«Маркиза Елина служит фрейлиной королевы, отвечает за спальные покои и, благодаря ей, я могу быть уверен в целомудрии своей супруги, как понимаешь, в мое отсутствие. Это особа сухая характером и верхней частью тела. И очень въедливая натура. Она имеет особенный сверлящий взгляд, проникающий в самое нутро, и от него у неподготовленных людей может случиться сбой сердечного ритма. Я как-то нечаянно обернулся и поймал на себе его. Подумал, уж не выросли ли невзначай из лопаток демонические крылья или драконий хвост, так жгли карие буравчики в тех местах. Признаюсь по секрету, что желание исполнить супружеский долг в тот раз эта грымза отбила напрочь. Так потом, полежал возле жены… поговорили о том, о сем… Но в таких женщинах, как маркиза, тоже должен быть толк. Например: сухой верх ее тела компенсирован пухло-рыхлой нижней частью. У этой бабы ТАКИЕ бедра! И еще ее дети точно будут только от мужа. Насколько знаю, ты любишь быть во всем уверенным. Так, может, присмотришься к Елине? Жена ее уважает за прямоту и преданность. Возраст у нее давно брачный, хотя об этом можно было бы и не писать».
В том же послании говорилось об еще двух фрейлинах королевы и приглашенных на отбор невест. Разумеется, приписка короля тоже имелась:
«Княжна Лоурель вся такая беленькая и сладкая, как взбитые сливки. И грудь у нее такая же пышная. Сколько на нее смотрю, кажется, что лиф может треснуть, и случится казус. Еще у нее выразительные глаза цвета орехов в меду. А выражают эти чуть выпуклые очи абсолютное преклонение перед сильным полом и ловят каждый знак внимания. Поймают — не поймают, а щеки у Лоурель вечно напоминают спелую ягоду малину. Впрочем, что щеки, вот ее пухлые алые губы!.. Друг, ты мой намек понял? Тут супруга может захотеть приписать этой сладкой девушке еще пару комплиментов, но я, собственно, уже все сказал…»
«Виконтесса Мартиника! Красота неземная! Глаза как у лани. Хотя… извини, забыл, что ты с некоторых пор эту прыгучую и бегучую живность терпеть не можешь. А так, у девицы и походка грациозная, и грудь вполне ничего себе, и бедра есть. И на нее многие здесь обращают внимание, кавалеров имею в виду, но вот как она откроет рот — лучше бы, вечно молчала. Я не голос имею в виду. С ним все нормально, и даже поет замечательно. Похоже, в ее хорошенькую головку боги забыли вложить мозги. Может, кому-то из мужчин они у жены и не нужны, но я порой с Ее величеством люблю и поговорить. А ты как, друг, к этому относишься?»
После того, как ознакомился с этой припиской, сделанной монаршей рукой, Северин взялся за перо:
«Филипп, а нормальные девушки на отборе будут? Или они закончились с твоей женитьбой? Ты меня совсем испугал описанием дисбаланса между верхом и низом — какие-то страшилища получаются. И мозг у моей женщины должен быть обязательно. Думаю, на отборе мне светит со всей этой стаей птиц, надеюсь, что не крикливой, только разговаривать же. И как смогу это сделать, допустим, с виконтессой?»
Ответ лорду пришел незамедлительно. И даже прилетел. С магическим вестником. Большая редкость и дорогая вещь, между прочим, в их королевстве.
«Ты не правильно понимаешь суть отбора, друг мой! Не грусти — будет весело. Я уже запланировал помимо балов много-много конкурсов.
Некоторые серьезные, но большинство потешные. А вся эта стая, как ты сказал, птиц, не только будет порхать под музыку, демонстрируя яркое оперение, и щебетать без умолку. Нет! Они станут соревноваться за тебя. Сражаться между собой, как настоящие бойцы на турнире в прошлом веке. А мы сядем в судейской ложе и будем наслаждаться зрелищем.
Ты ли не завидный жених, Северин?! Да видел я горящие глаза тех фрейлин, которым супруга вручила собственноручно золотые конверты, перевитые лентой из твоих цветов. Не поверишь, тут уже начались баталии за место подле нашего прославленного генерала и красавца мужчины. Ты вот там отсиживаешься в своем замке, забаррикадировался за толстыми стенами, а здесь женское общество начало стремительно делиться на противоборствующие лагеря. А в центре я, ваш король. И совершенно без главнокомандующего. Может, уже приедешь?»
Лорд Ноймен, не любящий ничего магического и предпочитающий им все обычное человеческое, все же был, видимо, раззадорен сообщением короля вот и послал в ответ такого же вестника, выпорхнувшего из башенного окна магическим мотыльком. Он на его лиловых крыльях написал:
«Рад чувствовать твое отличное настроение, Филипп. Прямо сразу, как началась наша переписка, ощутил веселье. Но я не командую потешными войсками, мой король. Где я, там настоящая бойня, резня, кровь, дым, сожаления, слезы. Вы же хотите изменить меня. Хорошо ли это для боевого генерала? Позвольте еще побыть в стороне, да и, так понял, девушки из княжеств еще не начали съезжаться».
Не успел Северин заняться некоторыми возникшими проблемами на замковой конюшне, о которых доложил его служащий, как от Его величества прилетел новый вестник.
«Не начали, но через пару дней прибудут. И ты прав только в этой догадке. Я уверен, что в любой обстановке останешься верен себе, генерал Ноймен. Даже мне, твоему другу, а еще и монарху Спартокса, не по силам изменить твоего характера. Будь по-твоему, посиди в крепости еще пару дней, но не более. И не принимай мои шутки про женщин буквально — ты же меня знаешь. А если мои приписки к посланиям королевы на тебя не действуют, как должно, то есть не настраивают на веселье и отдых, то прекращу делать их. Следующее письмо Ее величества будет содержать в себе описание девиц, посылаемых десятью княжествами».
Так и было. На следующий день прискакал посыльный и вручил управляющему пухлый конверт, запечатанный сургучом с оттиском короны. То послание было на десяти листах. Потом уже Северин понял, что каждой претендентке в невесты королева посвятила оду, по объему равную листу, исписанному от верха и до низа. Н-да, слов было много, а толку?.. Лорду Ноймену показалось, что все девушки, которые приезжали во дворец на днях, похожи, как близняшки. Только и разница была, что в цвете волос и глаз. В возмущении откинул те листы на край рабочего стола и задумался.
Что за образы невест вырисовывались у него в голове? Стройные фигуры, за исключением лишь двух особ, это обязательно. Королева и за собственной комплекцией следила, вот и девушек старалась подбирать соответствующих. Хоть в чем-то толк был виден. А далее что? Лица описываемых дам отчего-то не просматривал четко — расплывались перед мысленным взором генерала. А ведь как Ее величество старалась, сколько разных слов употребила…
Северин дотянулся до ближайшего листа и заглянул в него. Хм! «Обладает совершенно редким овалом лица, абсолютно правильной формы сердечко…». Это как? Генералу уже не раз приходилось видеть сердца, врагов и друзей, остановившиеся все больше, а один раз и еще бьющееся. Натурально так… видел. Последний случай пришелся на гибель курьера при штабе. Совсем тот бы мальчишкой. А грудь ему осколком ядра разворотило так!.. И мысли унеслись в другую сторону. К былым сражениям. Вот, где видел красоту. Да, мрачную, и прорывающуюся через дым. Что может быть красивее штурма? Комья земли, поднятые в воздух взрывами, крики во всю глотку, солдаты, лавиной через проломы в крепостных стенах устремляющиеся. Там же столько концентрированной силы и духа! Эх!… А здесь… какой-то дурацкий отбор невест!..
