Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 83
– Служу. У пана Зигмунда камердинером.
– А что со мной возишься?
– Пани Юлия приказала. Пока отец в отъезде, она в замке командует… Тебе здесь нравится?
– Интересно.
Он помолчал и добавил:
– Будто в какую-то книжку попал – все не взаправду.
– Как это? – не понял Иван.
– Так. Все притворяются: Беата – как будто ей весело; пани Юлия – как будто она строгая, но добрая; пан Вальтер – как будто ему людей жалко…
– А я? – Иван прямо остолбенел от простодушного признания парня, судя по всему, попавшего в самую точку. – Вот уж не думал, что ты такой востроглазый! В замке всего второй день, лежишь, не вставая… А если я сейчас это всё хозяйке расскажу? Думаешь, ей понравится? Станет она рядом с собой такого умника терпеть?!
– Не расскажешь! – уверенно сказал Ян.
– Интересно, почему?
– Потому, что ты их всех ненавидишь.
– Да-а, – только и мог сказать камердинер, выходя из комнаты в некоторой прострации. Вскоре, однако, Янек забыл о своем разговоре с Иваном, тем более выяснилось, что контузия не нанесла ему серьезного вреда. Хлопец быстро пошёл на поправку; только когда он пытался подняться, ещё кружилась голова и слегка тошнило.
На пятый день его вынужденного лежания к вечеру заявился Иван и сообщил:
– Сегодня буду тебя купать.
Ян попытался идти сам, но Иван не выдержал его жалких попыток, схватил парня, кинул себе на плечо и понёс.
Комната, в которую они пришли – ванная, как объяснил Иван, – поразила Яна своим великолепием. Вся она от пола до потолка была покрыта цветными изразцами. По сравнению с ними изразцы на печке хуторского богача Опанасенко, казавшиеся хлопцу прежде великолепными, выглядели бы убогими.
В огромную белоснежную ванну вода лилась из золотой пасти зверя, напоминавшего волкодава Серко, с которым сторожил сельское стадо коров пастух Василь. Кругом сверкали зеркала, хотя Ян не понимал, зачем в них глядеться голым людям?! Он крепко сжал зубы, чтобы рот от изумления не раскрылся сам собой – мать предупреждала, что это неприлично, – до чего только не додумаются богатые!
Беата при виде тощей, застывшей как изваяние фигуры Яна, прыснула, но тут же склонилась над ванной, проверяя температуру воды. Выходя, она стрельнула глазами в Ивана и прикусила губу. Иван тоже оглядел Яна: даже нижнее белье болталось на нём, как на огородном пугале.
– Раздевайся! – прикрикнул он. – Застеснялся, как красна девица!
Слуга помог парню забраться в ванну и, не давая опомниться, надавил на плечи так, что Ян с головой ушёл под воду и даже хлебнул её от неожиданности. Он вынырнул с выпученными глазами и напустился на Ивана:
– Ты что, с перепою головой маешься? Я же утонуть мог!
– Небось откачали бы. Пани Юлия ещё не натешилась. Кто бы допустил, чтобы игрушка сломалась?
– Какая я тебе игрушка? Ты говори, да не заговаривайся! Конечно, приютили меня по-хорошему, кормят, поят… Так я и отработаю. А играть с собой никому не позволю!
– Ишь ты, разошёлся! Похоже, парень, ты даже не представляешь себе, во что влип. А может, неведение – твое счастье? Я и сам бы не хотел знать…
Расспросить поподробнее Ян не успел, потому что Иван вылил ему на голову что-то пахучее, мыльное и стал так ожесточенно мыть голову, точно хотел и вовсе оторвать ему волосы. Ян закаялся задавать ему вопросы, потому что опять хлебнул воды, в которую проклятый камердинер во второй раз окунул его с головой. А потом Иван вытащил какую-то пробку, и вода из ванны стала выливаться.
– Погоди! – закричал Ян. – Я же ещё не весь вымылся.
– Не весь! – передразнил Иван. – А грязи – точно дикого кабана мыли.
– Сам ты – дикий кабан, – тихо буркнул Ян, но слуга ополоснул ванну и вновь стал наливать воду.
В его руках появилось странное, похожее на большую конфету, розовое мыло и что-то коричневое, комковатое.
– Губка! – пояснил Иван, заметив интерес, с которым Ян разглядывает этот мягкий и упругий кусок. В конце концов, от новых ощущений и впечатлений хлопец так утомился, что слуга, будто ребёнка, завернул его в простыню и опять на плечах вынес из ванной; пронёс коридорами и вошёл с ним совсем в другую комнату.
Эта была больше, но казалась ниже из-за темно-зеленых наглухо задернутых штор. Над кроватью, застеленной зелёным атласным покрывалом, висел прозрачный, тоже зелёный – Янек вспомнил его название – балдахин, поддерживаемый по бокам кровати резными деревянными столбиками. Здесь всё было зеленым, даже столик у кровати, на котором мерцал тремя свечами изящный серебряный подсвечник. Столик был накрыт на двоих, но Ян не смог бы за ним сидеть: у него после ванны кружилась голова. Впрочем, не настолько, чтобы безропотно дать Ивану одеть на себя тонкое кружевное белье.
– Что это ты придумал? – возмутился Ян. – Подштанники с кружевами, рубашка – с кружевами… Не одену!
Ну, во-первых, выдумка это не моя, а панночки. Во-вторых, белье это вовсе не женское.
– Мужики носят кружева? Вот те на!
– Главное, не трусь, – многозначительно подмигнул ему Иван, помогая забраться под одеяло. –Не так страшен чёрт…
С тем странный камердинер исчез за дверью. Ян остался лежать в этой по-царски богатой постели, недоумевая, зачем он здесь очутился?
Кажется, он задремал и проснулся от скрипа отворившейся двери: вошла пани Юлия. Янек не знал, как называется её одежда, но она была легкой и полупрозрачной, так что сквозь неё угадывалось обнаженное тело. У парня пересохло во рту.
– Это же надо! – воскликнула Юлия, разглядывая Яна. – Вылитый князь Данила, только молодой. Неужели правду болтали, что его сын ушёл из дома и женился на простой крестьянке?.. Да, породу не скроешь… Я и под деревенскими тряпками тебя разглядела, а сейчас, в этих кружевах, бледный, без деревенских румянцев… Ты понимаешь, о чём я говорю?
Ян отрицательно покачал головой.
– Ничего, если умный – разберёшься. Да и нельзя так быстро: из грязи да в князи. – Она рассмеялась собственной шутке.
– Не слушай меня, похожесть – это ещё не доказательство… Говорят, князь очень одинок, а тут – такой сюрприз.
Юлия присела к Яну на постель и вдруг сунула руку под одеяло. Он вздрогнул.
– Какой ты горячий… У тебя девушка есть? Нет? А была? И не было?
Ян от волнения не мог говорить, только кивал.
– Точно не было? Тогда мне повезло.
Рука Юлии продолжала осторожно гладить его.
– Пан Вальтер утверждает, что ты ещё слаб.
Парню хотелось вскочить, сжать её так, чтобы кости затрещали… Но он почему-то продолжал лежать, а сердце бухало в груди молотом.
– Не буду больше тебя дразнить, а то вон как вспотел, – Юлия нежно вытерла Яну лоб душистым платочком. – Давай-ка лучше я за тобой поухаживаю – ты ведь не ужинал? Беата, конечно, перестаралась, за столом тебе сидеть ещё тяжело.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 83
