«Марк, действие оттиска скоро закончится! Ты меня слышишь? Срочно приди в себя!» – Пытался достучаться до меня Кайсель.
– Да заткнись ты уже! Не разговаривай со мной! – Выкрикнул я в пустоту.
В данный момент мне было плевать на то, что звук голоса мог привлечь ненужное внимание обитателей четвертого этажа. Я просто шел вперед, стараясь ни о чем не думать. Желая убраться как можно дальше от Могилы героя. От устроенной на ее площади человеческой бойни.
Я все брел и брел вперед, даже не удивляясь тому факту, что почему-то на меня еще ни разу не напали. В какой-то момент мне стало очень сложно передвигать ноги. С каждым новым шагом идти становилось труднее. На периферии пустоты начали появляться какие-то болезненные ощущения. Хоть и смутно, я все же понимал, что эти сигналы приходят от моего израненного тела, но упорно старался их игнорировать, продолжая идти вперед.
В итоге очевидный результат не заставил себя ждать. Через какое-то время силы полностью меня покинули, и я рухнул на холодный каменный пол пещеры. Попробовав пошевелиться, я ощутил резкую боль во всем теле. Все на что мне хватило сил, так это перевернуться на спину и закинуть в рот очередную порцию пилюль на восстановление. Как только их благотворное влияние распространилось по моему организму, я тут же провалился в спасительное забытие.
Чернота манила. Она не отпускала, обещая вечный покой. Где не будет постоянных сражений с монстрами. Ежедневной потребности в заработке денег. Ревнивых отцов, пытающихся меня убить только за то, что решил ответить на чувства их дочерей. Никакой ответственности. Никаких желаний. Лишь благостная, бесконечная чернота.
– Побывав на грани, снова пытаешься убежать от суровой действительности? Марк был и остается таким же трусом!
– Как ты вообще смотришь на себя в зеркало по утрам? Тебе не противно?
– Ничтожество, решившее оставить все позади только ради душевного спокойствия.
Постепенно болтовня этого парня смогла привести меня в чувство. Открыв глаза, я увидел самого себя в черном похоронном костюме. Глаза моего двойника ярко сияли в темноте бездны оранжевым светом. Будто магнитом, они притягивали к себе. Манили, гипнотизируя и заставляя покориться их воле.
– И не стыдно тебе, сверхэгоист Марк?! Всю жизнь ты живешь только ради себя. Потакаешь своим капризам. Меценатством по отношению к сестре и детям из приюта пытаешься заглушить свою совесть и чувство вины.
– Но как бы ты не старался, стоит только угрозе жизни нависнуть над тобой Дамокловым мечом, как ты тут же сбегаешь и прячешься в очередной угол. Ты не только сверхэгоист, но еще и трус!
– Кто недавно кричал Кайселю, что настала пора взрослеть? И что же? Так ведут себя взрослые, когда адреналин в их организме заканчивает свое действие? Убегают от последствий принятых решений? Долго ты еще собираешься тут лежать?
– Не проще было бы просто закончить свой путь здесь? Безвестным ничтожеством, в очередной раз профукавшим свое счастье!
«Я не ничтожество!»
– Ой, ли? И давно? Докажи!
«Я больше не буду убегать»
– Ха-ха-ха, рассмешил!
«Я не ничтожество!»
– Повтори.
«Я не ничтожество!»
Мой последний ответ вышел наиболее эмоциональным. Он и помог мне вернуться обратно в реальность. Открыв глаза, первым, что я увидел, был люминесцентный мох, обильно росший на потолке высоко надо мной. Но, несмотря на его сияние, большая часть зоны, в которую я попал, была погружена во мрак. Словно бы что-то или кто-то гасил все световые лучи, испускаемые этим растением.
Прислушавшись к себе, я с удивлением обнаружил, что большинство травм, полученных в сражении с похитителями Риммы, уже исцелились. Мана восстановилась более чем на восемьдесят процентов, а усталость и вовсе не чувствовалась.
Мало того, даже мои меридианы пришли в норму. После двойного использования Небесной кары, я думал, что на их восстановление уйдет не менее суток активной медитации. Но видимо заложенное Кайселем основание проявило себя и здесь.
Оставалось только радоваться, что пока я находился в бессознательном состоянии, на меня не напали никакие монстры. Но почему-то это чувство все никак не приходило. Злость и апатия уже давно отпустили мое сознание, и к нему вернулась возможность ясно мыслить, а так же трезво оценивать ситуацию. Эта самая оценка ситуации и не давала мне начать преждевременно радоваться чудесному спасению.
Осторожно поднявшись на локтях, я начал осматриваться по сторонам. В данный момент я находился в каком-то отнорке. Справа от меня куда-то в темноту уходил тоннель. Он поднимался под уклоном в сорок пять градусов, отчего можно было сделать вывод, что эта пещера находилась ниже линии четвертого этажа.
«Неужели пятый?» – Пришла мне в голову неожиданная догадка.
Когда глаза немного привыкли к царившему в округе полумраку, я стал различать отдельные детали интерьера пещеры. Ее пол устилало множество обглоданных добела костей и черепов различных обитателей четвертого и пятого этажей. В основном живущая здесь тварь питалась босхами. Их огромные кости различить было проще всего.
Помимо костяного убранства, стены пещеры обильно покрывал толстый слой паутины, на которую были прикреплены продолговатые предметы, похожие на коконы. Едва увидев их, я дернулся всем телом и подскочил на ноги, став озираться по сторонам.
Неконтролируемое чувство паники охватило мой разум. Попытавшись сделать шаг, я случайно пнул один из черепов гремлинов-верхолазов. Пролетев несколько метров, он срикошетил от груды костей слева и повис на паутине.
«Беги!»
«Беги! Ты ведь всегда так делал!»
В голове снова начал раздаваться тот самый насмешливый голос. Но было уже поздно. Как только череп гремлина задел паутину, в глубине пещеры мгновенно зажегся взгляд тех самых, глубоких, словно бездна хаоса, оранжевых глаз.
«Беги, ничтожество!» – продолжал издеваться надо мной внутренний голос.
Его слова ранили меня, впиваясь в сознание ржавыми гвоздями. Они резали напополам мое сердце, рвали на части душу. И так было не потому, что мне из-за них становилось обидно. А потому, что внутренний голос всегда говорил правду. Ведь он всего лишь воспроизводил мои собственные мысли и желания. Он был гласом трусливого Эго, которое мне так и не удалось изменить за двадцать пять лет своей никчемной жизни.
«Когда-нибудь это должно было закончиться»
Едва уняв дрожь во всем теле, я собрался с духом, и выхватив из ножен кристальный меч, громко выкрикнул в темноту:
– Я не ничтожество!
Впервые я смог посмотреть в глаза своему сильнейшему страху. И чувство возбуждения, которое я испытал при этом, мне очень сильно понравилось.
Лучше умирать стоя, чем жить на коленях – вроде так когда-то говорили древние. И сейчас я собирался проверить эту поговорку. Мой воинственный клич совершенно никак не повлиял на монстра. Ужас подземелий продолжал взирать на меня из темноты своими восемью глазами. Но я понимал, что за этой навеянной безмятежностью скрывается громадная сила, способная в одиночку разобраться с целой группой высокоуровневых мастеров.
