Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 61
– А свадьба?! – спрашивала глупая Аська.
Муся уже давно поняла, что никакой свадьбы не было. Когда папа принял предложение переехать на работу в питерский университет, они просто поехали вместе, никто не сомневался, что Бетти и Самуил Шнайдеры – муж и жена. Тем более через два года родилась она, Мария Самойловна Шнайдер. Ася была моложе на четыре года, и мама сначала хотела назвать ее Лорой, а папа – Азой, в память о ребе Айзике, в результате получилась Александра Самойловна, но папа всегда звал их Муся и Ася, как сестер Цветаевых, может быть, поэтому Муся всю жизнь страстно любила цветаевские стихи.
С чего началось, вернее, откуда пришло в жизнь молодого немецкого профессора Самюэля Шнайдера осознание, что из Германии нужно уезжать? Он мучительно думал или легко поднялся и двинулся дальше по жизни? И как уйти от признания и успеха в неизвестность, когда твои работы цитируют лучшие математические умы страны и уже блистательно защищена вторая диссертация? Нет, не зря реб Айзик верил в своего приемыша, в его талант и разум, что, как показали дальнейшие события, далеко не одно и то же. Скольким ученым из окружения профессора Шнайдера не хватило именно разума. Трезвого разума, чтобы понять, кто именно пришел к власти, к чьим ногам брошена легендарная страна Эйнштейна и Гейзенберга, Брехта и Шиллера, Бетховена, Шумана, Манна.
Наверное, началось с того, что против любимого учителя и блистательного профессора Эдмунда Ландау, не отрекшегося от еврейских корней, стали выступать сразу несколько ученых и преподавателей. Правда, Ландау часто критиковал работы коллег, но разве не считается почетным делом публикация новых материалов по уже разработанной теме? В 1921 году Вильгельм Бляшке в письме к Людвигу Бибербаху требует освободить Гёттинген от Ландау.
Муся прочла эти имена в старом неотправленном письме к учителю, где Самюэль с содроганием описывал разбои и марши боевиков. Боже мой, его коллеги, и в их числе сам Эдмунд Ландау, только смеялись! В июне 1922 года убили Вальтера Ратенау, недавно избранного министра иностранных дел, но Эдмунд упрямо уверял, что дело не в еврействе министра, а в его занудстве. А в ответ на издевательские планы нацистов организовать в Люнебургской пустоши концлагерь для евреев Ландау со смехом заявил, что резервирует для себя комнату с балконом на юг.
Потому что нормальный человек не в состоянии представить концлагерь и газовую камеру, он элементарно не может поверить в массовые убийства детей и медицинские опыты над людьми. Но Шмулик помнил Гомель, поэтому он верил.
Конечно, у молодого профессора Шнайдера была возможность уехать в Соединенные Штаты, или Британию, или даже в Иерусалим, где строился первый в мире Еврейский университет, но тогда требовалось расстаться с Беатой. Беата, его единственный близкий человек во всем мире, его отчаянная девочка, презревшая условности и гнев матери, она оставалась католичкой и не могла официально выйти замуж за еврея. Самюэль Шнайдер и Беата Шнайдер любили друг друга, но Бог говорил с ними на разных языках. Расстаться с Беатой и продолжить карьеру в благодатной и безопасной Америке? Разве он смог бы жить после такого предательства!
И тут случились два события, которые полностью перевернули жизнь будущих Мусиных родителей. В ноябре 1923 года в старинном красивом городе Мюнхене, столице Баварии и пива, разразился печально известный «пивной путч» под руководством бывшего ефрейтора Адольфа Гитлера. А неделей позже на заурядной математической конференции в Берлине к Самюэлю неожиданно подошел и заговорил на русском языке элегантный лысоватый и совершенно незнакомый человек. Абрам Федорович Иоффе. Академик Академии наук СССР!
Дальнейшее Муся знала со слов мамы, которая всю жизнь считала Абрама Федоровича своим личным спасителем.
– Молодой человек, наслышан о ваших успехах, давно наслышан! Но, скажите, мой дорогой, как можно в ваши годы прозябать в чужой стране, когда на Родине такие потрясающие перемены? Как где, в Петербурге, конечно, то есть, пардон, в Петрограде. В частности, год назад на базе организованного вашим покорным слугой физико-технического отдела создан институт. Да-да, Государственный физико-технический рентгенологический институт. И нам позарез нужны грамотные математики! Конечно, пока в стране много трудностей, но какие перспективы, какой простор для ученого! Кстати, вы хотя бы знаете, что нет больше черты оседлости, религиозных браков и прочих дикостей? Вам и вашей жене будет предоставлено жилье в Петрограде, об этом я лично позабочусь.
Через десять дней они уехали в незнакомый прекрасный Петроград, и этот город с его превысившими все ожидания дворцами, мостами и проспектами, набережными и оградой Летнего сада стал для скромной Беаты утешением и любовью на всю ее оставшуюся долгую жизнь. Да, особенно ограда, роскошная невозможной красоты и строгости кованая решетка, придуманная немцем-архитектором Фельтеном для другой немки, блистательной великой российской императрицы.
Я к розам хочу, в тот единственный сад, где лучшая в мире стоит из оград. Именно после этих стихов Беата так полюбила Ахматову и передала свое восхищение и поклонение обеим дочкам.
Как и обещал Абрам Федорович, профессору Шнайдеру сразу предоставили собственную квартиру, правда, без ванной и на чердаке, но совершенно отдельную, из двух комнат и просторной кухни с умывальником. Самюэль тут же начал работать в новом институте. И даже ни разу не возник вопрос с документами и национальностью Беаты! Благодаря одинаковой фамилии их везде принимали за супругов, ее даже записали еврейским именем Бетти, что значит любящая Бога. А вероисповедание вовсе не имело значения, его не записывали в паспорте!
На этом Мусина книга заканчивалась. Дальше начиналась реальная жизнь ее семьи, где и она, и мама, и Ася твердо знали, что впереди Самюэля Шнайдера ждут новые достижения и победы.
Конечно, ни Муся, ни десятилетняя Аська не могли понимать, что происходит в жизни страны, откуда появилась и стала нарастать всеобщая подозрительность. Даже в любимых книгах Аркадия Гайдара неведомые враги то и дело пытались навредить советской Родине и убивали солнечного мальчика Альку, как убили всеми любимого Сергея Мироновича Кирова. И Муся в самых тайных мечтах выслеживала таинственного предателя, бросалась ему наперерез и спасала Альку в самую последнюю минуту. Несусветная глупость, потому что она даже дворника смертельно боялась. Самое ужасное, что папа тоже многого боялся. Муся давно заметила, что папа боится писем, разговоров с соседями, незнакомых людей в подъезде и особенно звонков в дверь. В один ненастный осенний день он собрал и сжег в новой ванне почти все свои немецкие тетради. Девочкам строго-настрого запретили рассказывать и даже друг с другом упоминать, что родители когда-то жили в Германии. И никакой бабушки Марии, никакой тети Миццы с сыновьями! Аська даже раплакалась, потому что давно мечтала, что бабушка приедет в гости и привезет им такие же чудесные игрушки, как у мамы на этажерке. Мама к тому времени прекрасно выучила русский язык и устроилась работать в папин институт радиологии в библиотечный отдел, по вечерам они с папой что-то шепотом обсуждали на немецком, и все чаще звучало слово «фестгеномен», как будто Муся не понимала, что это значит арестован.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 61
