Книга Рай беспощадный - Артем Каменистый

Макс не умел на глаз определять большие расстояния. В пределах сотни-другой метров еще ладно, а вот дальше начинались сложности. Вот и сейчас понятия не имел, сколько пришлось пройти, прежде чем добрался до скал. По ощущениям, не меньше двадцати километров, но здесь, в хаосе рифов и отмелей с неровным дном, ориентироваться по степени усталости неразумно.

Но вряд ли меньше пяти. Может, семь километров, а может, и все десять. По кошмарной дороге, на солнцепеке — испытание серьезное. Одежда, увы, не защищала полностью — уже начало печь кожу на запястьях и ушах, да и глаза ноют, измученные яркими бликами от воды. Он уже сто раз пожалел, что не захватил тех очков, — хоть к бую возвращайся.

По пути наткнулся на неприглядный привет от цивилизации: в протоке между двумя рифовыми грядами выловил пластиковую бутылку. К сожалению, пустую. Но все равно обрадовался — дико было столько пройти, не встречая никаких признаков рукотворного мусора. В сочетании со странно подросшей Луной наводило на пугающие размышления.

На радостях долго тащился с этой бутылкой, придумывая ей применение. Так ничего и не придумав, оставил на одном из голых островков. Не просто так бросил — насадил горлышком на воткнутую в трещину толстую ветку. Палка трухлявая, белая от соли, но еще держится. Такой ориентир можно разглядеть издали — отличная метка на случай, если придется возвращаться к бую.

Почему он так старается запомнить дорогу назад, Макс сам не понимал. Наверное, инстинктивно цеплялся за место, где оказался по воле светляка.

Если не считать бутылки и палки, других полезных находок не встретилось. Скучная и тяжелая дорога: то прыгать по камням; то брести по мелководью, стараясь не свалиться и не угодить ступней в капкан узкой расщелины или скопление ветвистых коралловых побегов; то, раздевшись, с «чалмой» на голове переплывать очередную водную преграду.

Кстати, вплавь получалось быстрее и не так напряженно, как по суше. Максу даже пришлось перебороть соблазн — хотелось спокойно грести вперед, не связываясь с превратностями неудобного берега. Но это было глупо: плаванье отнимает слишком много энергии. Да и акулы продолжали пугать — если он и впрямь возле Австралии очутился, то здесь им самое раздолье. И то, что ни одной морской хищницы Макс пока не заметил, ничего не доказывает — волков в лесу он тоже никогда не видел, но это ведь не означает, что их там нет.

* * *

Первой странностью этого места была необычно огромная луна в небе — ее Макс мог объяснить лишь проблемами со зрением или непонятными атмосферными явлениями.

Вторая странность — практически полное отсутствие мусора: единичная пластиковая бутылка — это ничто, а солнечные очки на буе и труп рядом с ним списывать на стандартный хлам было бы неправильно.

Третьей странностью оказались долгожданные скалы.

К скалам эти объекты не имели ни малейшего отношения. Посреди приличного по местным меркам водного пространства, свободного от рифов и мелководья, вздымалась вереница труб. Диаметр у всех одинаковый — приблизительно метра четыре, и расстояние между ними одно и то же — около полутора метров. А вот высота разная: первая, самая рослая, вымахала почти с девятиэтажный дом. Следующая чуть-чуть ниже, дальше тоже ниже, и так по нисходящей до последней — эта возвышалась метров на восемь-десять.

Поверхность труб выглядела так же запущенно, как и на том буе: не похоже на новенькое сооружение — даже с берега понятно, что там такое же запустение. На вершинах обосновались чайки, причем давненько — загадили колоннаду основательно.

Что это такое? Уж точно не трубы затонувшего парохода. И вообще ни на что не похоже. Может, это приливная электростанция? Или экспериментальная исследовательская установка, брошенная учеными? А может, военный объект? Например, станция для слежения за подводными лодками.

Бред все это — что бы ни строили ученые или военные, они обязаны подчиняться общим законам возведения подобных сооружений и попросту логике. А здесь нет лестниц металлических; нет ограждений; нет строительного хлама, которым должны быть завалены окрестные островки; нет причалов или их остатков. Вообще нет никаких признаков пребывания человека, кроме самих труб. А ведь сил на возведение подобной конструкции должно быть затрачено немало — сотни рабочих необходимо привлечь. Их надо было где-то размещать, чем-то кормить, на чем-то возить от берега к стройке. Наследить должны были капитально.

Но ничего нет…

Может, это корабль затонувший? Пусть странный, но все равно корабль. Тоже бред — приличное судно сюда не пройдет. Со всех сторон рифы и мели — через них и на маленькой лодке нелегко пробраться.

Присев в тенистой расщелине, Макс разулся, окунул ноги в воду и, блаженствуя, покосился вверх. Проклятая Луна никуда и не думала пропадать — все так же портила своей тушей небеса (а уж как настроение портила — словами не передать). Зато следов от самолетов по-прежнему незаметно — за все время ни одного не пролетело.

Может, здесь заповедник и летать над ним запрещено? Хотя какой вред животным от самолетов? И если здесь все так строго, то почему эти трубы разрешили поставить? Вот от них наверняка гадостей больше, чем от тысячи «боингов».

Опустив взгляд, с криком завалился на спину, задрал ноги кверху. Затем кое-как извернулся, отполз от воды, уставился на нее со страхом. Прямо на краю рифа дно обрывалось очередной пропастью. Дно не просматривалось: ровная синева — чем глубже, тем она темнее. Сколько там? Может, целый километр, откуда Максу знать.

Тихо и спокойно. Неужто показалось? А что именно? Сам не понял толком — просто успел заметить, как из глубины выносится сгусток тьмы. Вытягиваясь исполинским веретеном, он целеустремленно направлялся к ногам, беспечно болтавшимся в воде.

Показалось? Наверное… Нервы ни к черту со всеми этими непонятностями… От жажды голова кружится и руки трясутся. Неужели организм уже так сильно обезвожен? Или от самовнушения все?

И что дальше? Вместо скал нашел какие-то трубы — забраться на них без лестницы невозможно. А ведь он рассчитывал обозреть окрестности с приличной высоты. Деваться некуда — придется довольствоваться тем, что есть.

Забравшись на крупный риф, особняком отстоящий от других, осмотрелся. Других высоких объектов в округе не заметил, но далеко, чуть ли не у самого горизонта, среди бурых скальных россыпей и разноцветных пятен на светлых отмелях темнеет что-то непонятное. И не просто темнеет — там зелень просматривается.