Теперь, когда они узнают, в какую передрягу я попала, перепугаются до смерти и скорей всего потребуют возвращения домой. Мне придется бросить консерваторию.
Я спрятала лицо в ладонях и почувствовала запах пыли. Руки были покрыты засохшей грязью. Захотелось отмыться. От всего того, что случилось этим вечером.
Ира расценила мое поведение по-своему:
– Маш, все обошлось. Врачи тебя осмотрели, ничего серьезного: пара ссадин и синяков. Он не успел ничего сделать, – делала намеки, которые ей самой были неприятны, – Рома с Артемом подоспели вовремя.
Все куда хуже, чем я думала: еще и друзей втянула в свои проблемы. В баре я видела на что способен Дан, а потом ощутила на себе его силу, и теперь боялась представить, какая драка могла развязаться в переулке между тремя разъяренными мужчинами.
– Как они? – подняла голову. – Целы?
– Переживут, – отмахнулась Ира, – им не привыкать махать кулаками.
Я решила умолчать о том, что они, вероятно, спасли мне жизнь. Не хотела верить, что Дан способен на такую жестокость. Зачем ему убивать меня? Бессмыслица, просто разыгралось воображение. Всему должно быть объяснение.
– Мне надо выйти, – кривясь от боли, я встала с кровати.
– Куда? – встревожилась Ира. Без тщательного допроса она меня не отпустит.
Я бросила взгляд на дверь, судя по всему в туалет, и многозначительно посмотрела на подругу. Она все поняла и опустилась на стул, дав понять, что будет ждать меня в палате.
Я заперла дверь и осталась наедине со своим потрепанным отражением в зеркале. Повернула кран и тот со стоном выплюнул в раковину воду. Кожу болезненно защипало, когда я подставила под струю исцарапанные руки. Набрала полные ладони, и плеснула в лицо. Подняла голову и снова взглянула на свое отражение: левая щека пылала алым. Прикрыла глаза и глубоко вдохнула, пытаясь, прийти в себя, но из темноты возникло беспристрастное лицо Дан. Накатил страх, беспомощность, горькое разочарование. Как он мог так поступить? Подавила всхлип, готовый вырваться из груди, что предшествует истерике.
– Ты в порядке? – постучала в дверь Ира.
– Да, – закрыла шумевший кран, – уже иду.
Вернулась в палату, но не стала ложиться обратно на больничную койку: я здорова, и мне не зачем здесь больше оставаться.
– Когда меня отпустят? – надеялась, врачи поставили ее в известность.
– Тебя никто не держит, – Ира взяла меня под руку, как беспомощного ребенка, и усадила на кровать, – но ты еще должна дать показания.
– Какие еще показания!? – я испуганно вскочила.
– Полицейским, – медленно произнесла Ира, будто сомневалась в моих умственных способностях.
– Ты что, еще и полицию вызвала?
Воображение одну за другой рисовало картины возможных последствий Ириных действий. Я не собиралась заявлять на Дана, выставлять его преступником. Не представляла, как поступлю в будущем, но на данный момент я хотела все обдумать, переварить случившееся. Как расхлебывать эту кашу? Придется солгать.
– Что ты им сказала? – раз придется врать сотрудникам полиции, надо хотя бы придерживаться общей версии событий.
– То же, что и тебе, – в ее глазах промелькнуло сомнение. Возможно, закрались мысли, что в переулке между мной и незнакомцем произошло что-то совсем иное, нежели она думала. – Маш, это был тот парень из бара? Кто он? – она оказалась проницательней, чем я думала.
За долгое время нашей дружбы Ира успела хорошо изучить меня. Поймет, если солгу. Одно дело запнуться на слове, другое – сплести правдоподобную паутину лжи.
– Откуда у меня такие знакомые? – попыталась уйти от прямого ответа, одновременно стараясь придумать оправдание своему странному поведению.
– Правда, откуда? – она воспользовалась моей же уловкой и загнала в тупик.
Считала Иру своей подругой, но не могла рассказать ей правду. Он не поймет.
– Я не знаю его, – сжала руку в кулак, впиваясь ногтями в ладонь, подавляя любые признаки лжи на своем лице. – Он привлекательный парень, а ты сама говорила, что мне надо «пробовать», и я решила с ним познакомиться. Но он оказался «плохим парнем». Ты права, это не мой тип.
Я замолчала и ждала Ириной реакции. Черты ее лица скоро приобрели былую мягкость, а голос – теплоту, как подтверждение веры в мои слова.
– Прости за глупый совет, – она накрыла ладонью мою напряженную руку, все еще сжатую в кулак, – теперь я чувствую свою вину, что невольно спровоцировала, – она подбирала слова, – эту ситуацию, – наконец заключила.
Подруга искренне переживала за меня, а я заставила ее сомневаться в себе, винить себя. Я худшая подругой на свете.
– Ты не виновата, что я не умею выбирать парней, – сглотнула подступивший к горлу ком.
Ира обняла меня, наивно полагая, что я раскисла от того, что моя попытка познакомиться с парнем закончилась так печально. Громкий стук в дверь заставил ее разорвать объятия, и оглядеть вошедшего в палату человека в форме. Представившись полицейским, он попросил ее оставить нас наедине.
Не имела представления, какую историю рассказали ему Рома и Артем, поэтому решила придерживаться версии Иры.
Уже и не помню, что конкретно говорила, знаю точно, что врала напропалую. Только вот зачем? Правильно было бы рассказать правду. А если я столкнулась не с Даном? И если то был не он, то я покрываю настоящего психопата?
В заключение всей той лжи, что я выдала полицейскому, добавила:
– Честно говоря, я была не совсем трезвой, – от этих слов меня покоробило.
Мужчина оставил свои записи и внимательно посмотрел на меня:
– Так на вас никто не нападал?
– Нет, – покачала головой.
– Так вы пошли с тем человеком по доброй воле? – употребил старомодное выражение. – Так сказать, решили уединиться?
– Верно, – согласилась, краснея, – именно так и было.
– Если вы знакомы с третьим участником потасовки, назовите его имя, – уткнулся в свой блокнот, готовый записывать. – Мы разыщем его.
Искать Дана – этого я хотела меньше всего.
– Не могу, – ничего разумного в голову не пришло. Полицейский молча смотрел на меня, явно требуя пояснений. – Я не успела спросить его имя.
По взгляду, напряженным уголкам губ стало ясно, что он осуждает меня. Наверное, считает чуть ли не шлюхой. Но оправдываться нелогично, и я смирилась с образом девушки, становящейся доступной после пары бокалов. Еще ни разу в жизни не испытывала такого стыда.
Я думала, что пережила самое страшное в этом несуразном и сплошь лживом допросе, но полицейский продолжал уточнять неясные ему детали.
– А ваш друг, – заглянул он в свои записи, – Роман, – нашел нужное имя, – утверждает, что имело место нападение.