Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63
Идея, что фермеры покидали родные места вместе со своими культурами и технологиями, подтверждается археологическими свидетельствами из многих частей мира. Результатом фермерской экспансии стала «волна прогресса», сосредоточенная в районах, где впервые произошло одомашнивание животных и растений. Так, Греция, вероятно, была колонизирована фермерами, прибывшими морем с Ближнего Востока между 7000 г. до н. э. и 6500 г. до н. э. Археологи нашли очень мало стоянок охотников-собирателей, но сотни ранних фермерских хозяйств. Точно так же фермеры, прибывающие в Японию из Китая через Корейский полуостров, прививали, вероятно, на островах культуру выращивания риса (примерно с 300 г. до н. э.). Лингвистические свидетельства также подтверждают идею миграции фермеров из сельскохозяйственных земель – языки распространялись так же, как и методы ведения сельского хозяйства. Распространение языковых семей в Европе, Восточной и Юго-Восточной Азии, в Океании и на Мадагаскаре в целом совпадает с археологическими данными о распространении сельского хозяйства. Сегодня почти 90 % населения мира говорят на языках, принадлежащих к одной из семи языковых семей и относящихся к двум сельскохозяйственным регионам: Плодородному полумесяцу (условное название региона на Ближнем Востоке, в котором в зимние месяцы наблюдается повышенное количество осадков. – Прим. перев.)и части Китая. Языки, на которых мы говорим сегодня, как и названия продуктов, которые мы едим, вышли из тех языков, на которых говорили первые фермеры.
Тем не менее есть свидетельства, что охотники-собиратели не всегда оттеснялись или истреблялись прибывавшими фермерами, но жили рядом с ними и в некоторых случаях тоже становились фермерами. Ярчайший пример можно найти на юге Африки, где охотники из Койсана приняли евразийский скот с севера и стали скотоводами. В Европе археологи также нашли несколько мест, где фермеры и охотники-собиратели жили рядом и торговали друг с другом. Те и другие имели совершенно разные представления о том, какие места желательны для поселения, поэтому, пока были подходящие экологические ниши для охотников-собирателей, практически исключались какие-либо причины, мешавшие их сосуществованию. Однако охотникам-собирателям, живущим рядом с фермерами, постепенно становилось все труднее. Фермеров мало беспокоило состояние продовольственных ресурсов вблизи их поселений, поскольку они имели постоянную пищу. Охотников-собирателей, напротив, тревожила чрезмерная эксплуатация растительных ресурсов. В конце концов они либо присоединялись к фермерским общинам, либо начинали вести собственное хозяйство, либо были вынуждены переезжать на новые места.
Так какой же механизм преобладал? В Европе, где изучение истории сельского хозяйства носило универсальный характер, исследователи использовали генетический анализ, чтобы определить, являются ли предки современных европейцев преимущественно коренными охотниками-собирателями, которые занялись сельским хозяйством, или фермерами-иммигрантами, которые были пришельцами с Ближнего Востока. Согласно таким исследованиям, люди с Анатолийского полуострова (Западная Турция), расположенного в Плодородном полумесяце, считаются наиболее генетически представленными среди ранних фермеров. Точно так же предполагается, что баски могут быть самыми прямыми потомками охотников-собирателей по двум причинам. Во-первых, баскский язык не имеет никакого сходства с европейскими языками, вышедшими из протоиндоевропейской языковой семьи. Восходит он к каменному веку, в Европу был импортирован вместе с сельским хозяйством. (Несколько баскских слов для обозначения инструментов начинаются с aitz, что обозначает «камень». Это дает основание предполагать, что такие слова восходят ко временам использования каменных орудий.) Кроме того, у басков и анотолийцев есть некоторые специфические генетические вариации, которые не присутствуют у других европейских народов.
В одном недавнем исследовании специалисты взяли генетические образцы из обеих групп, а затем сравнили их с выборками из популяций в различных частях Европы. Исследователи установили, что вклад басков и анатолийцев в генетику европейцев значительно различается в зависимости от региона. Так, вклад анатолийцев, то есть ближневосточных фермеров, составил 79 % на Балканах, 45 % в северной Италии, 63 % на юге Италии, 35 % на юге Испании и 21 % в Англии. Короче говоря, вклад фермеров в европейскую генетику был самым высоким на востоке и самым низким на западе. Это и есть ключ к загадке. Все говорит о том, что мигрирующее фермерское население распространялось по Европе с востока и постепенно ассимилировалось с аборигенами, в результате чего население здесь происходит от обеих групп. То же самое, вероятно, происходило и в других частях света.
За перемещением сельского хозяйства из мест, в которых оно зародилось, последовал рост фермерских общин, и в течение тысяч последующих лет число фермеров превысило число охотников. К 2000 г. до н. э. большая часть человечества занялась сельским хозяйством. Это было такое фундаментальное изменение, что даже сегодня, многие тысячи лет спустя, распространение языков и генов человека отражает этот процесс. В то время как люди генетически перестроили растения и приняли сельское хозяйство, само это движение со временем генетически перестроило самих людей.
Человек – существо сельскохозяйственное
Можно сказать, что фермеры-люди, а также их одомашненные животные и растения заключили между собой великую сделку. И хотя сами фермеры не осознавали этого, судьбы людей и животных, если можно так сказать, плотно переплелись. Рассмотрим этот процесс на примере кукурузы. Культивация сделала ее зависимой от человека, но вместе с тем союз с ним превратил невзрачную мексиканскую траву в одну из самых широко выращиваемых культур. В свою очередь, одомашнивание кукурузы сделало доступным для человека новый обильный источник питания. Кроме того, ее выращивание (как и других растений) побудило людей принять новый, оседлый образ жизни, основанный на сельском хозяйстве. Использует ли человек кукурузу в своих целях или кукуруза «эксплуатирует» человека? Похоже, одомашнивание – это улица с двусторонним движением.
Даже сегодня, спустя тысячи лет после начала одомашнивания растений и животных, человек все еще является земледельческим видом, и производство продуктов питания остается его основным занятием. В сельском хозяйстве занят 41 % человечества, то есть больше, чем в любой другой сфере человеческой деятельности; на его долю приходится 40 % площади земного шара. (Около трети этой земли используется для растениеводства и около двух третей для выпаса скота.) Как и прежде, три главных продукта, которые легли в основу самых ранних цивилизаций мира, остаются основой нашей жизнедеятельности. До сих пор пшеница, рис и кукуруза продолжают обеспечивать базовую часть калорий, потребляемых человеком. Подавляющее же их большинство есть не что иное, как производное от одомашненных растений и животных. Только небольшая доля продуктов, потребляемых людьми, поступает сегодня из естественных источников и считается натуральной: рыба, моллюски, лесные ягоды, орехи, грибы и др.
Почти все, что мы едим сегодня, является результатом селекции – сначала непроизвольной, затем более осознанной и осторожной в зависимости от того, как фермеры культивировали наиболее ценные характеристики диких растений, чтобы создать новых мутантов, лучше подходящих для человека. Кукуруза, коровы, куры, которых мы знаем, не встречаются в природе, и они не существовали бы сегодня без вмешательства человека. Даже оранжевая морковь выведена человеком. Изначально она была белой и фиолетовой, а более сладкий оранжевый сорт был создан голландскими садоводами в XVI в. как дань уважения Вильгельму I, принцу Оранскому. Попытка одного британского супермаркета ввести натуральный фиолетовый сорт в 2002 г. потерпела неудачу, потому что покупатели предпочитали оранжевую морковь.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63
