Этот эпизод вспомнился слишком поздно. После того как введенное в поисковую систему нашего архива словосочетание «Андрей Исаев» привело к таким неожиданным результатам. А ведь ключик был совсем рядом, он находился в квартире Максима. В его домашнем компьютере, который наши специалисты исследовали вдоль и поперек, не было файла, который принес нам Максим!
Досье Максима Максимова
Этот файл принес в Агентство журналистских расследований, а потом в редакцию «МК в Питере» сам Максим в конце апреля 2004 года. Учитывая скрытный характер Макса, посторонним и в голову не могло прийти, что он отдаст результаты своей работы коллегам по перу, то есть конкурентам. Видимо, кому-то на тот момент показалось, что Максим является единственным носителем опасной информации.
Почему опасной? Для кого? В июле 2004 года начался новый виток судебных баталий, результатом которых должно было стать решение: привлекать Смирнова к уголовной ответственности или нет. Первое постановление по этому поводу Октябрьский суд Адмиралтейского района Петербурга вынес 8 июля — чуть позже, чем через неделю после исчезновения Максима. Публикация, безусловно, могла повлиять на решение судей — это общеизвестно.
А еще, говорят, как раз прошлым летом освободилось место начальника 7-го отдела ОРБ. Есть мнение, что на этот пост претендовал Михаил Смирнов. Публикация о подробностях возбужденного в отношении него уголовного дела вряд ли способствовала бы его карьерному росту…
Итак, последнее досье Максима Максимова, ставшее причиной его гибели. У Максима оно так и называлось: «Дело Смирнова».
Из досье Максима Максимова:
«Краткая информация. В ноябре 2003 года горпрокуратура (следователь Лоскутова) предъявила обвинение в мошенничестве и злоупотреблении заместителю начальника коррупционного отдела ОРБ Михаилу Смирнову (разрабатывал бывшего чиновника комитета культуры администрации Петербурга Павла Романова, бывшего заместителя начальника Пулковской таможни Владимира Самсонова и других таможенников).
По версии следствия, Смирнов через подставных лиц продал машину заместителя начальника Пулковской таможни Евгения Федорова, которая находилась под арестом до решения суда. Смирнов сам занимался делом Федорова, а после суда не захотел возвращать машину его жене.
Замгенпрокурора Виктор Зубрин отменил решение Лоскутовой об уголовном преследовании Смирнова. Адвокат Надежда Дуванская, представлявшая интересы супругов Федоровых, обжаловала решение Зубрина. Судья Октябрьского суда Федорова (однофамилица) отменила решение Зубрина, но Северо-Западная прокуратура обжаловала это решение в горсуде. Горсуд решил рассмотреть жалобу Дуванской в Октябрьском суде в другом составе. Бывший следователь прокуратуры Центрального района Галина Русова, начинавшая дело Смирнова, в марте 2004 года была жестоко избита.
Фигуранты:
Бедраев, опер. УБЭП — оперативное обеспечение «дела Смирнова».
Грачев Олег Викторович, прокурор Управления Генпрокуратуры РФ по СЗФО (племянник Павла Грачева).
Дуванская Надежда Павловна, адвокат ЮК-6, представляет интересы Марины Федоровой (жены Е. Федорова).
Жуков Вячеслав Александрович, судья горсуда (зал 54).
Смирнов Михаил Александрович, зам. нач. отдела ОРБ.
Федоров Евгений Васильевич.
Федорова Елена Алексеевна, судья Октябрьского суда.
Фабула дела
Федоров Евгений Васильевич работал зам. начальника Пулковской таможни по оперативным вопросам, был задержан Смирновым (5-й отдел РУБОП) в январе 1999 года.
Челночница Ласточкина была знакома с Федоровым, тот ей помогал. Ласточкина познакомила некоего Гузина с Федоровым. Гузин долго уговаривал Федорова устроить племянника на таможню, тот отказывался. Как-то Гузин привез Федорова в сервис «Евроавто», оплатил ремонт. Федоров пытался оплатить сам, но Гузин настоял. Гузин уговаривал Федорова помочь ему провезти деньги через границу, Федоров сказал: «Нет». Наконец, спустя три месяца Гузин привез своего племянника, бандитского вида, оказалось, он вовсе не племянник, просто знакомый, работал водителем. Но проверку в кадрах и ПФЛ «племянник» не прошел. Его устроили охранником на стоянку.
Племянника поставили на ворота на главный корпус, чтобы он попался Федорову на глаза. Федоров увидел, прошел мимо. Гузин сказал Федорову: я вас должен отблагодарить. Гузин подкараулил Федорова, который выходил с совещания, Федоров сел в автомобиль вместе с Гузиным, тот держал в руке деньги — вот вам моя благодарность, здесь шесть тысяч долларов, пересчитайте. Федоров не стал брать деньги в руки, открыл коробку с кроссовками и кубком (награда, врученная на совещании), Г. положил туда деньги. Федоров выскочил из машины, уронил коробку в снег, тут же подбежал Смирнов, стал искать доллары: где они? Наконец нашел их в снегу. Федоров к долларам не прикасался.
Федоров вину не признал: денег не видел, увидел их в снегу.
Судья Жуков в мае 2000 года вынес приговор — 8,5 года. РУБОП запугал судью Жукова. Верховный суд снизил срок до 8 лет.
Спустя время Марина, жена Федорова, пожаловалась Дуванской: мне не отдают арестованную машину — «мерседес» серый, 1982 г., 300 E, Н569АТ78, его Федоров водил по генеральной доверенности от Васильевой Алины Владиславовны.
Васильева, мастер спорта международного класса по скоростному плаванию. В конце 1996 года у турфирмы познакомилась с неким Володей, тот попросил Алину воспользоваться ее загранпаспортом, чтобы привезти из-за границы автомобиль, сделка была совершена, Алина оформила гендоверенность на незнакомого ей Федорова и забыла об этом. Оспаривать арест, наложенный авиатранспортной прокуратурой, Дуванская не стала, хотя могла.
Смирнов увез машину в автохозяйство РУБОП (Уткин пр., 6) в феврале 1999-го. В приговоре было сказано: снять арест с имущества Федорова, автомобиль вернуть (но кому вернуть — не указано). После истечения срока гендоверенности (1999) Смирнов отказался возвращать автомобиль Федоровой. В октябре 2000-го вызвал Васильеву, сказал ей, что должен вернуть ей автомобиль, но он не растаможен, надо платить 3–4 тысячи. 30 октября взял с нее объяснение: та сказала, что отказывается от автомобиля, он ей не нужен, доверенность она выдавала только Федоровым. Смирнов был тогда рядовым опером. Адвокат Федоровой пожаловался в РУБОП, там провели проверку и отправили материал в СО Красногвардейского РУВД.
В 2002 году Федорова узнала, что ее машина продана.
Как оказалось, к Смирнову еще в ноябре 2000-го года якобы пришел некий гр-н Озеров, предъявил нотариальную доверенность на машину, выписанную некой Кириллиной и заверенную у нотариуса Попейко, а Кириллина получила гендоверенность на машину у Алины Васильевой в мае 2000-го года в Германии. Смирнов, «забыв» о том, что он в октябре 2000-го брал объяснения у Васильевой, позвонил нотариусу Попейко — убедился, что она выписывала доверенность от Кириллиной на Озерова, и отдал машину Озерову.
(Потом оказалось, что паспорт Озерова поддельный, что Кириллина умерла от отравления алкоголем еще в 93-м году, что Васильева в Германии
