Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 90
Серийные убийцы далеко не всегда четко придерживаются одной и той же схемы, как знал Мэтт из заслуживающих доверия источников. Обстоятельства могут меняться, как это произошло в случае с Джиной Дженкс, журналисткой, проводившей свои изыскания далеко за пределами городского центра, но которую Неон, тем не менее, все-таки нашел. Проведя чуть ли не весь день в музее Черной Страны, она посетила паб в Горнале, потом еще один в Типтоне – знаменитый многими вещами, включая разливное вино из крана и расчет только наличными, – и завершила свой обход подобного рода заведений в Олдбери. Джексон мог представить, что могла получить там хорошо одетая женщина из Лондона, пытающаяся выкачать информацию, – в лучшем случае косые взгляды и «Пить-то будете?» от местных завсегдатаев и барменов. Если вообще сумела разобрать, что ей говорят, для начала. Сам он родился в Пенне неподалеку от Вулверхэмптона, и даже у него бывали затруднения, когда приходилось опрашивать публику в тамошних краях. Настроена та изначально подозрительно, а полицию и вовсе встречает в штыки, даже если речь идет о серийном убийце. Если кто-то что-то и знает, то ничего не скажет.
А вот специалисты, работающие в области световой рекламы, оказались более словоохотливыми. Согласно их мнению, Неон – весьма квалифицированный стеклодув, достигший настоящих вершин своего ремесла. На вопрос, долго ли требуется учиться, чтобы достичь такого уровня, обычно отвечали, что лет восемь-десять, так что Неон либо занимался этим профессионально, либо был любителем с уникальным талантом. Вроде бы зацепка – ан нет. Ну, по крайней мере, не такая зацепка, которая реально куда-либо привела. Еще большим разочарованием оказался криминалистический анализ самих стеклянных трубок, который абсолютно ничего не выявил.
Другая серьезная линия расследования сосредоточилась на том, каким образом Неон транспортировал с места на место свой довольно громоздкий реквизит. Ясно, что не на автобусе. Скорее всего, у него был фургон. А искать непонятно какой фургон в Бирмингеме – это все равно как искать какую-то определенную кружку в пабе. Но и это было проделано. Записи с дорожных камер прогнали через систему распознавания автомобильных номеров, пытаясь обнаружить совпадения и закономерности. Ничего это не дало. Плюс к настоящему моменту расследование буквально тонуло в данных, сгенерированных из сотен телефонных звонков, включая звонки от психов и фантазеров. Но чем больше такой шелухи они отсеивали, тем больше ее появлялось, вставая перед ними, словно зомби из сериала «Ходячие мертвецы». Нажим большого начальства, нетерпеливые местные члены парламента, пресса и перепуганная публика заставляли Джексона и его группу работать круглые сутки. Любые связи между жертвами, тонкие и не очень, в попытках обнаружить какие-то общие знаменатели, никуда не вывели. Словно абсолютно всё ополчилось против них – и не в последнюю очередь сам город, с его яркими огнями и уличным движением, толпами людей и анонимностью, – поэтому моральный дух в группе заметно упал.
Джексон огляделся по сторонам. Он окончательно застрял и сознавал это. Утро плавно перетекло в день. Пора со всем заканчивать. Прежде чем окончательно потерять веру в себя, он подхватил флэшку и вставил ее в лэптоп, чувствуя себя трезвым как стеклышко. Сейчас это было надо, хотя притупившаяся было беспросветная тоска навалилась на него с новой силой.
6
Айрис чувствовала себя паршивей некуда. После часа с мистером Гадженом и десяти минут в аптеке – «Этих лекарств сейчас нет, не зайдете попозже?» – она вновь села за руль и отправилась прямиком в Кингз-хит. Вернуть машину она уже опаздывала, но после такого утра ей было на это совершенно наплевать.
Не имея привычки накручивать себе лишнего, Айрис оглянулась на прожитую жизнь трезвым взглядом умирающего. Она не боялась парня, который пытался изнасиловать ее в детдомовские времена; того мужика, который подрядил ее распространять наркотики, когда она была ребенком; ту мутную тетку, которая пыталась (и обломалась) определить ее на панель в ту самую секунду, как система соцобеспечения дала ей пинка под зад. Стукачи, воры, насильники и наркобароны (низшей лиги, никаких вам международных игроков) никогда ее особо не пугали. Она не боялась оказаться бездомной, спать под открытым небом, не боялась города или улиц. «Разберемся!» – вот ее главный девиз. И Айрис разбиралась. Она гордилась своей способностью к выживанию, но все же не была столь уверена, что ей по зубам сценарий, нарисованный мистером Г., и чуть ли не впервые в жизни ощутила укольчик того, что можно было бы назвать страхом. Такая вот ирония ситуации.
Айрис переключилась на вторую передачу, фургон замедлил ход. Теперь можно и осмотреться. «Классный райончик», – подумала она. Независимые магазины и кафешки – никаких тебе сетевых заведений – создавали эдакую деревенскую атмосферу.
Согласно карте дом располагался между центром Кингз-хит и Ярдли-Вуд-роуд, неподалеку от парка Биллсли-Коммон. Ей всегда нравились открытые пространства и пустыри. Чужак не настолько бросается в глаза, и всегда можно сделать вид, будто прогуливаешь собаку.
Она припарковала фургон метрах в двухстах от места, вытащила собачий поводок, надвинула пониже бейсболку, замотала шею шарфом, частично закрыв лицо, и неспешной прогулочной походкой двинулась по дороге. Дом располагался в точности так, как было обещано: в глубине. И, что еще лучше, ведущая к нему дорожка, поднимающаяся вверх по склону, заросла по бокам высокими деревьями. Укромненько. Что есть большой плюс. Это пока был единственный момент, который немного поднял ей настроение.
Сигнализация на вид вроде настоящая, не какие-то там «обманки», налепленные на стекла. Вполне можно и отключить, но это потребует времени и энергии. Хотя, когда объект уже на месте, сигнализация обычно уже выключена. А вот камеры – совсем другой компот. Надо будет сначала оборвать провода, а потом разбить их к чертовой бабушке. Тоже потеря времени, но это не самая большая проблема.
Обычно Айрис предварительно изучала объект, иногда несколько дней. Знакомилась с его обычным распорядком – это всегда был «он» и, как правило, какой-нибудь реальный говнюк – и выясняла, не смогут ли помешать ликвидации родственники или дружки, или же нет ли у объекта большой собаки, способной задать ей перцу. Тоже не проблема, но всегда есть смысл максимально подготовиться – а это непросто, особенно если заранее не взглянуть на объект, что называется, во плоти. Заказ на десять, особо не разбежишься, а вот так-то ошибки и делаются.
Пройдя немного вперед, она резко развернулась на каблуках, будто забыла что-то, и сделала второй проход. На сей раз низко нагнулась, чтобы завязать воображаемый шнурок, так что смогла хорошенько осмотреться и выработать лучший способ попасть в дом. В стиле тридцатых годов, три спальни наверху и, наверное, три комнаты внизу, с эркером – типичное семейное гнездышко. Хм-м… У Айрис возникло нехорошее чувство. А потом она вспомнила про мистера Гаджена. На все про все, включая размещение и перелет, нужно около пятисот тысяч фунтов, и быстро.
Она думала о своем, когда он объяснял, как важно прочитать мелкий шрифт перед тем, как подписывать любой план лечения. А когда мистер Гаджен погнал всякую юридическую заумь и стал распространяться насчет медицинской этики, Айрис чуть не расхохоталась вслух. Ей было совершенно насрать на мораль. Ей было абсолютно чихать на теорию, лежащую за лечением, или на то, что «принимаются только определенные молекулярные профили» – что бы это, блин, ни значило. Ей всего лишь хотелось знать, будет ли результат. «Ну пожалуйста!» Он покопался в бумагах на столе и что-то пробормотал – ей показалось, что прозвучало что-то вроде «подопытный кролик». Но слабая надежда – это всяко лучше, чем отсутствие надежды вообще, особенно если это надежда изгнать болезнь навсегда, а навсегда – это очень долгий срок.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 90
