Я видела в газете несколько статей посвященных Артуру. Как и хотел его отец, о сыне писали, как о герое. Там даже было мое интервью, которое я, конечно, не давала. Дело закрыли за отсутствием состава преступления. Рябой выжил, но остался инвалидом. «Это ему за грехи расплата, хорошо, что на Земле отмучается» — говорила мама.
Поговаривали во дворе, что родные Рябого деньги взяли у того политика, поэтому и заявление писать не стали. Да и все его дружки дали нужные показания, наверное, не просто так. Позже, когда слухи улеглись, они сделали ремонт в квартире, машину купили. Неправильно все это было, но не мне их судить. Что они видели от своего сына? Ничего кроме горя.
В нашем дворе стало спокойнее. Как-то негласно «чужие» ребята из компании Бессонова теперь считались тут авторитетами. Девушки много времени проводили возле их подъезда. Проявляли интерес к парням, у которых водились деньги. Никто их не осуждал. Девчонки рады были сменить «покровителей». Жизнь после одного случая сильно изменилась. Конечно, стоило местным ребятам подпить и они рвались в бой, но дальше криков и угроз дело не доходило.
Мне проблемы были не нужны, поэтому я старательно избегала встреч и с одними и с другими ребятами. Несколько раз видела своего заступника, но ни разу не подошла, хотя появлялась мысль, что нужно поблагодарить. Смущалась, наверное. Я часто ловила на себе его взгляды. Увидев, как я отвожу взгляд или прячусь, он улыбался. Я не знаю, как объяснить, что я чувствовала к нему. Не страх… Нет. Скорее, ощущала какую-то непонятную тревогу. Он был другой, из чужого незнакомого мне мира.
Я помнила отношение Бессонова старшего ко мне. Его слова постоянно звучали в голове. Не при каких обстоятельствах нельзя было сближаться с Артуром. Нельзя было влюбляться и мечтать. А я поддалась свои чувствам, поверила, что все у нас может получиться. Разве я могла устоять перед таким настойчивым красавцем?..
…
— Приехали, — известил водитель такси, останавливаясь у парковки супермаркета. Расплатившись, я вышла из салона автомобиля. Осмотрелась, прежде чем подойти к своей машине. На парковке я не увидела мотоцикл. Значит, Бессонова здесь нет. Вошла в магазин и набрала Сыну сладостей. Я сторонник правильного питания, но иногда могла побаловать. Тем более разговор у нас предстоит сложный. Я пока не знала, как уговорить его пожить с бабушкой. Артур не хотел видеть Леву, а я не собиралась настаивать. Они похожи и это сходство может броситься Бессонову в глаза. Лучше будет, если он узнает правду от меня.
Поблагодарив Вику, я забрала сына. Лева увидев меня, очень обрадовался, кинулся обнимать. Стоило заикнуться, что возможно нам придется расстаться ненадолго, как Лева загрустил. От сладостей отказался. Я пыталась с ним поговорить, убедить, что видеться мы будем каждый день, но он не переставал переживать. Ходил весь вечер прижимался ко мне. Не отпускал от себя ни на шаг. Я не могла спокойно на это смотреть. Как его оставить с бабушкой? Как объясню Артуру, что Лева не желает со мной расставаться? Бессонов просто откажется мне помогать. Ради спасения сына я должна была проявить твердость, но у меня не получилось. Видя слезы сына, я сдалась и решила, что эту ночь мы проведем вместе. Завтра утром отвезу его к маме и перевезу вещи к Артуру.
— Все, идем мыться и спать!
— Мама, ты не уйдешь? — испуганно смотрел на меня сын.
— Нет, я пойду с тобой. Пока ты моешь, я почищу зубы. — взяв меня за руку, Лева повел меня в ванную комнату. Время на часах показывало чуть больше десяти вечера. Обычно в это время сын уже спал, но сегодня страх, что я уйду, прогнал ребенку сон.
Мы не успели зайти в ванную, подходили к двери, когда раздался взрыв. Упав на пол, я накрыла собой сына. Я ждала, что сейчас люди Шалецкого ворвутся в дом и убьют нас. Лева сильно испугался. Схватив сына, я побежала. Несмотря на гул в ушах, я уже думала, где бы нам спрятаться?!
Глава 7
Артур
— Туда нельзя, — попытался остановить меня полицейский, когда я прошел под ленточным ограждением.
— Отойди, — тихо сквозь зубы процедил я. Он отшатнулся, наверное, почувствовал, что я не в том состоянии, чтобы разговаривать. Сердце билось неровно. Забытое чувство страха, поселилось внутри. Думал, никогда уже не смогу ощутить ничего подобного.
— Что с женщиной? — спросил я, считывая ответ в глазах раньше, чем он произнес:
— Их недавно нашли, сейчас медики осматривают. Кто она вам?
Кто? Я бы сам хотел это знать. Она яд в моей крови, который медленно меня разъедал, наполнял неконтролируемой ненавистью и яростью. Она же чистейший наркотик, который маленькой дозой открывал двери в рай, но мне не удастся туда вернуться, ощутить пик счастья и блаженства. Теперь она никто.
Ничего не ответив, я направился в дом. Уверенная походка и злое выражение лица останавливали стражей правопорядка от вопросов. Под ногами хрустели стекла. Обвел здание внимательным взглядом, оно практически не пострадало, взрыв произошел в гараже. От автомобиля практически ничего не осталось. Обломки металла были разбросаны по всему двору.
Наблюдая эту картину, я винил себя. Милене понадобилось мужество, чтобы прийти ко мне, после всего, что было между нами. Я недооценил ее проблемы, не вник, не отдал четких распоряжений, не занялся безопасностью. Все намного серьезнее, чем я предполагал. Пусть и косвенно, но я был виноват в том, что с ней сейчас происходило, а следовательно должен был помочь.
Двери дома были открыты. Смысл их закрывать, если окон почти не осталось. На крыльцо вышли медики, спустились и направились к воротам.
Разбивая под ногами осколки, я приближался к прикрытым дверям, откуда доносились мужские голоса.
— Почему вы прятались в доме? Нормальная реакция у взрослого человека — выбежать наружу, чтобы не остаться под обломками здания.
— Не знаю. Я испугалась, ничего не соображала. — ответила Милена следователи или дознавателю. Я не стал входить, стоял и слушал их разговор.
— Где вы находились в момент взрыва?
— В коридоре на втором этаже, направлялись с сыном в ванную.
— Ничего странного или подозрительного не замечали?
— Нет. Можно не курить, пожалуйста. У меня тут ребенок, — голос Милены звучал нервно, высоко.
— Конечно, — ответил другой мужской голос.
— Никаких запрещенных веществ вы в гараже не хранили? Взрывчатка, боеприпасы?.. — я заглянул в узкий проем. Милену мне было невидно. Двое взрослых мужиков расположились за столом.
— Нет, насколько мне известно.
— Значит, вы не уверены? — один спрашивал, другой записывал.
— Этот вопрос было бы уместно задать моему мужу, но он погиб несколько недель назад. Я в гараж заходила только за машиной. Все.
— Эксперты разберутся. — пытается давить на нее урод. Этот мерзкий тон, который можно расценить, как угрозу. — Хранились ли у вас канистры с бензином или горюче-смазочными материалами?
