Я только вздохнула. Матушка всегда считала, что раз маг — некромант, то он может только ставить опыты над людьми, поднимать мертвецов и всячески вредить людям. С моей новой работой ее частично примирило то, что наниматель был ограничен в использовании магии, но после услышанного ее подозрения относительно лорда Дарвена усилились. Если она считала, что какой-то человек или работа представляет для нас опасность, то она всеми силами будет избегать этой опасности.
А если добавить, что ее упрямство может сравниться только с ее гордостью, картину мы получим безрадостную. По мнению матери, мы лучше будем ютиться в подвале или на чердаке, без воды, дров, еды, чем кто — то из нас пойдет на работу в дом, где нас могут даже не убить или покалечить, оскорбить или как-то унизить. Понять, откуда это взялось, я не могла. Бабушек и дедушек, которые могли бы пролить свет на ее мировоззрение, у нас не было. Спрашивать у соседей вовсе смысла не имело, в этот город мы приехали незадолго до моего рождения.
Подавив тяжкий вздох, я принялась рассказывать о своем воспитаннике. Краем глаза я отмечал, что лицо матери несколько смягчилось. Все-таки речь шла о ребенке, который не мог даже подумать о том, чтобы причинить нам хоть какой-то вред. Банально потому, что был слишком мал и неразумен. Может, удастся уговорить ее, что мне ничего не угрожает. Хотя бы какое-то время. Пока Винченцо не начнет ходить и говорить.
Поговорив с родителями, я отдала им деньги, после чего предложила старшим братьям прогуляться до рынка, принести продукты. Мама попыталась возразить, что я и так отдаю им много денег, но я только рассмеялась. Живу на всем готовом, одежда пока не нужна, я все купила. Почему бы не помочь семье. Пусть они пока приберегут принесенное мною серебро. Я специально просила лорда не платить мне золотом. Мало ли кто увидит, так возникнет соблазн забраться, когда дома только младшие. А серебром даже у таких бедняков, как мы, никого не удивить. Мало ли кто где монету-другую заработать смог.
— Ну, — когда мы вышли на улицу, сразу поинтересовались братья.
Я сунула каждому горсть мелочи, которую разменяла по пути к дому.
— Мне нужно, чтобы вы кое-что для меня узнали.
— Та-ак, — протянул Карл, старший.
— Что-то про твоего некроманта, — подхватил Саймон, младший.
— Он не мой, — машинально ответила я. Потом рассмеялась. Нашла перед кем оправдываться. — Ребята, в город вчера приехал некий маркиз фон Ворсет. Мне надо узнать, где он остановился, чем интересовался, что вообще о нем говорят в городе.
— Поняли, приняли, — хором ответили мальчишки. — Что еще?
— Ну, да, про моего нанимателя разведайте. Что в народе поговаривают. Что-то меня сомнения терзают кое-какие.
— Сестренка, вынуждены тебя разочаровать, но на нянях такие люди не женятся. Даже если находятся в ссылке. Максимум, на что ты можешь рассчитывать — стать его любовницей. И то пока не наскучишь. Или пока не придет время менять няню на гувернера.
Я попыталась отвесить пацанам подзатыльники, но они благополучно увернулись. Я не стала переживать по этому поводу. Все-таки они правы. Даже если рассуждать гипотетически, и у нас с лордом Дарвеном начнутся какие-никакие отношения, даже если он захочет, он все равно не сможет на мне жениться. Слишком разно наше положение. Так что я изначально не собиралась строить в отношении него каких-либо планов. Да и глупо это, и на работе сказывается. Если я начну скакать по постелям нанимателей, это скажется на моих подопечных. А значит, на моих рекомендациях.
— Не переживайте, — улыбнулась я, — в мои планы не входит становиться виконтессой. Когда придет время, найду жениха из городских. Думаю, я смогу скопить достаточную сумму, чтобы не стать женой такого же босяка, как мы сейчас.
— Ну, мы уже не босяки, — возразил Саймон. Карл только усмехнулся.
Да, не босяки. Благодаря моей работе. В противном случае неизвестно, где бы мы в ближайшем будущем оказались. Подозреваю, младшие в приюте, а старшие на улице, или в лесу, в землянке. Оба исхода не вызывали особой радости.
— В общем, узнаете? — я постаралась вернуть разговор к прежней теме. — Самой-то мне особо справки наводить не получается. Прислугу расспрашивать не хочу, как бы не заподозрили в чем неприятном. Спросить у самого лорда, если честно, боюсь. Так что вся надежда на вас.
— Лорена, влюбилась? — на полном серьезе поинтересовался Карл.
— Нет, — честно ответила я. — Было бы в кого. Папаша от меня только что по стенкам не шарахается. Я же из него пытаюсь ответственного отца воспитывать. А вот ребенка во всей этой истории жалко. Если что-то резко пойдет не так, я его в охапку и буду ноги делать.
— Хочешь просчитать пути отступления, — кивнул Саймон. Старший поддержал.
— Да, — я ничего не скрывала. Это мать «задушит» своими переживаниями. Отец просто хмыкнет что-то, после чего снова будет равнодушно пялится в окно, чтобы на следующее утро вновь отправится обивать пороги заведений, где могли бы пригодиться его услуги. Пока безуспешно.
— Так давай сразу домой, — предложил младший. — Уж ребенка мать не выдаст.
— Рискованно, — я не стала ни принимать, ни отказываться от такого предложения.
Понятно, что в семье, где много детей, понять, кто сын некроманта, а кто свой, будет сложно. Но нет ничего невозможного. Даже если Винса перемазать и одеть в костюмчик нашего малыша, все равно в глаза будет бросаться явно не наш профиль, цвет волос, да и возраст. Не могла же мать родить второй раз всего через полгода. Все это я озвучила братьям.
— Можно будет сказать, что это мой, — неожиданно предложил Карл. — По возрасту подхожу. Подумаешь, шестнадцать. Если бы матушка не считала, что я должен ходить в школу, давно бы бросил ее и нашел неплохое место. Уж по девушкам бегать мы начинаем довольно рано. Мало ли чью служанку соблазнил. А она потом не стала раздумывать, а подкинула результат случайной ночи отцу.
— Вдруг кто-то решит эту служанку найти? Тогда и ее заставят рассказать все, что знает, а что не знает — придумать и рассказать.
— Скажу, что они уехали. Куда — без понятия. Ищите ветра в поле. Проверять никто не станет. А если по соседям пойдут, так мало ли как ту девушку звали. Чужие служанки для сплетен не так интересны, как их наниматели.
Улыбнулась, потом потрепала брата по голове. Вроде как мальчишка еще, а рассуждает лучше иных взрослых. Что ж, одной головной болью меньше. Думаю, братья благополучно выполнят мою просьбу. Опять же, им есть кого осторожно расспросить. Мальчишки в нашем городке подмечают многое. И рады поделиться информацией за небольшое вознаграждение. Или просто так, если не видят в ней особой ценности. Но лучше подстраховаться.
— На расходы, — я вручила ребятам немного серебра. — Только маме не показывайте.
— Не маленькие, — заверил меня Саймон.
Я и не сомневалась. Равно как не сомневалась в шпионских способностях нашей матери. Почему-то она с легкостью обнаруживала в наших карманах то, что видеть ей было бы не желательно: разные интересные камушки, стеклышки, у мальчишек какие-то дохлые жуки. Позднее — выменянные у одноклассников мелочи вроде стеклянных шариков, которые можно обменять у других детей на что — то более ценное, мелочи вроде стирательных резинок, огрызков цветных карандашей, купить которые наша семья нам не могла, печений, конфет, а когда стали еще старше — денег. И если за ерунду она просто ругалась, что мы превращаем карманы в хранилище мусора, то деньги изымались в семейный бюджет. И даже самые искренние заявления, что мы копим на подарок кому-то из членов семьи, она отказывалась слушать. А ведь тогда мы жили много лучше, чем сейчас. Кто знает, может, оставь она нам наше богатства, сейчас мы бы не были в такой тяжелой ситуации.
