Тут он как раз и появился. Вывернул из-за угла дома в синей непромокаемой куртке с откинутым капюшоном, в синих джинсах, которые надевал для работы в саду, и зеленых резиновых сапогах до колена. Он шел немного изогнувшись, потому что держал в обеих руках лестницу, в следующую секунду он упер ее в землю и прислонил к крыше.
Я повернулся и припустил догонять ребят.
— Радуга еще там, — крикнул я на бегу.
— Сами видим! — ответил Лейф Туре.
Я нагнал их в начале тропинки и вслед за желтой курткой Трунна вошел в заросли деревьев, с которых дождем сыпались капли, стоило кому-нибудь отвести на ходу ветку. Мы проходили в это время под коричневым домом Молденов, у которых детей не было, кроме уже почти взрослого сына в больших очках, который ходил во всем коричневом и носил брюки клеш. Мы не знали, как его зовут, и называли просто Молденом, как родителей.
Самая удобная дорога на вершину горы пролегала мимо их сада, вдоль него мы и шли сейчас, медленно ступая, потому что склон был крутой, а высокая желтая трава, которой он зарос, — скользкая. Иногда я хватался за какое-нибудь деревце, помогая себе руками. Выше начиналась голая скала, образующая навес, так что подняться наверх было невозможно, тем более в такую сырую погоду, но по краю скалы шла трещина между основным утесом и его выступающей частью, туда можно было встать и с легкостью преодолеть последние метры до вершины.
— Ой, куда она подевалась? — воскликнул Трунн, первым вылезший на вершину.
— Была вон там, — сказал Гейр, показывая в сторону мокрого плато.
— Надо же! — сказал Лейф Туре. — Вон где она, внизу.
Все повернулись и посмотрели вниз. Радуга стояла над лесом далеко внизу. Один конец упирался в деревья под домом Бека, другой стоял где-то на травянистом склоне, ведущем к заливу.
— Так что же нам, спускаться, что ли? — спросил Трунн.
— Но клад-то небось никуда не делся? — сказал Лейф Туре. — Надо хоть поискать.
То есть, как это звучит на местном наречии: «Пошукать, что ли, тута».
— Да нет его здесь, — сказал я. — Он же всегда бывает, где радуга!
— Интересно, кто это, по-твоему, успел его перепрятать, — сказал Лейф Туре.
— Кто-кто! — возмутился я. — Дурак ты, что ли? Никто его нигде не прятал. Это все радуга!
— Сам ты дурак, — сказал Лейф Туре. — Не может он сам собой исчезнуть.
— Еще как может, — сказал я.
— Нет, — возразил Лейф Туре.
— Не нет, а да, — сказал я. — Поищи, если хочешь. Сам увидишь.
— Я тоже пойду искать, — сказал Трунн.
— И я, — сказал Гейр.
— А я не буду, — сказал я.
Они повернулись, и, поглядывая по сторонам, пошли туда, где раньше стояла радуга. Я понял, что тоже пошел бы за ними, но теперь уже не мог. Оставшись на месте, я стал смотреть вдаль. Отсюда открывался самый широкий вид. Виден был мост, он словно вырастал из расстилавшегося внизу леса, и пролив, по которому всегда шли корабли, видны были толстые белые газгольдеры на том берегу. Виден был остров Йерстадхолмен, новая дорога и низкий бетонный мост, по которому она проходила, виден был весь залив Убекилен. Виден был и поселок. Множество красных и оранжевых крыш среди деревьев. Дорога. Наш сад, сад Густавсенов; остальное было не видно.
Небо над поселком уже почти целиком стало голубое. Облака — белые. Они ушли в сторону города. А с другой стороны, за Убекиленом, все еще стояли густые, серые тучи.
Внизу я увидел папу. Маленькая-премаленькая фигурка, не больше муравья, на лестнице, прислоненной к крыше.
Интересно — а он меня видит?
Налетел порыв ветра.
Я обернулся и посмотрел на ребят. Два желтых и одно светло-зеленое пятнышко двигались то туда, то сюда среди деревьев. Вершина посреди плато была темно-серая, примерно такого же цвета, как дальние тучи, кое-где из трещин торчали пучки зеленой и желтой травы. Большой упавший сучок не лежал на земле, а точно стоял на тонких боковых веточках. В этом было что-то странное.
С лесом, который там начинался, я по-настоящему не был знаком и доходил только до поваленного сухого дерева, метрах в тридцати от опушки. Дальше открывался склон, сплошь поросший вереском. Окруженный с обеих сторон высокими, тонкими сосенками и густыми стенами ельника, он был похож на большой зал.
Гейр говорил, что в тот раз видел там лисицу. Я не поверил ему, но с лисицами шутки плохи, поэтому мы на всякий случай забрались со своими бутербродами и бутылками сока на скальный уступ, с которого внизу открывался вид на знакомый нам мир.
— Вот он, тут! — крикнул Лейф Туре. — Черт! Вон он — клад!
— Черт! — закричал Гейр.
— Не врите, все равно меня не обманете! — закричал я в ответ.
— Ого! — крикнул Лейф Туре. — Вот мы и богачи!
— Черт возьми! — крикнул Трунн.
Затем тишина.
Неужели они и правда его нашли?
Да ну! Просто дурачат меня.
Но конец радуги стоял точно на этом самом месте.
Вдруг Лейф Туре говорит правду, и котел не исчез вместе с радугой?
Я сделал несколько шагов в ту сторону, пытаясь получше разглядеть, что там делается за кустами можжевельника.
— Ой! Да ты посмотри только! — сказал Лейф Туре.
Тут я решился и кинулся к ним со всех ног, пробежал мимо стволов, сквозь кусты, остановился.
Они обернулись ко мне:
— Обманули дурачка! Ха-ха-ха! Обманули дурачка!
— Подумаешь, обманули! Я это сразу понял, — сказал я. — Просто решил вас догнать. Надо поспешить, пока не исчезла радуга.
— Тоже мне, умный! — сказал Лейф Туре. — Признавайся лучше, мы тебя обманули, а ты и поверил.
— Пошли, Гейр, — сказал я. — Спустимся вниз и поищем клад.
Он смущенно взглянул на Лейфа Туре и Трунна. Но он был мой лучший друг и пошел со мной. За нами потрусили Трунн и Лейф Туре.
— Мне надо пописать, — сказал Лейф Туре. — Давайте вместе — кто дальше? С уступа? Оттуда получится длинная струя.
Писать на улице, когда снизу это может увидеть папа?
Лейф Туре уже спустил непромокаемые штаны и расстегивал молнию. Гейр и Трунн встали рядом по обе стороны и крутили попами, снимая штаны.
— Я не хочу писать, — сказал я. — Я только что пописал.
— И ничего ты не писал, — сказал Гейр, поворачиваясь лицом ко мне и обеими руками держась за пиписку. — Мы же все время были вместе.
— Я пописал, пока вы ходили искать клад.
В следующий момент вокруг них поднялся пар от мочи. Я подошел поближе, чтобы посмотреть, у кого получится дальше. Как ни странно, победителем оказался Трунн.
