Самым распространенным элементом декора служили геометрические узоры, определенно, скопированные с какого-то более сложного образца (в Краухарде на такие художества посмотрели бы косо: вдруг это — печать?), немного реже попадались лепные стебли растений и неопознаваемо стилизованные цветы. А вот изображений людей и животных не было вообще. Однако, экзотика!
Ли Хан еще на въезде в город шаркнул ножкой, подхватил своего кота и откланялся, даже не попытавшись нас чем-нибудь отблагодарить (хорошо хоть тушенки нашей в дорогу не взял). А мы остановились там, где сходились лучи улиц городского центра — у неработающего фонтана — и дали местным полчаса на то, чтобы прийти в себя. Ридзер скользнул взглядом по скульптуре в середине пересохшей чаши (у нас такое на трубы каминов нахлобучивают, выдра называется) и переключил внимание на действительно интересное.
Я оказался прав — отвращающие знаки на бульваре были, но отвращали они не тех, либо не туда. В общем, нежить в город пробралась. Одно из зданий, выходящих фасадами на центральную площадь, почти на треть состояло из активного фомы. Сжечь строение, превратившееся в смертоносную ловушку, местные не могли, хотя и пытались (отвращающие знаки!), и нежить уверенно шел по пути превращения в карантинный феномен. То есть, если сейчас Ридзер с компанией еще могли его сковырнуть, то через недельку-другую это будет не в человеческих силах.
Капитан довольно хмыкнул. Ага! Наши услуги горожанам дорого обойдутся.
Получаса еще не прошло, а клиент уже нарисовался. В том, что это какой-то городской чиновник, сомнений не было — морда больно наглая, да и группа поддержки за спиной маячит, но для самой главной шишки он был чересчур суетлив. Питер выдвинулся на переговоры, которые сразу не заладились. Не дав нашему куратору договорить приветствие, горожанин начал напирать и махать руками. При этом он вопил неприятным тонким голосом, очень громко. Румола от такого звук аж передернуло, а Шаграт прищурился, словно прикидывал, чем бы таким горлопана проклясть. Не имея возможности вставить хоть слово, Питер сделал рукой местный отрицающий жест и попытался объяснить что-то на пальцах.
Явно в деньгах не сошлись. Если цена предложена такая, что не согласен даже куратор, значит, работать придется даром. Без меня! Это не периметр забацать, тут реально по балде можно схлопотать. Пусть запрягают своих изгоняющих на эту байду! Черные и благотворительность несовместимы.
Торг меж тем продолжался, страсти накалялись. Питер морщился, играл желваками, но уступать давлению в присутствии своих подопечных не желал (черным только дай почувствовать слабину — тут же сядут на шею). Наконец, брызжущий слюной са-ориотец допустил промах — схватил собеседника за мундир — и получил давно ожидаемый удар под дых. Я был просто счастлив: оказалось, что даже непрошибаемых армейских кураторов можно вывести из себя. Бойцы Ридзера оживились, воздух задрожал от пробуждающихся Источников, но горожане за своего заступаться не стали. Умные потому что.
— Похоже, вы были правы, мастер Тангор, — Пит безуспешно пытался прогнать с лица гримасу раздражения. — Ждать благодарности от местных — глупо. Возможно, стоит вернуться на побережье и попробовать работать по руинам.
А ведь это успех — своим горем куратор первым поделился со мной, а не с Ридзером. Теперь главное — не уронить зарождающийся авторитет.
— По руинам — это хорошо, — кивнул я. — Но на побережье возвращаться не стоит. Вы заметили — чем дальше от берега, тем крупнее селения? Сегодня утром я видел на склоне большие дома. Похоже, это какая-то усадьба. Пустая.
Ридзер подобрался, словно гончая.
— Где-где, говоришь, ты видел руины?
В пять минут грузовики были развернуты и сориентированы на новую цель. Но спокойно уехать из Крумиха нам не дали. Снова возник давешний скандалист, ползал в пыли, хватал машины за колеса, пытался целовать сапоги и верещал не переставая. За ним пришел подзабытый уже Ли Хан.
— Слышь, убери его отсюда! — Ридзер терял последние остатки терпения. — Не доводи до греха.
— Господа, господа, вы же видите — ситуация критическая!
— …!
— Но, господа, неужели вы дадите повод усомниться в вашей силе? — заворковал Ли. — Неужели позволите заподозрить, что нежити обратили вас в бегство?
Голос белого зазвучал тише, но одновременно — глубже, богаче интонациями (что-то подобное я у эмпатов замечал). Хмыкнул, сформировал безобидное некромантическое плетение и подсунул ему под нос. Ли охнул и схватился за сердце.
— Ты заканчивай эту дурь, — предупредил его по-хорошему. — А то ведь одними синяками не отделаешься.
Ридзер в белой магии не разбирался, но давление ощутил и уже успел разбудить Источник. Взгляд Ли Хана заметался.
— Но поймите, людям нужна помощь. А то, что у них нет денег…
— Мозгов у них нет, — перебил его я. — А вещи на обмен даже у черноголовых были.
— Дайте мне минуту, минуту! — он наклонился к горожанину и о чем-то быстро с ним заговорил.
Пит нахмурился, сразу потеряв нить беседы. Надо ему улучшать навыки устной речи! Нельзя в чем-то полагаться на чужака.
— Это прискорбное недоразумение! — выпрямился белый. — Возникла проблема с переводом: платить город не отказывается, они просто не могут быстро собрать наличные средства. Видите ли, здесь есть казна, но предыдущего хранителя забрал ночной гость и он не успел передать преемнику ключи от сокровищницы. Теперь туда просто невозможно войти!
— Это вопрос решаемый, — хрустнул пальцами Румол.
— А где, он говорит, лежат деньги? — между делом поинтересовался мгновенно забывший все обиды Ридзер.
Белый воздел очи горе:
— Вы не понимаете! Подобные хранилища в империи защищаются не хуже, чем сейфы банка Гугенцольгеров. Сработавшая защита превратит содержимое тайника в пыль!
Я хмыкнул. Много он знает про Гугенцольгеров, в И’Са-Орио’Те сидючи! Коротышки ни за что не допустили бы подобной идиотской ситуации.
— А покойный казначей где? — если тут принято мертвецов кремировать, то я умываю руки.
— Вам это зачем?
— Затем, что я могу узнать у него, как открывается сейф, если он, конечно, в гуля не обратился. Целый труп не обязателен, достаточно будет кости.
Кажется, к такому предложению Ли был не готов (интересно, за кого он принимал моего зомби?). Са-ориотцы опять стали о чем-то быстро переговариваться, причем глаза у горожанина стали круглые, как плошки. Но, видимо, желание вернуть себе деньги оказалось сильнее, чем страх перед некромантией, в отличие от Духовного Патроната, в Са-Орио запрещенной под страхом смерти.
— Пятьдесят на пятьдесят, — твердо заявил Ли. — Вы откроете хранилище и очистите от нежитей город.
— Ну, ты нахал!
— Это справедливо.
— А если казна пуста?
— Кроме того, вы сможете взять все, что найдете в брошенных строениях.
Са-ориотец, а термины ингернийского надзора знает, молодец. Я окинул взглядом пораженный фомой особняк. Если он
