ты подашь мне чистое полотенце. Откуда только Ник берет таких славных миленьких котят? Ир, помнишь, ты такой же была, стеснялась постоянно, вечно роняла все из рук.
— Но потом я поняла, что вам всем просто нравится провоцировать, — легко отбивает его подачу Ирина. — К тому же мне очень нужна была эта работа.
— Не должны женщины вроде вас работать.
— Это почему? — насупливаюсь я, протягивая полотенце гостю.
Терпеть не могу, когда мужчины рассуждают так, словно представительницы противоположного пола для них являются каким-то приложением. Красивой картинкой, не более. По их мнению лет до тридцати мы должны заглядывать в рот всем, у кого есть деньги, а потом нас просто спишут в утиль, заменив на модель новее.
— Зря красоту свою растрачиваете, — он специально дотрагивается до моей руки, которую я тут же отдергиваю. — На свидание со мной пойдешь, прелесть?
— Амир, опять моих девочек смущаешь? — рядом с нами неожиданно появляется Ник. — Смотри, она в обморок сейчас упадет от твоего повышенного внимания, — кивает на меня. — Оставь Варю в покое, она не из таких.
— Из каких? — наш гость заламывает бровь.
— Все ты понял. Я машину хочу сменить, пойдем, обсудим детали.
Амир Наилевич скорее позволяет себя увести, чем действительно заинтересовывается предложением Ника. Напоследок он подмигивает мне, смущая еще сильнее.
— Красивый мужчина, а, Варь? Если бы у меня не было Стаса, я бы с удовольствием познакомилась с Амиром поближе, — мечтательно произносит Ира. — Он за мной даже ухаживать пытался. Ты бы видела те букеты… Мне приходилось их девочкам передаривать. Домой-то как нести цветы от мужчины, когда у тебя там жених?
— Да он же любую готов «отужинать», — взвиваюсь я.
— Не скажи. А если и так? Холостой красивый обеспеченный мужик, чего б и не ужинать.
Ирина понимает, что я не хочу обсуждать эту тему, и возвращается к объяснению программы. Просит меня записать несколько нюансов, чтобы я потом с огромными глазами не бегала по залу с вопросами, заводит отдельный кабинет для меня с логином и паролем.
Я внимательно наблюдаю за всем, что она делает на экране мышкой, и стараюсь запомнить каждую мелочь.
— Вроде бы все. Смотри, я тебе тут запишу свой номер, можешь мне звонить, если потеряешься в программе. Но в целом у нас тут все просто.
— Я постараюсь тебя не отвлекать в выходной.
— Тогда завтра к девяти. Не опаздывай, Никита Андреевич не любит этого.
Из клуба я выхожу окрыленная. С энтузиазмом оглядываюсь по сторонам, до сих пор не веря, что буду работать в таком районе. Раньше мне приходилось обивать пороги не слишком презентабельных мест, потому что только в них несовершеннолетнюю могли взять на работу, закрыв глаза на возраст.
В последнем из таких меня чуть не задержали во время облавы. Затащили в кабинет, потом открыли паспорт. Мужчина из органов долго и пристально на меня смотрел, а потом велел мне ехать домой и даже вызвал такси за свой счет, взяв обещание, что я больше никогда не буду ошиваться в том притоне.
— Малышка, подвезти?
Я запинаюсь о собственную ногу и чуть не падаю, но меня подхватывают чьи-то сильные руки. Запрокидываю голову, встречаясь взглядом с черными пугающими глазами.
Меня рассматривают как зверушку в зоопарке. Не хватает только протянутого на ладони лакомства.
— Осторожнее надо быть, Варя, — хмыкает Амир Наилевич. — Пойдем, у меня машина недалеко припаркована.
— Я никуда с вами не пойду! — повышаю голос, потому что мне страшно.
Таким мужчинам не отказывают. И уж точно с ними не разговаривают подобным тоном.
— Тише ты, олененок. Испугалась, что ли? Я же не силой тебя в машину заталкиваю.
Мне становится трудно дышать, когда его пальцы цепляют выбившуюся из легкой косы прядь и заправляют за ухо.
— Можно я просто продолжу свой путь? — спрашиваю с надеждой, но…нет.
— Куда ты так хочешь сбежать? Я довезу, красавица. Куда скажешь, туда и доставлю. Приставать не буду, просто поговорим.
И как-то мы уже оказываемся возле черной машины, и дверь мне открывают, и сесть подталкивают. А главное все это так уверенно и спокойно, что я даже отказать не могу. Забираюсь в салон, пристегиваюсь сразу, чтобы это не сделали за меня.
Телефон в руке оживает.
Марс: Скажи, малыш, вы все такие продажные? Только на бабло ведетесь, выбираете того, кто больше заплатит.
Меня словно ледяной волной окатывает. Я хочу выйти, но мужчина к тому времени успевает сесть на водительское место и заблокировать дверь с моей стороны.
— Куда едем? — он поворачивается ко мне, видит, как я сжимаю телефон до побелевших костяшек. — Тебя обижает кто-то, Варя?
— Нет-нет, все в порядке… Слишком жарко на улице, я не переношу такую погоду.
— А еще отказывалась, — мужчина проворачивает какую-то кнопку на приборной панели, и меня тут же обдувает приятным потоком холодного воздуха. — Расскажи о себе. Люблю слушать про чужие жизни.
Уже вечером, выйдя после душа и растянувшись на огромной кровати в полном одиночестве, я вспоминаю, что так и не ответила Марсу.
Первый раз за все время.
Глава 5
Марс: Доброе утро, малышка.
Марс: Я вчера был слишком резок. Это не относилось к тебе.
Закусываю губу, не понимая, что я чувствую. С одной стороны, хочется выдохнуть, потому что мой Марс больше не злится, а с другой… Он говорил не обо мне. О какой-то другой девушке. Или женщине. Я ведь так до сих пор и не знаю, сколько ему лет.
Галочки о прочтении сообщений загораются, но я по-прежнему ему не отвечаю. Выдерживаю паузу, одеваюсь, собираю волосы в небрежный хвост, взглянув на улицу. Снова ужасно жарко. Только бы добраться до спортивного комплекса и не свалиться в обморок из-за жары…
Венера: Все в порядке. Доброе утро.
Все-таки стучу пальцами по экрану. Он сразу читает.
Марс: Не уверен. Ты обычно более приветлива.
Я добавляю несколько смайликов и ставлю привычное сердечко в конце. Отправляю.
Марс: Так лучше, Винни. Чем собираешься заняться?
Венера: Работаю сегодня. А ты?
Марс: Надо разобраться с бизнесом. Что заставило такую маленькую девочку пойти работать?
Венера: Даже маленькие девочки не питаются воздухом и хотят жить не в коробке из-под холодильника.
Марс: Язва. Что с твоим настроением, малыш?
Венера: У тебя кто-то есть?
Отшвыриваю телефон. Делаю это так быстро, словно у меня в руках ядовитая змея, которая хотела запустить в мою ладонь свои острые зубы. Прикладываю ладони к щекам. Боже, зачем я это спросила?
Сейчас Марс начнет считать меня ненормальной. Слишком личным был вопрос, слишком неправильно он всплыл
