Не обращая на них внимания, она подошла к воронке. Она была трех футов в диаметре и примерно одного в глубину, асфальт, ее окружавший, спекся от невероятного жара, возникшего в результате взрыва. Старки хотелось положить на поверхность асфальта руку, но она не стала этого делать, потому что остатки взрывчатки могли быть токсичными.
Она посмотрела на обведенный мелом силуэт Риджио и, не забывая считать шаги, подошла к нему. Сила, отбросившая его сюда, была чудовищной.
Неожиданно Старки шагнула за белую линию на то место, куда упало тело Риджио, и посмотрела в воронку.
В сознании у нее возникла картинка трехлетней давности, которая разворачивалась, точно при замедленной съемке. Она увидела свою собственную смерть, словно кто-то вовремя включил камеру и показал отснятое ей. Дана, психотерапевт Кэрол, называла эти воспоминания ложными. Старки приняла факты в том виде, в каком ей их сообщили, представила остальное, а потом стала смотреть на случившееся так, будто все помнила. Дана считала, что таким способом ее сознание пытается справиться с тем, что с ней произошло, увести от реального события, заставив оказаться вне его, и наделить зло лицом, чтобы было легче иметь с ним дело.
Старки глубоко затянулась и сердито выпустила дым в землю. Если таким образом ее сознание пытается примириться со случившимся, у него дерьмово получается.
Она снова перешла на другую сторону улицы к Марзик.
— Бет, у меня идея. Попытайтесь разыскать владельцев этих магазинчиков и выясните, не угрожали ли кому-нибудь из них, может, они были должны деньги, и все такое.
Марзик кивнула, продолжая с прищуром ее разглядывать.
— Кэрол, в чем дело? — спросила она.
— В каком смысле?
Марзик подошла ближе и принюхалась.
— «Бинака»?[5]
Старки наградила ее хмурым взглядом, перешла улицу и остаток дня и весь вечер потратила на то, чтобы помочь поисковому отряду собрать фрагменты бомбы.
Во сне она умирает.
Потом открывает глаза и видит утрамбованную колесами тяжелых трейлеров землю. Над ней склонилась команда «скорой», на резиновых перчатках кровь. В ушах шум, будто кто-то включил «Миксмастер» на самую медленную скорость. Над головой, точно тонкое кружево, переплетаются голые ветки эвкалиптов — стоит зима, — они продолжают медленно раскачиваться от взрывной волны. Один из врачей ритмично нажимает ей на грудь, пытаясь заставить сердце работать. Другой втыкает длинную иглу. Холодные серебристые пластины касаются тела.
На расстоянии тысячи миль от шума в ушах чей-то голос кричит: «Разряд!» Ее тело вздрагивает, дергается.
Старки находит в себе силы произнести имя:
— Рафинад?
Она не знает наверняка, сказала ли имя вслух или только подумала, что сказала.
Она поворачивает голову и видит его. Дэвид «Рафинад» Будро, каджун[6], давно покинувший штат Луизиана, но сохранивший свой мягкий французский акцент, который она находит таким сексуальным. Ее начальник. Ее тайный любовник. Мужчина, который покорил ее сердце.
— Рафинад?
Далекий голос кричит:
— Пульса нет!
— Разряд!
Жуткий электрический спазм.
Старки тянется к Рафинаду, но он слишком далеко. Это несправедливо, что он так далеко. Два сердца, бьющиеся как одно, не должны быть так далеко. Расстояние, разделившее их, огорчает ее.
— Раф?
Два сердца, которые больше не бьются.
Медики, что занимаются Рафинадом, отходят на шаг. Он умер.
Ее тело снова сотрясается в судороге, но это ничего не дает.
Она закрывает глаза и чувствует, как поднимается сквозь ветви деревьев к небу, и испытывает облегчение.
В три ночи Старки проснулась, понимая, что уже не уснет. Она закурила и продолжала лежать в темноте, пуская к потолку струи дыма. Работу она закончила в районе полуночи, но домой добралась только около часа, приняла душ, съела пару яиц всмятку и выпила бокал джина «Бомбей сэпфайр», чтобы заснуть. И вот сна уже как не бывало, хотя прошло всего два часа.
Через двадцать минут она выбралась из постели и прошла по дому, повсюду включая свет.
Бомбу, на которой подорвалась Старки, принес, замаскировав под продуктовый пакет, торговец наркотиками, чтобы убить семью информатора. Он положил ее в густые кусты возле двери, и Старки с Рафинадом не могли воспользоваться роботом, чтобы подвести к ней РТР-3 или дезактиватор. Это была «грязная» бомба — обычная банка из-под краски, начиненная бездымным порохом и гвоздями. Тот, кто ее сработал, был самым настоящим подонком, он сделал все возможное для того, чтобы погибла вся семья информатора, включая троих детей.
Из-за этих кустов Старки и Рафинаду пришлось заниматься бомбой на пару. Старки держала ветки, чтобы Рафинад смог просветить рентгеном пакет. Когда два патрульных полицейских обнаружили подозрительный предмет, они тут же сообщили о своей находке и добавили, что он тикает. Старки и Рафинад дружно рассмеялись, потому что прозвучало это как в какой-нибудь идиотской книжке. Впрочем, оказавшись на месте, они уже не смеялись, хотя тиканья никакого не было. РТР-3 показал им, что в работе таймера произошел сбой; тот, кто сделал бомбу, использовал будильник из тех, что заводятся вручную, но по какой-то необъяснимой причине минутная стрелка остановилась за одну минуту до времени взрыва. Просто остановилась и все.
Старки даже пошутила по этому поводу:
— Думаю, он забыл завести часы.
Она еще продолжала улыбаться, когда началось землетрясение. Произошло то, чего боится каждый сапер в Южной Калифорнии. Потом уже сообщили, что оно достигало трех целых двух десятых по шкале Рихтера, ерунда, с точки зрения жителей Лос-Анджелеса, но минутная стрелка сдвинулась с места, и бомба взорвалась.
Опытные техники постоянно повторяли Старки, что костюм не защитит ее от осколков, и оказались правы. Старки спас Рафинад. Он закрыл ее собой в тот момент, когда произошел взрыв, и большая часть осколков угодила в его тело. Прибор, который он держал, вырвало из его рук, и два тяжелых зазубренных куска располосовали ее костюм, разодрали весь правый бок и оставили глубокую рану на правой груди. Взрывная волна отбросила Рафинада прямо на нее всего за несколько секунд до того, как эстафету взял рентгеновский аппарат, с такой силой, что Старки показалось, будто ее лягнул сам Господь Бог. Она испытала такую жуткую боль, что у нее остановилось сердце.
Целых две минуты и сорок секунд Кэрол Старки была мертва.
