Никогда раньше не думала, что любовь может накатить неожиданно как снежный ком, как лавина и ты окажешься погребенным под нею и не захочешь вылезать. Вот именно так я себя и ощущала.
Мысленно переживая все снова и снова, я не заметила, как мужчина моих грез вышел из душа в одном полотенце, намотанном на бедра, прислонился плечом к стене и, ухмыльнувшись, заметил:
– А по утрам ты еще прекрасней, такая растрепанная и голенькая.
Я опустила взгляд вниз и увидела, что одеяло сползло к ногам и я восседаю на подушках абсолютно голая. Поспешно укрывшись по самую шею, смущенно спросила:
– А завтраком в этом доме кормят?
– Очень редко, но для такой гости я сделаю исключение, – уточнил Яр с весельем в голосе.
– Польщена, – и вдогонку крикнула, – но знай, что эта гостья любит полноценный завтрак, иначе плохое настроение на весь день тебе гарантированно!
Ответом мне был громкий смех, когда хозяин квартиры испарился на кухне, оставив меня наедине с самой собой.
Долго тут лежать мне не хотелось, поэтому облачившись в его рубашку, лежащую на кресле у кровати и доходящую мне до колен, я отправилась следом за Яром.
Он вовсю колдовал на кухне, так и не удосужившись одеться, облаченный все в то же полотенце. На завтрак меня ждал омлет, отдельно на плите жарились сосиски, но не это привлекло меня больше всего, а запах свежесваренного кофе, заполнивший всю комнату. Я громко вдохнула и застонала.
– Это просто микрооргазм, – тут же потянулась за кружкой, налила себе до краев и, зажмурившись от блаженства, сделала первый глоток.
– Микрооргазм – это видеть тебя в своей рубашке на кухне, такую домашнюю, что хочется съесть, – с последними словами Яр подошел ко мне со сковородкой в руке. Другой рукой он оттянул мне рубашку, оголив плечо, развернул к себе спиной и принялся целовать шею, спускаясь все ниже.
Когда сковорода с громким хлопком упала на пол и весь омлет разлетелся по комнате, я нахмурилась и кинула через плечо недоуменный взгляд.
– Что произошло, Яр?
Его черные глаза, излучавшие до этого нежность, вдруг заискрились, лицо исказила гримаса ненависти. Он оттолкнул меня от себя, от чего я, не удержавшись, больно ударилась о стол. Охнув от неожиданности, я схватилась за бок.
– Ты чертова ведьма!
– Почему… – Откуда он узнал? Люди понятия не имеют, что мы существуем. Кто он такой?
– Гребанная ведьмовская метка на спине, ты думала я не узнаю? Что я такой тупой? Боже, как я раньше не догадался, ведь все же признаки налицо.
Ведьмовской меткой называли родимое пятно на плече у ведьмы, у всех оно было одинаковым в форме полной луны кровавого цвета. Надо было тоналкой замазать. Великая богиня… о чем я думаю?
– Кто ты такой? Откуда ты знаешь о ведьмах? – ненависть в глазах Яра пугала меня, хотелось убежать и спрятаться, хоть у него же под кроватью.
– Неужели ты так тупа, что не узнала инквизитора? Вы же нас за километр чуете? А если с нюхом проблемы, то тогда тату на спине должно было тебе многое сказать.
Тут до меня дошло, где я раньше видела подобное тату, в книгах Стефы по определению существ. Это было так давно, еще в детстве, что все воспоминания просто выветрились из головы. Воля, вспоминай, что там еще о них говорилось.
Девяносто, или около того, лет назад началась десятилетняя война за превосходство, закончившаяся пактом о не пересечении личных границ инквизиции нашим родом. Эти твари убили столько ведьм в те годы, сколько не погибало за все время своего существования. Они просто отсекали нам головы, варвары!
Стефа, не познавшая ужасов тех времен, так как еще не родилась, не уделяла много времени тому периоду, когда преподавала нам с сестрами историю ведьмовства, а мы и не заостряли внимания, так как было попросту страшно. «Сто лет прошло, сейчас мы живем в цивилизованном обществе, где никто не может тебе с бухты-барахты отрубить голову и не попасть после этого в тюрьму» – говорила она. И мы верили.
А теперь я так влипла, что понятия не имела, что делать. Задыхаясь от нахлынувшей горечи и беспомощности, я не могла придумать, что ответить на эти обвинения.
– Я… я… слабая ведьмочка, я не чуяла тебя, да и вообще о вас много не знаю, думала вы все ассимилировались с людьми и забыли о нас, – чуть не плача воскликнула я.
– Так я тебе и поверил. Заявилась к нам в город, на нашу территорию, прикрывшись защитным заклинанием.
Что еще за заклинание? Однозначно проделки сестер, или Стефы, будь они неладны.
– Ты хоть знаешь, что у меня приказ на твою ликвидацию?
– Лик… лик.. что? – Заикаясь проблеяла я, все еще не в состоянии прийти в себя.
Яр бросился в свою спальню, где несколько часов назад я познала настоящее счастье, и начал сбрасывать в кучу все мои, немногочисленные, вещи. Сумочка полетела следом за брюками, но неудачно приземлившись открылась и все содержимое рассыпалось по кровати. В том числе и колбочка с зельем, которое я собиралась на нем испробовать и, на котором заботливой рукой накарябала – «Зелье №1».
– Значит, слабая ведьмочка? – злобно ухмыляясь протянул Яр, беря в руки пузырек. – Решила меня отравить? Или шпионила за инквизицией? А, к черту, какая разница. Собирай свои вещи, и чтобы к завтрашнему утру ноги твоей не было в городе. Увижу еще раз, за волосы приволоку в резиденцию инквизиции, где в подвале стоит преотличненькая гильотина. Чертова дрянь, надо же было так попасть.
Я быстро начала одеваться, глотая слезы. Совершенно не верилось, что нежный и добрый мужчина, баюкающий меня вчера в своих объятиях, и этот монстр – одно и то же лицо. Жалеть себя я перестала и теперь уже пылала злобой.
– Тебе, я смотрю, это нравится: цветы, свидания, а на утро пинок под зад и поминай как звали?
– Нет, – процедил Яр, – если бы я знал, кто ты, то и на порог своей компании не пустил, остановил бы у пункта охраны и за шкирку выкинул из города.
– Нужно было остановить до того, как затащил меня в постель. Инквизитор из тебя так себе! – Это были последние мои слова, после которых громко хлопнув входной дверью я поспешила к лифту, на ходу глотая слезы.
Самая везучая на свете ведьма – с работы выгнали, заставили влюбиться и растоптали сердце, и даже поплакаться некому, я же никого тут не знаю. Что за прекрасное утро!
Ворвавшись в свою квартиру, я направилась в спальню, легла на кровать и с головой укрылась одеялом. Долго в этом городе задерживаться я была не намерена, собрать чемодан и на вокзал, правда сначала надо было позвонить и узнать насчет билетов.
Дождавшись, когда в голосе прекратят проскальзывать всхлипы, я набрала номер вокзальной кассы, только чтобы узнать, что последняя машина на Проточное уходит через час и продажа билетов на нее уже закрыта, а следующая будет только завтра к обеду.
