— Я уже сказал тебе, как ты красива сегодня?
От звука его голоса Алекс вся задрожала и задохнулась. Раньше он никогда не говорил с ней так.
— Нет, не сказал, — она скрыла смущение под ослепительной улыбкой. — Ты никогда не говоришь мне, что я красивая. Ты вообще никогда не хвалишь мою внешность.
— Может, пора уже начать, раз ты у нас стала взрослой, — заметил он с оттенком легкой насмешки над собой. — Только смотри, не разбей слишком много сердец сегодня. Ведь почти всех этих ребят ты знаешь с детства. Они твои друзья. Не хочется, чтобы они начали смотреть на тебя другими глазами.
— А ты? — Невероятно, она сказала это! Ее переполняло новое, опасное возбуждение. Слишком много было музыки, смеха, слишком много сверкающих украшений и благоухающих цветом. Кружась в объятиях Скотта, она совсем потеряла голову.
После этого уже незачем было заботиться о приличиях, и Алекс пустилась во все тяжкие, довольно успешно исполняя роль Скарлетт О'Хара, в чем ей очень пригодились артистические способности, которые позднее помогли ей блистать в балете. Наконец вскоре после полуночи Скотт схватил ее за руку, вытащил за дверь, в звездную ночь, и приткнул в какой–то укромный уголок, где никто не мог их услышать.
Она хорошо помнила бархатно–черное небо с липовым отливом, усыпанное мириадами алмазов вперемешку с мерцающими рубинами и сапфирами. Только в пустыне звезды горят таким огнем.
— Господи Боже, Алекс, — сердито воскликнул Скотт, поворачивая ее лицом к себе, — чего ты добиваешься?
Чтобы ты на меня посмотрел. Разве не в этом все дело? Но вслух она игриво ответила:
— Понятия не имею, о чем ты?
Однако от Скотта невозможно было отмахнуться.
— А ну–ка прекрати это, — рявкнул он. — Я о тебе же забочусь. Можешь блистать, сколько твоей душе угодно. Сегодня — твой бал. Но ты черт знает что творишь. И как это получается, что миленькая семнадцатилетняя девочка безо всякого перехода превращается в соблазнительницу?
— Легко, — насмешливо пропела она. — Вчера я была ребенком. Сегодня я — женщина. Что тут такого особенного?
— Хочешь правду? — спросил он с досадой. — Ты еще не женщина. Пока.
Как это ее задело!
— По–моему, все мужчины на балу думают по–другому, — сказала она с вызовом. — Все, кроме тебя.
Она качнулась к нему, позабыв обо всем на свете. Она и сейчас помнила, как его руки впились в ее обнаженные плечи; помнила его горячее дыхание на своей щеке, когда он притянул ее к себе, невольно причинив ей боль.
— Да сегодня кто угодно мог бы заставить тебя почувствовать себя женщиной. Сейчас увидишь.
Звезды посыпались с неба огненными цветами. Первое прикосновение его губ наполнило ее жгучей жаждой, граничившей с отчаянием. Как глупо было дразнить его! Поцелуй все никак не кончался, пока ей не показалось, что и сам Скотт борется с нарастающей нежданной страстью. Алекс так дрожала, что не знала, сможет ли вернуться к гостям. Неужели у нее совсем не осталось гордости? Эта минута будет с ней всегда — потрясение, восхитительный водопад ощущений, опустошивший ее. С десяти лет она ходила хвостиком за Скоттом. Она любит его! И любила с самого первого дня, когда он укачивал на руках плачущую маленькую девочку. Он был ее героем. Но она не думала, что влюбится в него глубоко, безумно. Она и представить не могла такого наплыва чувственности, сметающей все на своем пути.
С тех пор она желала его, желала до боли. Она то смеялась над собой, то плакала, изо всех сил стараясь научиться жить с этим чувством…
— Значит, не я один погрузился в прошлое.
Глубокий голос Скотта вернул ее к действительности. Ни у кого больше нет такого голоса, от которого кровь начинает стучать в ушах.
— Я часто о тебе думаю, — сказала она грустно, понимая, что ему не хочется это слышать.
— Надеюсь, что ты при этом плачешь, — сказал он тихо, но Алекс заметила промелькнувшую в его глазах горечь.
— Может, и плачу. — Она невесело усмехнулась. — Не думай, что я не была наказана. Спасибо, что пришел, Скотт. Что тебе не все равно.
Его загорелое лицо мгновенно приняло равнодушное выражение.
— Я же все–таки человек. А тут еще и Винни Она очень расстроилась, когда узнала.
Они замолчали. Наконец Алекс спросила:
— Ты сам вел самолет?
— Конечно. — Скотт ответил самым будничным тоном. Он так же привык водить вертолеты и легкие самолеты, как и все остальные транспортные средства на ферме.
— Надеюсь, я не очень оторвала тебя от дел.
Он пожал плечами.
— Винни была готова впасть в истерику. Она очень любит тебя. К тому же она беспокоилась насчет психологических последствий. Она даже просила меня передать тебе ее заветное желание: чтобы ты приехала выздоравливать в Мейн–Ройял.
У Алекс захватило дух. Милая, чудесная Винни!
— Но ты этого не хочешь, — спохватилась она.
— Дорогая моя Алекс, прошло столько времени, мне все это совершенно безразлично. Да у меня и не так уж много свободного времени, так что видеться мы будем мало. Ты, наверное, будешь в основном лежать. К тому же в следующем месяце мне предстоит поездка в Японию. Забыл сказать — Элла передает тебе горячий привет. — Речь шла о домоправительнице Мейн–Ройял, с которой Алекс в юности очень дружила. — Элла мечтает окружить тебя заботой.
За вежливыми словами угадывалась сталь. Он жалеет ее, но не хочет видеть в своем доме. Вдруг то, что было когда–то, начнется вновь?
Склонив голову, Алекс рассматривала свои сцепленные руки. Иногда она сама поражалась бессознательной театральности каждого своего жеста. Вот сейчас — как сложились ее руки! Кем она себя представляет? Джульеттой? Взглянув исподтишка на Скотта, она заметила мелькнувшую в его глазах усмешку. Она ведь не собиралась стать балериной; ей только хотелось доказать Скотту, что она способна чего–то добиться в жизни.
— Я очень благодарна Винни и Элле, — сказала Алекс. — Я напишу Винни, как только смогу, но мы с тобой оба знаем, что из моей поездки в Мейн–Ройял ничего не выйдет. Сколько всего у нас с тобой в прошлом…
— Не слишком ли много ты о себе воображаешь? — протянул Скотт, с ленивой грацией откинувшись в кресле. — Жизнь, знаешь ли, не стоит на месте. Не отрицаю, в свое время я тяжело переживал твой отъезд, но потом нашел тебе замену.
Воцарилось долгое молчание. Наконец Алекс заговорила:
— Ну, конечно. У тебя наверняка был богатый выбор.
— Валери Фримен, — сказал Скотт с холодно улыбкой. — Помнишь Валери?
— Такая высокая блондинка из компании любителей игры в поло?
— Я от нее просто без ума, — доверительно сообщил Скотт. — Ну, а ты? Ты говоришь, что у тебя никого нет, но мы же с тобой хорошо знаем, как ты умеешь очаровывать мужчин.
