Что он обо мне подумал?
Понял ли, насколько я ненормальна, что смогла кончить от голоса в трубке, и паре интимных предложений и вопросов? Как вообще можно было так забыться и быть такой дурой?!
Я останавливаюсь, переводя дыхание, и иду, постепенно сбавляя шаг. Знаю, что Макс еще спит, и вряд ли напишет, но все равно проверяю телефон, заодно в сотый раз прочитывая его последнее, присланное уже на выключенный телефон сообщение:
Максим: Если это то, о чем я подумал — то ты ОХУЕННА, сладкая.
Улыбаюсь, но снова одергиваю себя, стараясь не накручивать и не придумывать дальше. Я знаю, что мне должно быть стыдно. И понимаю, что все это — не про нормальные отношения, и прочее. Но к чему все разумные доводы, если ОН считает меня… Вот такой?
Дома я первым делом стягиваю вещи, кидая их в корзину, и придирчиво оглядываю свое тело, пока в ванной набирается вода. Прекрасно знаю, что не тяну на звание «Мисс хотя бы чего-то», но пробежки сделали свое дело — лишних килограмм совсем не наблюдается. А еще мне нравится мой пупок и попа, без ложной скромности, они хороши. Вот бы еще грудь немного побольше, а так…
Максим: Доброе утро, красавица) Как ты?
Его простое «Как ты?» заставляет что-то сжаться в груди, и я прямо с телефоном и широкой улыбкой сажусь в ванну, «отодвигая» все остальные мысли в сторону.
Настя: Я хорошо, уже побегала, принимаю душ. А ты чего такая ранняя пташка?
Максим: Да на работу вызвали, опять какое-то срочное дерьмо, которое без меня не смыть.
Максим: Стоп. Ты в душе?..
Я хихикаю, осознавая, что мне удалось окончательно привести в чувство этого сонного мужчину. Почему-то в моем воображении он сейчас очень злой и невыспавшийся, глотает обжигающий чай, и материт весь мир с ранними подъемами.
А затем осознает сообщение, присланное мной, и совсем ненамного становится… Радостней.
Настя: Да, мужчина, именно там. Я же бегала) Сейчас помоюсь, кофе и за ноут.
Максим: А не хочешь спасти пару человек сегодня?
Я приподнимаю брови, так и эдак прикидывая его фразу.
Настя: ???
Максим: Я сейчас еду убивать одних косячников, которые запороли половину моих вчерашних результатов. Но если вдруг у меня появится фото Ангела из душа — они будут прощены.
Меня прошибает от этой фразы, так, что щеки заливаются, и становится невыносимо жарко в горячей воде. Четвертый день — интимные фото? Он серьезно, или это просто шутка?
У меня замирают пальцы, потому что я не знаю, как ответить. С одной стороны — это недопустимо, аморально, и совсем не так, как я поступаю обычно.
А с другой — я хочу сделать для него свое фото из душа. И совсем не ради жизни его идиотов-коллег.
Пока я туплю, и просто покачиваю в руках телефон, он снова вибрирует, и я скорее читаю сообщение.
Максим: Настен, если не комфортно — не надо. В любом случае, я уже на работе, и пока не смогу переписываться. Удачного тебе дня!
Что?! И все на этом? Я так долго тряслась, ожидая, как мы будем после вчерашнего, а теперь нужно просто его отпустить? Ну уж…
Словно во сне, я приподнимаюсь на коленки, и двумя движениями прохожусь по попке пеной. Слегка расставляю ножки, завожу телефон за спину — и делаю пару кадров оттопыренных ягодиц вместе с линией талии.
Смотрю на результат — симпатично. Даже на мой вкус, все отлично, а потому больше не позволяю тупить и сомневаться — и отправляю фото с припиской: «Это все потому, что я слишком жалостлива».
Ответ приходит спустя две минуты — и за них я успеваю полностью помыться, и в теплом халате пройти на кухню.
Максим: Блядь!
Максим: Ну, спасибо. Работа ВСТАЛА.
Я смеюсь, наводя горячий кофе, и растворяя в этом моменте последние сомнения в правильности поступка. Какая, к черту, разница, что и как принято?! Я хотела, я сделала, и мне от этого офигенно хорошо.
Настя: А мне какое-нибудь фото полагается?)
Максим: Хм… Хочешь дикпик?
Я зависаю над незнакомым словом, сворачиваю переписку, гуглю… Мои щеки становятся пунцовыми, а первый глоток кофе помогает справится с эмоциями.
Настя: А ты… Ммм… Реально пришлешь его?
Под «его» я имею в виду фото, но перечитывая, понимаю, как смотрится здесь это слово на самом деле. Хочется взять и нажать кнопку «исправить», но во-первых, Макс уже все прочитал, а во-вторых, я не придумала, на что.
Максим: Ну а почему нет-то? Взамен такой Сахарной Попке…
Мои губы расплываются в очередной улыбке, а та самая попка прижимается к стулу. Кажется, мне нравится такое прозвище. Даже больше, чем «Ангелочек» и «Сладкая».
Настя: Ну, вообще, я имела в виду просто твое фото сейчас))
В ответ мне тут же прилетает картинка — Макс в простой белой рубашке сидит за рабочим столом, заваленным бумагами, а одна его бровь изогнута в недоумении.
Максим: То есть, дикпик отменяется?
Настя: НЕТ.
Максим: )) тогда жди меня с работы, сладкая.
Мужчина покидает чат, и я понимаю, что больше общаться он не может. Смотрю на присланное фото — с каждым разом мне все больше нравится его лицо, щетина внизу и широкий мужской нос. Он ни разу не «парень» или еще кто-то — по нему сразу видно, что это взрослый мужчина, который знает, чего хочет, свои цели и как их достичь.
У меня никогда не было такого. Серьезного, умного, не боящегося сказать или сделать «не то». Он грубый и матом, отчего я вся изнемогаю, а еще не стесняется просить то, чего хочется.
А еще сегодня вечером он пришлет мне свой член.
И я почему-то совершенно не могу спокойно работать с этим.
==================
* Песня у Настены в наушниках NЮ "Три дня"
Глава 6
Настена
День пролетает точно также, как предыдущие, только с одной разницей — я почти все время в приподнятом настроении.
Что бы ни делала — дописывая поздравления к открыткам, пролистывая новые новости в педиатрии и отправляя статью о сравнении марок детских подгузников — я все сопровождаю легкой улыбкой, и музыкой на фоне. Даже суп сегодня я варю, постоянно пританцовывая и напевая «Океан» Мари Краймбрери — и мне, черт возьми, абсолютно точно хорошо в своем мире.
То и дело между круговоротом дел я посматриваю в телефон — Макс в сети не появлялся. Это и ожидалось, на самом деле — я знаю, сколько для этого мужчины значит его работа. И честно надеюсь, что фото хоть немного смягчит его недовольство. Не ради коллег. А просто, чтобы он не переживал так сильно.