Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 85
Похоже, леди Бикл была впечатлена.
– В самом деле? Вот уж никогда бы не подумала. А в чем заключается отличие?
– Когда сначала наливаешь молоко, добавляемый затем чай нагревает его медленно, так что оно не обжигает. Кроме того, оно более равномерно вбирает танины[15] из чая по причинам, которые нам нет нужды разбирать. Если же налить молоко последним, оно, соприкасаясь с горячим чаем, нагревается быстро и потому может обжечь и, вступая в реакцию с танинами, поглощает их не столь равномерно. По вкусу одно не сильно отличается от другого, но я была знакома с одной женщиной, которая могла безошибочно определить, как был разлит чай, десять раз из десяти.
– Ну и ну! Я и не подозревала, что это так важно. Симеон говорил, что вы знаток естественных наук.
Леди Хардкасл сердечно рассмеялась.
– Да так, просто поднабралась кое-каких знаний.
– Судя по тому, что я слышала, вы скромничаете. Очень надеюсь, что вы сможете нам помочь.
– Я тоже на это надеюсь. Прошу вас, расскажите нам о деле вашей подруги.
Пока мы поедали маленькие сэндвичи (куда более легкие для переваривания, чем толстенные сэндвичи Старины Джо, но и куда менее сытные) и пили чай (чередуя в ходе предложенных леди Хардкасл экспериментов тот, где молоко было налито в начале, и тот, где оно было налито в конце, – при этом лично я так и не смогла почувствовать разницу между тем и другим), леди Бикл излагала нам подробности этого дела.
* * *
– Полагаю, вы читали то, что было написано в газете, – начала леди Бикл.
– Да, читали, – подтвердила леди Хардкасл. – Эта заметка была опубликована в пятничном выпуске «Бристольских известий».
– Совершенно верно. События там изложены сносно, но, как это часто бывает с тем, что печатается в газетах, полной их картины заметка не дает. И, как в общем-то и следовало ожидать, она рисует ЖСПС в довольно неприглядном свете.
– Похоже, в «Бристольских известиях» вас не жалуют, не так ли?
– Совсем не жалуют. Совсем.
– Я могу задать вопрос? – сказала я.
– Разумеется, – ответила леди Бикл. – Из того, что пишут в газетах, я поняла, что вы важный член команды. Надо же – только что я поносила прессу за то, что на нее нельзя положиться, и тут же ссылаюсь на нее как на ценный источник данных. Ситуация никогда не бывает так однозначна, как нам нравится думать, не правда ли? – Она замолчала, воззрившись на потолок. – Простите, вы, кажется, хотели что-то сказать?
– Да, миледи, – подтвердила я. – Я просто хотела внести ясность – вы предпочитаете, чтобы вас называли ЖСПС или все же суфражетками?
– О, это интересный вопрос. Когда несколько лет назад тот малый из «Дейли мейл» придумал термин, мы были несколько раздражены. Назвав нас так, тот газетчик хотел унизить наше достоинство, представив нас этаким сборищем незрелых пустоголовых девочек, играющих в политику просто-напросто от нечего делать. Но знаете что? В конце концов этот термин приняли на вооружение и мы сами. Называя себя так, мы подчеркиваем свое отличие от просто суфражисток, к тому же слово «суфражетки» звучит так молодо, так… как бы это выразиться? Энергично? Да, энергично. Мне это нравится. Благодаря ему наше движение выглядит более энергичным, вы не находите? Мы, девушки из бристольского отделения ЖСПС, называем себя именно суфражетками.
– Благодарю вас, – сказала я. – Я не хотела вас оскорбить, использовав не то слово.
– Я бы и не оскорбилась. Мы признательны за то, что вы согласны помочь. Ведь вы согласитесь, да?
– Мы, безусловно, готовы выслушать ваш рассказ, – сказала леди Хардкасл.
– Конечно, конечно, я, как всегда, опережаю события. Что именно вам известно о нашем союзе?
– По большей части то, что можно узнать из газет. Правда, мы побывали на паре собраний, не так ли?
Я утвердительно кивнула.
– Тогда вы знаете, что в последние годы мы поднимаем куда больший тарарам, чем прежде. Как оказалось, проводя благонравные собрания и составляя вежливые письма членам парламента, далеко не уедешь – поэтому мы и откололись от той части движения за предоставление женщинам избирательных прав, которая выступает исключительно за мирные и благопристойные способы борьбы. Мы считаем, что иногда бывает просто необходимо учинить скандал. Нам всегда нравилось тормошить власти, лезть на глаза, ну, знаете, нарываться, делать так, чтобы нас арестовывали и все такое. Но оказалось, что таким образом их внимания не привлечешь, а посему несколько лет назад мы начали кампанию причинения имущественного ущерба.
– Вы принялись бить окна, – уточнила я.
– Именно так. Больше ничего. У нас есть строгое правило – никто не должен пострадать. И ущерб можно наносить только окнам. Владельцам имущества это доставляет неудобство, а для стекольщиков это лишняя работа, но это не очень-то серьезный ущерб.
– И никаких поджогов? – спросила леди Хардкасл.
– Боже, нет. О таких крайностях речь не идет. О чем бишь я? Ах, да. Когда мистер Асквит[16] объявил о проведении выборов в парламент, миссис Панкхерст постановила, что на период этих выборов ЖСПС должен полностью прекратить осуществление энергичных акций. Было решено сосредоточить все усилия на мероприятиях более консервативного порядка, вы меня понимаете? Никакого битья окон или чего-то еще в этом духе. Во всяком случае, пока. Мы все согласились, что это наилучший способ послужить нашему делу и не растерять сторонниц. И мы следуем этому правилу неукоснительно.
– Стало быть, в последнее время вы вообще не осуществляли подобных акций? – спросила леди Хардкасл, которая теперь делала запись в своем карманном блокноте.
– Да, вообще. В этом-то и суть. С момента начала избирательного процесса ни одна из суфражеток бристольского отделения нашего союза даже не топнула ногой, выпуская пар, не говоря уже о том, чтобы бить окна. И никто из членов ЖСПС по всей стране никогда не сжигал магазинов. Я повторяю, никогда.
– Тогда что же произошло… – леди Хардкасл пролистнула назад несколько страниц своего блокнота, – …вечером во вторник?
– Как раз это и нужно выяснить, и мы надеемся, что это сделаете вы. Тот магазин сгорел, и в огне погиб тот несчастный журналист, но мы не имели к этому никакого отношения.
– Неподалеку были обнаружены ваши листовки. Таким образом вы обычно и заявляете, что к той или иной акции причастны именно вы? Именно так вы и берете на себя ответственность?
– Совершенно верно, – призналась леди Бикл. – Совершив акт хулиганства, мы всегда оставляем на месте несколько наших листовок – нам необходимо, чтобы люди знали, что это наших рук дело, чтобы они поняли, как велик наш гнев.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 85
