— Ага.
У меня не было настоящих друзей.
Только старший брат, который бросил нас, полностью отдавшись во власть своей больной зависимости. Я привыкла решать все вопросы сама, тянув, как только могла, на себе вечно рыдающую маму и свою младшую сестру, понимая, что мои личные проблемы и переживания никого на самом деле не интересуют, поэтому странно было ощущать то, что совершенно чужой человек может радоваться тому, что меня сегодня не уволили за опоздание.
Кажется, Себ был неплохим парнем…пусть даже и одним из этих. Нетрадиционной ориентации.
Да, тяжело было привыкнуть к тому, что он этого даже не особо-то скрывал.
Еще тяжелее было признаться себе в том, что я относилась к таким парням, как он, с явным предубеждением и не слишком-то лояльно, зачастую позволяя себе резкие высказывания на их счет…но, знаете, глядя в его голубые красивые и такие искренние глаза, я понимала, что не могу сказать про него ничего плохого.
Об этом думала я, наскоро приведя себя в порядок, нацепив свои самые удобные балетки и готовая к тому, чтобы отвоевать еще один день у этой жизни своим трудом, потом и кровью.
Я впервые была в общем зале, отмечая про себя, что в приглушенном свете солнца, которое пыталось пробиться сквозь тяжелые портьеры и жалюзи, здесь было вообщем-то неплохо.
Не элитный ресторан конечно, но и явно не самая дешевая забегаловка, где можно творить бесчинства и не ждать наказания. По крайней мере, здесь было чисто и свежо, даже не смотря на то, что бурная ночная жизнь завершилась в этих стенах всего каких-то там пару часов назад.
Зал был большой и разделен на несколько зон.
В самом центре была круглая сцена с парой шестов, от которой отходили лучами небольшие дорожки, ведущие еще к семи кругам, значительно меньше, где, очевидно, могла поместиться только одна танцовщица.
А еще дальняя стена прямо напротив барной стойки, была обустроена отдельными отсеками, каждый из которых закрывался тяжелыми плотными шторами. Но в тех, где эти самые занавески были приоткрыты, отчетливо были видны один небольшой диван и низенький стол. Видимо так было в каждом из закрытых отсеков.
Вот только думать не хотелось, чего ради они там были обустроены.
— Ну как тебе, лапушка?
Я замерла, лишь в ту секунду поняв, что долгое время стою, не шелохнувшись, тщательно рассматривая новое для себя место, пока Себ с улыбкой ожидает, когда же я направлю все свое внимание на него и займусь уже наконец положенной мне работой.
— Прости! Я кажется, задумалась…
— Не страшно, сладкая, — улыбнулся Себ шире, а я вдруг подумала, что он на самом деле был очень красивый. Правильные черты лица, обворожительная улыбка, белые ровные зубки, бездонные голубые глаза — какого необыкновенного мужчину потерял женский мир!
— Но ты так и не сказала, нравится ли тебе здесь!
Я еще раз окинула быстрым взглядом нижний этаж клуба, словно пытаясь укрепиться в собственном мнении, наконец кивнув:
— Неплохо, я думала, что будет намного хуже, если честно.
Себ рассмеялся красивым поставленным и мягким голосом, протягивая мне белоснежное полотенце, от которого шел аромат кристальной свежести:
— Я рад, лапушка, потому что тебе часто придется бывать здесь, когда ты немного привыкнешь к работе!
Я с опаской покосилась на большой зал, прикидывая какое количество беспокойных людей здесь может поместиться, и сколько посуды я перебью, пока донесу нужные бокалы и тарелки до намеченной цели.
— …официанткой?
Наверное, в моем голосе так явно слышался испуг, что Себ рассмеялся снова мягко и приятно, вдруг подмигнув и снова принимаясь за свое дело:
— Подумываю взять тебя своим помощником в баре, а то уже не справляюсь один. Вот запомнишь, что где стоит, научишься смешивать самые ходовые коктейли и будешь здесь, рядом со мной.
— Звучит очень неплохо! — улыбнулась я в ответ, отчего-то обрадовавшись новой перспективе и поторопившись к Себу поближе, впитывать в себя новые навыки и знания как можно скорее.
— У нас самые большие чаевые, лапушка. Да и с клиентами проблем меньше, чем в самом зале. Об одном только прошу — больше не опаздывай.
Я лишь быстро закивала головой, стараясь спрятать эту глупую радостную улыбку с лица, ведь еще ничего было не ясно, и Себ просто озвучил свои мысли. Но даже они окрылили меня этим днем так, что я пританцовывала за стойкой, а иногда даже подпевала тихой приятной мелодии, которая звучала откуда-то сверху, не долбя по голове басами и даже успокаивая мои сонные нервы.
Себ смеялся надо мной, принимаясь пританцовывать тоже и напевая своим мелодичным красивым голосом, говоря о том, что все его мучения стоили того, чтобы дождаться своего напарника за барной стойкой.
И снова стаканы и рюмки всех цветов и калибров, которые нужно было тщательно протереть и расставить в определенном порядке, который знал только Себ.
Ну, по крайней мере, это была не гора тарелок, от которых у меня до сих пор в глазах рябило.
— Себ, сделай мне еще одну порцию. Как обычно…
Я выронила из рук очередную рюмку, зажмурившись оттого, что раздался глухой звон, не сразу поняв, что она каким-то чудом осталась целой, и Себ, хохотнув, поднял ее с пола, аккуратно поставив в моечную машину, когда он промурлыкал довольно и даже как-то восторженно:
— Конечно, дорогой!
Ох тыж блин!…
МАНЬЯК!
Я подпрыгнула на своем месте, завертев головой на все 360 градусов, потому что этот голос уже знала и никак не ожидала его услышать в полумраке пустого зала, только все-равно ничего и никого не видела, словно он был частью тени…
Жуть какая, господи!
Скоро начну верить во всякую нечисть, с больной головой и замашками эксгибиционизма.
Вот только глупо было не признаться даже себе самой, что мне было интересно, как же он выглядит в свете дня?
На данный момент я знала про него только три вещи — он большой и широкий, у него странные вкусы в сигаретах….и он любит раздеваться перед девушками!
Ну да, издержки профессии типа, и все такое.
Если бы только я знала, в каком месте включается свет в зале, то придумала бы сто причин сделать это якобы не нарочно, но с одной только целью: мне и нужно-то было всего пару секунд, чтобы разглядеть того, кто меня раздражал своим гнетущим присутствием в этом помещении.
Интересно, сколько времени он тут уже был?
А главное, какого черта делал здесь днем?
Репетиции что ли?
Сейчас перекурит, нацепит на себя леопардовые лосины и пойдет делать растяжку на пилоне?
Лишь бы только это все происходило не перед моими глазами!
