Потом одновременно подались к нему, и в последний момент все трое сконфузились, так что первой вылезла Соня, за нею Мари, а последним доктор и граф Жан Шастейль.
– Спасибо, дружище! – От радости он пнул сундук носком башмака и сморщился от боли.
Обитый железом хранитель казны не только ничуть не пострадал, но был так же крепок, как прежде, и что ему какой-то там пинок!
У Софьи тут же закружилась голова. То ли от свежего воздуха, то ли давал знать себя тот самый удар о борт, но она не обращала на слабость никакого внимания. Они выбрались! Выбрались! Сами, без посторонней помощи!
Княжна, так же, как и её товарищи, испытывала упоение от победы. От того, что они не сдались, не запаниковали, не смирились…
Призрак смерти в морской пучине отступил от них. Но только на время.
Глава третья
На палубе «Святой Элизабет» царил разгром. Ещё недавно это было чистое, выскобленное палубными матросами судно – боцман здесь свое дело знал: даже за то небольшое время, что провели на судне пленники, они видели, как каждый день кто-то из команды ожесточенно драил палубу.
Теперь «Святая Элизабет» напоминала старое корыто, неведомо как державшееся на плаву.
Причем корма бригантины сильно осела, грот-мачта оказалась перерубленной разорвавшимся ядром. Её, видимо, лишь отодвинули, чтобы не мешала передвигаться по палубе, так что конец мачты выдавался вперед дальше носа корабля.
Паруса же фок-мачты выглядели неповрежденными. Как бы то ни было, даже в таком жалком состоянии «Святая Элизабет» ещё двигалась, а куда, никому не было известно. Словно иноходец, которому перебило хребет, но в запале какое-то время он ещё пытается ползти и тащить за собой неподвижный зад.
Штурвал – Соня взглянула на него – уныло крутился то в одну, то в другую сторону.
Внезапно налетевший порыв ветра дохнул в оставшиеся паруса, и бригантина резко накренилась на правый борт. Соня едва успела подавить готовый вырваться не то что крик, отчаянный визг. Господи, да судно утонет ещё прежде, чем они успеют оглядеться и продумать путь к своему спасению!
Жан опять свесил голову за борт, но на этот раз он всего лишь смотрел, нет ли у борта судна хотя бы одной принайтовленной шлюпки. Таковая, к счастью, нашлась.
– Какие‑то нехозяйственные пираты, – пробормотала Соня. – Они должны были снять с судна всё.
– Не скажите, Софи, – отозвался сосредоточенно о чём-то размышляющий Жан, – султан Мустафа хоть и стар и не так удачлив, как Сулейман Великолепный, но его флот не очень расположен к пиратам, пусть те и нападают на французов, с которыми султан не дружит. Потому, видимо, Костлявый Хуч так торопился. Местным пиратам только и остается, что налететь, схватить и убежать. Нам с вами повезло, но, боюсь, полагаться на везение постоянно не стоит… Момент, я сейчас приду!
Он почти бегом бросился к каюте, где в начале плавания ему выделили место. Конечно, вещи его забрали пираты, ну а вдруг?
По счастливому виду, с каким Шастейль вернулся к женщинам, Соня поняла, что надежды его оправдались.
– Кажется, Костлявый Хуч, на наше счастье, оказался неграмотным. Наши документы целы!
Он тщательно завернул их в подобранную где-то тряпицу и спрятал за пазуху рубахи, кстати, выданной ему ещё Юбером. Одежда самого Жана оказалась слишком шикарной, чтобы не привлечь жадного взгляда старпома. Увы, на тот свет взять её с собой он не смог.
– Сейчас я попробую спустить лодку, – деловито сказал Жан, – а потом подгоню её к штормтрапу, и вы с Мари спуститесь…
– Как, вы хотите делать это прямо сейчас? – спросила Соня.
– И притом молить Господа, чтобы мы успели до того, как судно перевернётся, – жестко проговорил Шастейль, отходя.
Мари ненадолго куда‑то исчезла, а когда вернулась, разочарованно поведала хозяйке:
– Из наших вещей ничего не осталось. Даже сундучок доктора взяли…
– Тогда сейчас мы с тобой пойдём на камбуз, – начала было говорить Соня, как вдруг увидела, что Мари достала из корсажа свой узкий, но достаточно острый кинжал, который всегда носила при себе.
Моряки «Святой Элизабет» не стали обыскивать женщин, скорее всего потому, что и не догадывались, какой сюрприз в таком случае может их ждать. Мари при Софье пришивала к корсажу своего рода потайной карман, в котором этот кинжал до сего времени и покоился.
– Но для чего тебе… – начала говорить Соня, внутренне холодея.
– Позвольте, госпожа, произвести некоторые изменения в вашем платье, – проговорила сосредоточенная Мари, одним взмахом отхватывая изрядный кусок с юбки Софьи.
– Что ты делаешь?! – теперь уже возопила та.
– С такими юбками нам ни в лодку залезть, ни вплавь добраться в случае чего, – пояснила служанка, довершая своё дело.
То же она проделала со своим платьем.
Однако Соне и вправду стало легче передвигаться. Она уже не смотрела, как пройдёт мимо чего-то, не зацепится ли юбкой. Вот только ощущения были непривычные. Она чувствовала себя так, будто ходила в ночной рубашке, хотелось набросить на себя шлафрок, чтобы не ощущать почти неприличную обнаженность… Впрочем, сейчас было не до приличий.
– Мари, – сказала она прежним уверенным тоном, – сейчас мы с тобой идём на кухню.
– На камбуз, – поправила та, скрывая улыбку.
– Это всё равно. Главное, нам надо туда, где может быть что-нибудь съестное. Как ты думаешь, пираты не забрали их с собой?
– Думаю, им было некогда, – предположила Мари.
На камбузе таки пираты побывали, но что взяли, теперь было не узнать, да и незачем. Главное, кое-что бывшим пленникам досталось. Мари подобрала тут же пустой мешок и стала бросать в него вяленое мясо, мешочки с крупой… Они бы еще долго накладывали продукты из кладовой судна, как вдруг палуба под ними накренилась и обе молодые женщины замерли от ужаса.
– Побежали, скорее! – закричала Соня, пытаясь взять мешок из здоровой руки Мари.
– Бегите, госпожа, я за вами, – не согласилась та, тем же мешком подталкивая Соню в спину.
Они добежали до веревочного трапа и взглянули вниз.
Пробегая мимо раскрытого почему‑то сундука с судовой кассой, Соня не удержалась и запустила в него руку. Эти выхваченные несколько золотых она сунула за пазуху, справедливо полагая, что корсет не даст им выпасть.
Лодка уже покачивалась внизу, и Жан торопил их:
– Быстрее, судно погружается!
Мари опять попыталась пропустить вперёд Соню, но та не согласилась. В крайнем случае… она не знала, что имеет в виду – не выбраться же из воронки, если судно пойдёт ко дну немедля, – но в любом случае у Мари только одна рука для того, чтобы спуститься по веревочной лестнице.
