Остановившись в нескольких шагах от нас, он первым делом окинул меня оценивающим взглядом. Затем повернулся к другу и что-то сказал ему на языке ке-тари.
В тот момент я, наверное, впервые в жизни пожалела, что наши захватчики, установив на Земле свои порядки и внедрив свои законы, не заставили нас выучить и язык двуликих.
Ке-тари вообще крайне редко и только по необходимости снисходили до общения с землянами. Но даже когда делали это, предпочитали изъясняться на общеземном. И лишь иногда можно было услышать, как двуликие общались на родном языке. Исключительно между собой.
И вот сейчас со стороны общение Ройтана и Элроя выглядело так, будто наместник дал другу какое-то обещание.
Я поймала себя на мысли, что отдала бы многое, чтобы узнать, что именно он пообещал. Особенно, если учесть то, какими глазами оба мужчины на меня посмотрели.
Усиливая мои подозрения, Ройтан усмехнулся в ответ, одобрительно кивнул, опалив меня взглядом, развернулся и вышел за дверь.
А я осталась один на один с наместником. В полной его власти.
Глава 4. Три правила для савари
Марина
Элрой приблизился мягкими, неслышными шагами, словно хищник. Обошёл вокруг, ещё раз оглядев с ног до головы, и остановился прямо передо мной. Совсем близко.
Я стояла, как зачарованная, смотрела на двуликого и ждала, что он будет делать дальше.
А дальше он подцепил указательным пальцем локон моих волос и легонько потянул его, позволяя соскользнуть.
Тело Элроя излучало тепло и силу. В его лазах горел интерес. Рядом с этим мужчиной я чувствовала неловкость. И совершенно позабыла, что говорил мне Ройтан. Начиная с того момента, где он просил молчать, пока наместник не позволит открыть рот.
— Чем займёмся? — ляпнула я, не выдержав пристального взгляда двуликого.
Элрой определённо не ожидал услышать мой вопрос и удивлённо поднял бровь.
— Я готов выслушать твоё предложение.
— Даже не знаю. — Признаться, я немного растерялась, поскольку была уверена, что двуликий меня проигнорирует. — Но мне будет проще, если расскажете, что вам нравится.
— Я расскажу, савари, — кивнул двуликий без тени улыбки. — И даже покажу. С удовольствием. Чуть позже.
— Эм… Если что, я умею делать массаж.
Он пронзил меня холодным взглядом. И не сказал мне больше ни слова. Просто повернулся и бросил взгляд на дверь. За мгновение до того, как она распахнулась, пропуская в холл мужчину.
— Ну, наконец-то, ты явился Ки́ннок! — Наместник окатил пришедшего мужчину волной раздражения. Затем чуть отошёл в сторону, чтобы не загораживать меня Кинноку. — Это Марина, та самая савари, о которой я говорил. С завтрашнего дня займёшься её обучением. А сегодня проследи, чтобы её накормили, и помоги ей устроиться в комнате прежней савари.
— Я всё сделаю, хозяин, — чуть склонил голову Киннок.
— Хорошо, — одобрительно кивнул ему Элрой. Однако при этом старательно не замечал меня. — Через месяц она должна знать и уметь абсолютно всё, что положено знать и уметь достойной савари. Ты понял меня?
— А можно поподробнее, что именно «всё» я должна знать?
Я как обычно не выдержала неизвестности и таинственности, которой по моему скромному мнению было чересчур в избытке, и подала голос.
Думала, наместник в очередной раз просто сделает вид, что меня здесь нет. Но он с лёгкой ленивой небрежностью повернул голову и прошёлся по мне осуждающим взглядом.
— Всё! — выдал он одно-единственное слово. Не то намекая, что наш разговор окончен. Не то весьма расплывчато отвечая на вопрос.
Ответ я так и не узнала. Потому что наместник Керташ молча развернулся и быстрыми шагами покинул холл.
— Идём, Марина, — позвал меня Киннок, позволив проводить Элроя взглядом. — Близится ночь, а у нас ещё много дел…
Дел было, действительно, много.
Первым делом Киннок, который оказался моим персональным учителем, отвёл меня в комнату. Там для меня уже были подготовлены одежда, обувь и даже какие-то украшения. Я пробежала быстрым взглядом по всему этому «богатству», не проявляя особого интереса.
Мне было непросто смириться с мыслью, что моя жизнь в один миг перевернулась с ног на голову и уже никогда не станет прежней. Но вместе с тем я отлично понимала, что иного выбора, кроме как принять эту действительность, у меня попросту нет.
По сути у меня теперь было только два пути: смириться с положением савари или отказаться от этого статуса. И если в первом случае я могла выжить, то во втором за мою жизнь не дали бы и ломаного гроша.
Легко перекусив и переодевшись в приготовленную для меня одежду, я с Кинноком отправились в экскурсию по дому. Точнее по той его части, где мне разрешено было находиться.
Мы посетили библиотеку, столовую, даже пустовавший в данный момент зал для приёмов и ещё много разных помещений.
— Киннок, а чему ты будешь меня учить? — Я решила не терять времени даром. И пока учитель проводил экскурсию по дому, я потихоньку выспрашивала у него подробности своей будущей жизни.
— Я буду учить тебя всему, — ответил мужчина уклончиво, но тут же уточнил. — Начиная от правил поведения и заканчивая тем, как доставить удовольствие хозяину.
Последняя фраза меня слегка смутила. Судя по повадкам наместника, он был из тех мужчин, кто сам предпочитал учить свою женщину доставлять удовольствие.
Видимо, Киннок понял причину моего смущения.
— Тебе нечего бояться. Пока ты под защитой имени хозяина, никто не посмеет тронуть или просто взглянуть на тебя без его позволения. — Он улыбнулся виновато. — И уж точно не стоит бояться меня. Все учителя — евнухи. В этом доме к тебе будут относиться с должным уважением, нужно только соблюдать три правила савари.
— И что это за правила? — заинтересовалась я информацией.
— Во-первых, не задавай вопросы никому кроме твоего учителя. Если хочешь о чём-то узнать, спроси у меня, но не тревожь хозяина. Иначе мы оба будем наказаны. Во-вторых, не отказывай, о чём бы ни попросил хозяин. Он никогда не сделает того, что навредит его савари.
— А в-третьих? — поторопила я Киннока.
— Не забеременей. Савари — женщина для удовольствия, а не для продолжения рода. — Учитель в точности повторил слова Ройтана, которые тот сказал мне, пока мы летели в аэромобиле. — Личный врач будет регулярно осматривать тебя и давать контрацептивы. Но об остальном ты должна позаботиться сама. Не мужчина.
— А что будет, если вдруг забеременею? — возник у меня логичный вопрос.
— Будет очень плохо. Всем. — Киннок протянул руку к моему лбу и пару раз легонько стукнул по нему указательным пальцем. — Крепко запомни это, савари.
