- Неплохо, - хмыкнул Рафаэль, услышав мои ответные требования. Его три – и мои три. – Ты точно простолюдинка?
- Да, - сказала сквозь стиснутые зубы.
Брюнет хмыкнул. Пока мы обговаривали грядущую запретную сделку, он вернулся на своё место за столом напротив меня. Сейчас же вновь встал и протянул мне руку. Я поднялась со своего стула и приняла его горячую ладонь. Нет, наверное, она была тёплой, но я чувствовала её… другой. Словно искры между ладонями пролетали.
Мы отошли от обеденного места и встали на пустующем клочке в просторной палатке. Он захватил в свою ладонь и вторую мою руку и, глядя мне в глаза, твёрдо и уверенно заговорил:
- Слово наше нерушимо,
Неотступно, непреодолимо.
Если вдруг кто согрешил,
То его покинет жизнь.
Тут он лукаво улыбнулся, припомнив что-то и посмотрев на меня так, словно и я должна понять что, и сказал:
- Если кто за собой вторую жизнь потянет,
Так как старое заклятие поманит,
Эта жизнь будет крови той принадлежать,
А не леди, что смела такое обещать.
Руки пронзило острой болью, и я застонала, не в силах их выдернуть и прекратить пытку. Я видела: на лбу Рафаэля также выступил пот, что означало, что и он чувствует боль. А ещё я поняла, к чему была та улыбка: он учёл слова сестры. Я вспомнила известную народную мудрость: клин клином вышибают. Рафаэль использовал запретную магическую сделку, магию, вероятно, равную по силе той, которой Арлана связала свою жизнь с моей, чтобы в случае моей смерти при нарушении сделки, связующее заклинание забрало не её жизнь, а чью-то другую… крови той…
Боль покинула руки, и я рухнула на колени, не в силах стоять на ногах. Слабость охватила моё тело.
- Крови той, - просипела я, - той же крови, которая вторую жизнь за собой потянет… это значит моего родственника?
Я посмотрела на Рафаэля снизу вверх. Ему хватило воли не рухнуть, несмотря на те же ощущения, что и у меня.
- Извини, но если ты вдруг решишь нарушить данное сегодня слово, то я не хочу лишиться сестры, - он улыбнулся так, словно действительно просил прощение за жестокие правила сделки.
- Я бы его и так не нарушила, - прошипела, так как не было голоса на крики.
- Верю, - кивнул Рафаэль, - но запретные заклинания, видишь ли, обожают кровь. Словесная форма магической сделки предполагала твою смерть в случае отступления. Я не мог не позаботиться об Арлане.
Главнокомандующий вражескими войсками говорил искренне, и я, глядя в его карамельные выражающие сожаление глаза и слушая красивый низкий голос, не стала продолжать спор. Наверное, свяжи мой брат жизнь с врагом, с которым я вдруг решила пойти на столь опасное соглашение, я бы поступила так же, если бы обладала такой силой. Рафаэль просто дал мне ещё одну причину, по которой я должна быть верна своему слову. Слову, от которого не намереваюсь отступать, ведь оно обещает спасение стае. А сделка… так и Рафаэля ждёт смерть, в случае нарушения данных мне обещаний.
***
Вода в купели была обжигающе горячей. В помещении, куда меня принёс Рафаэль, пахло яблоками и понравившейся мне корицей. Я была так слаба, что не сопротивлялась, когда он подхватил меня на руки и, вновь используя свой магический ключ, провёл сначала в огромный тёмный зал к искрящейся красной сфере, а потом и в это полутёмное место с бронзовой купелью, наполненной пенной водой и распространяющей пар. У брата Арланы нашлись силы стоять на ногах и даже держать меня, я же чувствовала себя слабой и опустошённой.
- Ты прежде не подвергалась воздействию запрещённой тёмной магии, потому она тебя так истощила. К утру пройдёт, - утешил меня брюнет и, взяв мочало и намылив его, вытащил из пенной воды мою руку и начал осторожно её мыть. С моих губ сорвался судорожный вздох.
- Наша сделка не подразумевают того, чтобы ты лапал меня.
- Запоздалое заявление, не находишь? – он усмехнулся, сдирая корочки засохшей грязи с рук. Не могу сказать, что я испытывала стыд и неловкость: меня растил брат. Разумеется, он мыл меня и видел нагой. Мы вместе ходили на реку.
Но Рафаэль не был мне братом. Он был красивым мужчиной, чьи касания оказались по-своему приятны.
- Надо подстричь тебе ногти, - дотошно оглядев мои пальцы, сказал главнокомандующий вражескими войсками.
- К чему вообще всё…
- Просто лежи и наслаждайся, - посоветовал он, и я почувствовала, что невольно расслабляюсь. Это был приказ? – И молча слушай. Тогда получишь ответы на все свои вопросы.
Мне оставалось лишь подчиниться, так как ни слова не пожелало слететь с губ.
- Жила-была одна демонесса, - наконец, закончив с одной моей рукой, Рафаэль обошёл купель и принялся за вторую. – Богатая настолько, что даже сам император занимал у неё денег, и до того красивая, что не было при дворе демонов мужчины, который бы не пал жертвой её очарования.
Его голос ласкал мои уши так же, как его пальцы – руки. Он зачерпнул из стоявшей неподалёку бочки, используя ковш с деревянной ручкой, и горячая вода полилась мне на волосы.
- Когда же не осталось при дворе демонов мужчины, не падшего пред нею, отправилась она ко двору императора людей. Всех мужчин перепробовала, чертовка, но один, сколько бы она ни старалась ему угодить, не возжелал возлечь с ней на ложе и одарить своей любовью.
Пальцы Рафаэля приятно касались кожи моей головы, скользили за ушами, продирались через грязные каштановые пряди. Я не злилась, я… получала удовольствие. Так нежно со мной прежде не обращались. И в такой обстановке мне мыться не приходилось: дорогая купель, наполненная не уже остывшей, а горячей водой именно для меня, приятные запахи… И история, которой я жадно внимала. Возможно, даже слишком жадно.
- И знаешь, лучше бы он польстил её самолюбию, потому что демонесса та не побрезговала проклясть его в своей обиде и разочаровании, - горько усмехнулся Рафаэль, после смыл мыло с моих волос, и, взяв какую-то склянку, вылил часть её содержимого мне на голову. Растёр. – Но тот мужчина очень любил свою жену и трёх детей, что она ему подарила. Даже одна ночь не с ней воспринималась им как предательство. Это благородно и прекрасно, но иногда, Кароль, наша жертвенность и благородство портит кому-то жизнь. Встань.
Пока я поднималась, он отошёл и взял с крючка цвета бронзы полотенце. Хмыкнув моему настороженному взгляду, брюнет завернул меня в него и, вытащив из воды, посадил на деревянный стул. Себе пододвинул находившийся неподалёку табурет и принялся мочалом обмывать мне ноги, большая часть грязи с которых прекрасно сошла в пенной воде.
- Демоница проклинала его, но наказание получил его первенец. За то, что его отец не пожелал полюбить благородную демонессу, его сын должен познать любовь с простолюдинкой. С той, кто не будет равна ему ни по происхождению, ни по магической силе, ни по знаниям, ни по богатству. С той, кто ниже его, кто жальче, кто недостойна. И любовь должна быть взаимной и искренней. Если же не сумеет, то… не видать ему никогда детей. Ни одна благородная женщина не забеременеет от него, пока проклятие в силе.
