— Короче, — отрезала Ольга. — Решай сейчас. Если ты отказываешься, я постараюсь связаться с другой ведьмой, которая может ходить в прошлое. Они есть в других странах… да и у нас, по-моему, тоже, но я не уверена. Сулей подсказал реальный шанс! Мы не можем его упустить!
— Ваш Сулей нес кучу разного бреда! — не выдержала Алиса. — Еще ему почему-то казалось, что я должна его помнить, и он смотрел на меня и говорил «кого же я так наказал?» Что это должно значить?
— Кого наказал… Хм. Нет, не знаю, — задумалась Лина Венцеславовна. — Да спроси у него! Он ответит, в чем дело!
— Я спрашивала, — обозлилась Алиса. — Он мне показался каким-то психом. Знаете, по-моему, вы его идеализируете. Вы просто помните только хорошее, так бывает. Вы не помните, каким он был на самом деле. Люди часто идеализируют прошлое, особенно…
«Особенно пожилые», — хотела закончить она, но прикусила язык. Назвать молодящихся ведьм пожилыми и уцелеть мог бы разве что Безымянный.
— Если люди идеализируют что-то, — сказала Ольга, — значит, там есть что идеализировать. Мы помним, что при Сулее у магического сообщества не было никаких неприятностей. Это факт. А был он там странным или психом — это уже детали.
«Хорошенькие детали!» — подумала Алиса. Но на сей раз промолчала. Тем более что ей не дали вставить ни слова.
— Так как — ты идешь похищать зелье? — повторила Ольга. — Или предпочитаешь сразу убираться вон?
Это было уже слишком. На Ольгу еле слышно зашикали и Инга, и Лина Венцеславовна. Алиса сделала вид, что не слышит, но тлеющее в глубине души раздражение мгновенно превратилось в костер полноценной злобы. Будто на него плеснули бензином. Так бы встать сейчас и заехать этой старой дуре по ее крашеной физиономии! Или схватить за волосы да макнуть в недоеденные овощи под соусом! Или хотя бы послать матом… но нельзя. Не только потому, что участь изгоя в ковене — не лучший способ скоротать ведьминский век. А потому, что они ведь и правда найдут кого-то за границей. Найдут идиотку, которая тоже помнит Сулея, хотя в Европе, в Америке, на Ближнем Востоке, в Китае, Японии, Индии и Австралии — везде есть свои верховные инквизиторы… Найдут и наломают с ее помощью дров.
Алиса больше не раздумывала. Теперь она знала, как поступить.
— Ладно, — сказала она. — Я украду это зелье. Только не обещаю, что получится быстро.
На нее смотрели недоверчиво. Но хоть не требовали немедленно прыгать в прошлое — и на том спасибо.
— Смотри мне, — недовольно буркнула Ольга. — Если не справишься до Зимнего солнцестояния… ну ладно, пусть будет до Нового года… то мы ищем другую ведьму.
Алиса кивнула, изображая почтение. До Нового года — это хорошо. Она надеялась, что успеет выполнить задуманное намного раньше.
* * *
Но планы не торопились воплощаться в жизнь. Планы, как известно, рождаются с единственной целью — быть нарушенными. Без этого они просто не имеют права называться планами. Даже если им очень хочется.
Так свирепо размышляла Алиса, шагая прочь от приемной верховного инквизитора. Приемная, как и весь офис столичной инквизиции, располагалась в человеческом здании — над администрацией президента. В администрации было семь этажей. Инквизиция занимала восьмой, девятый и десятый. Инквизиторы, колдуны и ведьмы каждый день ходили по лестницам администрации и ездили на лифте, а ничего не подозревающие смертные принимали их за сотрудников аппарата.
Секретарша — бесплотный офисный дух, питающийся исключительно чистой бумагой и важными договорами — сообщила Алисе, что Безымянный занят до самого Зимнего солнцестояния. Бумаги, чтобы оставить ему записку, конечно же, в приемной не нашлось. Визитки с адресом электронной почты очень вовремя куда-то испарились. Сочувственно покачивая портретом президента, зависшим на уровне ее головы, секретарша посоветовала зайти после Зимнего солнцестояния. Алиса не сомневалась, что духа специально выдрессировали, чтобы отваживать посетителей. Кому было действительно нужно встретиться с верховным инквизитором, находили его и так. А любители писать жалобы и обращения застревали, не пройдя приемную. Без постоянной подкормки их жалобами секретарша-дух уже давно бы развеялась.
«Ладно, — подумала Алиса. — Его можно и на празднике Солнцестояния отловить. Он там точно будет».
Подругам (хотя можно ли было теперь считать их подругами?) она, конечно, ничего не сказала. Никто из них не мог ходить в прошлое. И никто до конца не знал, как это работает. Поэтому Алиса кормила их сказками, что не может попасть в нужное время и застать пустую квартиру, чтобы похитить зелье без свидетелей, и они верили. Пока что. А она тем временем пыталась поговорить с Безымянным. И сделать то, за что навлекла бы на свою голову вечные проклятия и обвинения в предательстве: рассказать ему о том, что задумали ведьмы с Сулеем.
Отчего-то она знала, что рассказывать об этом нужно именно Безымянному, а не Ландау из прошлого.
Еще она точно знала, что нельзя слепо идти на поводу у Сулея. Она ему не доверяла. Может быть, потому, что не застала его правление и не успела проникнуться тем, каким он был прекрасным верховным инквизитором. Нет, Безымянный тоже не вызывал у нее восторга… Но он казался адекватнее. К тому же то, что мог наворотить Сулей, получив зелье, по-настоящему пугало.
Блистательные инквизиторы прошлого с их надрывным и томным весельем, бесшабашностью, отдающей едва заметной гнильцой безнадежности… Все это так сверкало, так слепило глаза. Так легко было поверить и не заметить за пленительным обреченным весельем холодный расчет.
Если Сулей был искренен в своих намерениях, почему он не сказал, кто такой на самом деле простой инквизитор Валентин Ландау?
Не знал? Да все он знал. Вспомнить хотя бы, как он фыркнул в ответ на ее последний вопрос.
…А Безымянного так и не удалось поймать до самого Солнцеворота.
Магическое сообщество отмечало всего четыре праздника: два равноденствия и два солнцестояния. Из них Алисе больше всего нравилось зимнее.
Самая длинная ночь… в этом было что-то невозможно колдовское. Еще более колдовское, чем на самом деле. Ночь манила — то ли в прошлое, то ли куда-то в небытие, во время потерянное и время, никогда не существовавшее. Колючие звезды мешались с колючим снегом, и взгляд примерзал к ним до цветных пятен в глазах. И лишь когда зов небытия становился непреодолимым, Алиса усилием воли отрывалась от холодной черноты и пряталась в тепло квартиры. И ей еще долго чудилось, что где-то там ждет настоящий дом и что-то забытое, но очень важное.
Как странно… Она была детдомовской. И не помнила своего настоящего дома. А квартира, купленная на заработок в ведьмовском бизнесе — совершенно легальном и немагическом, никаких махинаций — еще не успела стать настоящим уютным гнездышком.
Собираясь на праздник в здании ковена, Алиса плотно закрыла жалюзи. Нечего разглядывать звезды. Сегодня не до них. Сегодня нужна сосредоточенность и быстрая реакция. Ничего крепче глинтвейна не пить, в темноту не глазеть, клювом не щелкать. Выбирая одежду, она даже задумалась, не надеть ли брючный костюм поудобнее — чтобы проще было гнаться за Безымянным в случае чего. Потом прыснула и извлекла из шкафа золотисто-коричневое вечернее платье до колена.
