Рахманин сложил ладонь в трубку и приложил к глазу. Справавыдвинулся Денис (позывной — Бульдог) и, все так же держась вне возможногообстрела, выставил в проем аппарат. Вскоре, отпрянув на прежнее место, выкинулпятерню и обоими указательными пальцами ткнул вперед.
Пятеро были внутри и, похоже, в самой дальней комнате. Все водной. На боевиков это не вполне походило: битые волки не станут всей толпойнабиваться в одну комнату, где их гораздо легче прищучить одним махом…
Взмах руки полковника — и они пошли в квартиру. Все также неспешно, выставив стволы, положив руки на плечи друг другу. Первая комнатасправа. Уланов извлек зеркало на длинной ручке, опустил к полу. Повернул —чисто…
Чисто… Чисто… Тихо. Последнюю дверь опять-таки распахнулипинком, рассредоточившись по сторонам, изготовив оружие. Ясно стало, что это застранные звуки — детское хныканье, вот что…
В большой комнате забились в уголок две молодые женщины сприжавшимися к ним детишками лет семи, не старше. Из обитателей мужского поланаличествовал бородач неопределенного возраста в цивильном, испуганнопосверкивавший зенками из угла. Оружия при нем не оказалось, и он не дергался,поэтому физическому воздействию пока что подвергнут не был. Кеша простоаккуратненько взял его на прицел, а Уланов громко распорядился, стоя в дверях:
— Никому не двигаться!
Расслабляться было рано, даже в такой вроде бы спокойнойобстановочке случалось всякое. У любого из трех взрослых мог свободно оказатьсяпод одеждой пояс шахида, и если что, всех, находящихся в комнате, придетсясобирать совком и лопатой в одно ведрышко…
Плавно переместившись влево, Уланов сунул пистолет в кобуру,тщательно примерившись, подхватил мужчину за ворот, вздернул его из сидячегоположения на ноги и бегло охлопал. Пояса не имелось — и то ладно… Безцеремоний рванул рубашку — нет, на плече не видно даже слабенькогохарактерного синяка от автоматного приклада. Что еще ни о чем не говорит —может, этот экземпляр пистолетом пользуется или мины закладывает, а это внешнихследов не оставляет… Детишки похныкивали, женщины таращились испуганно, все какобычно. Руки у обеих баб на виду, так что можно убавить бдительность… на паруградусов из сотни.
Слышно было, как в соседних комнатах гремит, стучит и падаетнечто неодушевленное — там в темпе проводили обыск, не озабочиваясь ниизяществом манер, ни понятыми. Вскоре в комнату заглянул Доронин, кивнул:
— Вов, посмотри…
Уланов жестом велел Денису присматривать за мужиком и пошелв соседнюю комнату. Заходить не стал, глянул с порога и понятливо присвистнул.Посреди комнаты лежали два АКМ с изрядно потертым воронением и обшарпаннымиприкладами, несколько снаряженных магазинов, а Антон как раз выгребал из-поддивана капельницы в прозрачных пакетах и гору каких-то медикаментов.Понимающему человеку все было ясно с первого взгляда: притон, явка, хаза,малина…
Вернувшись в комнату с аборигенами, Уланов времени не терял.Вытащил нож специфической формы (дизайн разработан самим генералом Евгеньевым),поднял клинок острием вверх, задумчиво повертел перед глазами хозяина. Тому,сразу видно, было грустно.
Времени для хороших манер и гуманизма не имелось вовсе. В ихремесле такие вещи только вредили. А потому Уланов, шагнув вперед, лезвием ножаприподнял подбородок хозяина и спросил с ласковой злостью:
— Хочешь, сука, в рай? Где халва и бабы?
Судя по физиономии хозяина, он определенно предпочел бызадержаться в нашем грешном мире. Уланов похлопал его по кадыку лезвием,повернутым плашмя, и, дружески скалясь из-под откинутого забрала, сказал веско:
— С того света потом расскажешь, что глотку тебечиркнули незаконно… А чего там незаконно — в комнате автоматы, сунуть тебев лапы потом… Ну, что молчишь? Спой что-нибудь, светик, не стыдись…
— Я не боевик… — пробормотал абориген, чейподбородок по-прежнему подпирало повернутое плашмя лезвие. — У меня ларекна углу…
— Бизьнесьмен, стало быть, — понятливо кивнулУланов. — А автоматы зачем? Рэкет достал?
— Это не мое…
— Подбросили, ироды… — вновь кивнул Уланов. —Происки конкурентов, ага… — и неожиданно рявкнул: — Даже если я тебяне проткну сейчас, тебе за эти стволы опера все почки отобьют… Где? Где,спрашиваю, падла?!
Медленно-медленно, с величайшей осторожностью хозяин поднялруку и пальцем показал на потолок.
— Над тобой квартира?
Кивнуть хозяин боялся — лезвие все еще подпирало егоподбородок, — поэтому несколько раз открыл и закрыл глаза.
— Они там сейчас?
Снова хлопанье век в ритме твиста.
— Сколько их там?
Беспомощное пожатие плеч. И обычное блеянье про то, чтозапугали-заставили-принудили-ироды… Ну, в конце концов, уже не их делоразбираться в этих деталях.
На площадке возле верхней квартиры две тройки сновасосредоточились по всем правилам. Загвоздочка имелась: дверь тут была как разжелезная, а поскольку по квартирам сидело немало штатского народа, накладныезаряды на нее никак не присобачишь, придется ручками…
Приблуды имелись и на этот случай. Через девять минутжелезный квадрат напротив замка был вырезан — а потом Антон, молодецкиразмахнувшись, обрушил кувалду на это место, и кусок железа с покореженнымзамком провалился внутрь квартиры, с грохотом полетев на пол в коридоре. Дверьподцепили тросиком и распахнули настежь.
Расступились — проводник уже подвел к самой двериздоровенную овчарюгу пепельного цвета. Хлопнул Рекса по холке, и тот стрелойметнулся вперед, бесшумно и привычно.
В следующий миг все инстинктивно шарахнулись и прижались кстене — в квартире оглушительно грохнули автоматы, не менее трех, судя позвуку, завоняло тухлой гарью, на лестничную площадку вылетел ополоумевший Рекс,прямо-таки колесом выкатился, кинулся вниз по лестнице, проводник припустил заним, поскольку ему тут делать было больше нечего…
Парочка пуль с противным, визгливо-царапающим звукомсрикошетила от стен — но никого вроде не задело. Бросив быстрый взгляд напол, на ступеньки, Уланов усмотрел там полное отсутствие кровяных пятен имысленно присвистнул: везучая у нас псина, из трех тарахтелок засадили,практически в упор, и ни разу не зацепили, нам бы так.
Потом думать о постороннем, даже мимолетно, сталонекогда — подхватив броневой щит, Доронин пошел в квартиру, за ним ещедвое, а следом вторая тройка.
Изнутри застрочили автоматы, и какое-то время стояла дикаякакофония — гремели выстрелы, особенно громкие в замкнутом тесномпространстве, пули визжали, рикошетя от щита, входящие лупили в ответ, пытаясьподавить сопротивление…
Вскоре, получив команду, шестеро спиной вперед вывалились наплощадку, успев швырнуть внутрь несколько гранат. Стены сотрясло, изнутриповалил дым. Идти на штурм в этих условиях никак не следовало, а потому всепокинули квартиру, запулив в нее еще несколько гранат.
