ты думала?
Я сбежала в туалет, чтобы позвонить сестре. Туалеты здесь чертовски шикарные, и я нахожусь в одной из тех кабинок, которые представляют собой отдельную комнату. Мои ладони скользкие, мой желудок не знает, чего хочет, утонуть или уплыть, и у меня мурашки, которые, я уверена, останутся со мной до конца свидания.
В школе, когда я занималась с ним репетиторством, нам было чем заняться, чтобы я не думала о том, что нахожусь в полуметре от него в интимной обстановке. А сейчас? Это я, он, и уже установленное ожидание одной ночи.
— Я думаю, что тебе нужно потрахаться, и что может быть лучше, чем с кем-то, кого ты раньше знала и в кого была влюблена? — её голос почти напевает, и я представляю себе, как ладонью тру по её макушке, как когда мы были моложе. Раньше она ненавидела, когда я портила ее прическу, но секунды несовершенства было достаточно, чтобы вытащить меня из всех страданий, через которые она меня пропускала. — Думай об этом как о том, что ты можешь вычеркнуть из своего списка дел.
Странная комбинация раздражения и благодарности бурлит внутри меня, заставляя глубоко вдохнуть.
— Была влюблена. И секс на одну ночь со знаменитым хоккеистом не входит в мою карту Бинго.
— Список желаний. И поиметь мою задницу. Я знаю, что у тебя на пульте в кликере запрограммирован этот дурацкий спортивный канал, — на заднем плане раздается звон бокалов, а где-то позади слышен слабый звук джазовой музыки. — И еще, я бросила тебе свой телефон. На нем была его чертова фотография.
Я внутренне ругаю себя за то, что не потратила две секунды на то, чтобы посмотреть на телефон сегодня утром. Но опять же из-за нервов, я бы, наверное, отговорила себя приходить. Я действительно была по уши влюблена в него и полностью все испортила.
Хотя, честно говоря, наверное, это к лучшему. Я всегда хотела быть как можно дальше от глаз и внимания всего мира, а этот человек буквально живет под микроскопом.
Моя сестра испустила долгий вздох.
— Миа, пожалуйста, иди туда и хорошо проведи время. Выпей пару бокалов, поцелуйся, и пожалуйста, ради всего святого, трахни этого мужчину в кресельном подъёмнике по дороге вниз.
— Элени!
Она смеется.
— Я серьезно. Поживи немного, девочка. Это одна ночь. Больше никаких «что-если».
Больше никаких «что-если».
Мне повезло, что у меня их не так много, но Илай всегда был для меня самым главным. Должна ли я испытать оргазм без батареек? Да, конечно. Должна ли я сделать это с Илаем Бруксом, ради подростковой влюбленности? Определенно. Но заниматься сексом в месте, где нас может увидеть любой? Для этого определенно потребуется, что-то гораздо более крепкое, чем мой нынешний напиток.
— Хорошо, но никаких обещаний по поводу использования публичного проявления привязанности.
Я чувствую улыбку моей сестры через телефон.
— Будь большой девочкой или иди домой, Миа.
Покачав головой, я отключаюсь и выхожу из кабинки. Девушка, которая находится через две раковины от меня, говорит по телефону, подкрашивая губы.
— Нет, клянусь, это он. Малик хочет узнать, может ли он взять автограф.
Это та часть, где я должна была бы сказать: «Видишь, он слишком известен», или, возможно, быть раздраженной тем, что случайным незнакомцам вполне удобно прерывать мое свидание в день Святого Валентина, но вместо этого я чувствую... гордость. Волнение.
Из всех людей в мире, с которыми такой человек, как Илай, мог бы провести День Святого Валентина, он проводит его со мной. С его репутацией и известностью, вполне вероятно, что нас увидят вместе и, возможно, даже сфотографируют, и мы попадем в таблоиды.
И он не против.
Поговорим о повышении самооценки.
Вымыв руки, я возвращаюсь в ресторан, где застаю Илая, который делает то, что похоже на удар кулаками, с мужчиной с рыжими волосами. Когда они разводят руки, я вижу, что их указательные пальцы направлены вверх, я видела, как он это делает с другими игроками по команде после гола.
— Я не помешала? — я улыбаюсь, возвращаясь на свое место в кабинке.
— Извините, — начинает мужчина. — Я увидел момент, когда он был свободен, и не мог не подойти поздороваться. Я большой фанат вашего парня.
Илай качает головой.
— Ничего страшного. Всегда приятно встретить фаната.
Мужчина пожимает руку Илаю и возвращается к своему столику. Когда он отойдет достаточно далеко, чтобы не подслушивать, я спрашиваю очевидное:
— Я не уверена, что меня должно больше интересовать. Тот факт, что у меня есть знаменитый парень, о котором я ничего не знала, или же беспокоит тебя то, что тебя узнают везде, куда бы ты ни пошел.
Легкая усмешка появляется на губах Илая, и в ответ у меня сжимается низ живота. Трудно смотреть на него и не думать о словах сестры.
Его угловатая челюсть сейчас покрыта короткой аккуратной бородкой. Несколько выцветших шрамов, которые я нахожу неоправданно сексуальными, украшают его слегка кривой нос, висок и левую щеку. Все они получены в результате схваток на льду, и все их я наблюдала сквозь крошечные щели между моих пальцев, прикрывающих мои глаза. Его тело так же стало больше. Худые мышцы превратились в объемную массу, его белая рубашка на пуговицах немного облегала плечи и руки, демонстрируя силу, необходимую для того, чтобы отбиваться от разъяренных противников.
Годы воздали ему должное.
— Я прошу прощения за это. Иногда проще согласиться с просьбой людей, — он наклоняется к кабинке, опираясь рукой на спинку. — И нет. Я уже привык к этому. На самом деле, есть некая мотивация, которая приходит, когда за тобой постоянно наблюдают.
— Мотивация? Больше похоже на раздражение кишечника.
Илай посмеивается. Это низкий и чувственный звук, похожий на то, что я бы с удовольствием услышала у себя на шее. Или у моей груди. Или между моих бедер.
Мое лицо нагревается от видения, пытающегося вторгнуться в мое сознание. Вот дерьмо. Мне нужно взять себя в руки. Я позволила сестре залезть в мою голову.
Прочистив горло, я отогнала эти мысли.
— Что ты имеешь в виду под мотивацией?
Его рука сомкнулась вокруг стакана с водой на столе, большой палец медленно двигается вверх-вниз, сбивая капли конденсата. Само по себе действие достаточно невинно, но оно сжигает слабую хватку, которую я держу на своем бушующем возбуждении.
— Знать, что люди наблюдают за мной... — он делает паузу, его взгляд
