Книга Сова плавает баттерфляем - Мария Тович

18 марта. Понедельник. День

Паша притормозил у обочины. Пробравшись сквозь толпу, он увидел, что пожар уже потушили. Видимо, огонь был не сильным, катастрофического урона, как оказалось, пламя не нанесло. Только правая стенка ларька почернела, закоптилась неровными пятнами, да вывеска оплавилась с одного бока. Больше всех пострадал Гурам. Он носился вокруг ларька с перекошенным, испачканным сажей лицом и что-то кричал в трубку телефона на своём языке. Похоже, он плевался проклятьями. Паша хотел подойти, спросить, что стряслось, но хозяин лавки выглядел угрожающе и явно не был расположен к разговорам.

Дома Паша упал на диван без сил, будто отработал пять смен подряд. Денёк начался крайне оригинально, сначала его чуть не поймали в чужой квартире, как вора, теперь вот ларёк… Он сразу вспомнил странный звонок. Валентина… Нет, Виталина! Да, точно. Которая звонила вчера. Она что-то говорила про подростков, вроде как они подожгли ларёк на улице Мира. Но звонила она вчера, а случилось это сегодня. Чертовщина какая-то. Надо будет завтра спросить у дежурного опера, что там всё-таки произошло.

Может, он принял звонок из будущего? Ю-ху! Ну, неет. Похоже, от недостатка кислорода в шкафу в голову стали приходить самые бредовые идеи. Позвонили вчера – случилось сегодня. Никак Кассандра вышла на связь. Тьфу! Надо бы сосредоточиться и пораскинуть мозгами.

Но мысли всё время возвращали его к Мире.

Хотелось думать, вспоминать о ней. О том времени, когда она была курносой девчонкой с двумя тугими косичками. Однажды она посмотрела передачу про экстрасенсов и сказала, что у нее тоже открылся дар предвидения. Всю дорогу домой со школы Мира устрашающим голосом предсказывала Паше то, что должно произойти завтра. Якобы она «слышала голос следующего дня». Паша улыбался… и верил. И даже не удивился, когда всё, что она напророчила, сбылось. Мира предсказала, что дома его отругает мама, что завтра отменят урок труда и что весь день будет лить дождь. Конечно, возможно, она видела прогноз погоды и слышала, что трудовик заболел, а о том, что мама закатит сыну взбучку, можно было догадаться по его грязнущим брюкам. Всё равно Паша верил, что его подруга – волшебница. Даже если у неё нет никаких сверхъестественных способностей.

В углу комнаты лежал его сегодняшний улов. На полу распласталась, будто туша тюленя, спортивная сумка – немой свидетель Пашиной сумасшедшей вылазки. Конечно, измены – дело обычное, но только если это не тебя касается. И только не с Мирой… разве с ней так можно? Нужно ли ей сказать? Да она, наверное, и так знает. С чего бы она собралась уходить от этого богатея, прихватив сумку, в которой поместился бы подросток? Интересно, чего она туда натолкала?

В чужих вещах копаться нехорошо, Паша это понимал, но профессиональное любопытство пересилило. С минуту он боролся с желанием заглянуть внутрь и согласился на компромисс со своей совестью: «Только посмотрю и сразу закрою». В сумке лежала одежда, и в основном она была детской. Джинсы, футболки и свитера на мальчика (если судить по расцветке), пара сапожек, какие-то игрушки и немного женских вещей.

Сразу сумку Паша не закрыл, наверное, стерев одну границу, трудно остановиться.

На самом дне лежала пластиковая папка. В ней аккуратно были сложены документы и немного денег. Паспорт Миры. Она, оказывается, даже не сменила фамилию. Свидетельство о рождении и медицинский полис на имя Зверева Артемия Станиславовича.

Выходит, у Миры есть сын?! Да, фамилия отца… Дата рождения: 20.08.2016 г. Так странно. Мира – и мама.

Два месяца в университете, Мира была какой-то молчаливой и настороженной, когда все поглаживали по животу их старосту группы Арину. Круглая Зайцева с трудом умещалась за партой. Остальные одногруппницы ворковали вокруг, вспоминали душещипательные истории из опыта родов. Кто, где и как. Те, кому ещё не довелось познать счастье материнства, возбуждённо обсуждали варианты имён для будущих первенцев. Только Мира не участвовала в этой женской вакханалии. Конечно, она привычно улыбалась, удивлённо поднимала брови. Но глаза… Влажный блеск, который легко можно было бы принять за искреннее умиление беременной одногруппницей, не мог скрыть внутреннего напряжения и тревоги. Во всяком случае, Паша это заметил. Тогда он подумал, что, видимо, освещение делает её лицо более взрослым и нервным. Нет, Мира не стала менее красивой, наоборот. Однако эта перемена в выражении её глаз не могла от него ускользнуть.

– Мира, а ты чего живот нашей беременяшки не гладишь? – спросила её Житкова.

Как была приставучей – так и осталась.

– Вы уже замучили Арину, скоро дыру у неё на платье протрёте, – отшутилась Мира. И больше ни слова на тему о детях.

Паша слышал потом, как девчонки её обсуждали. «Зазналась совсем». «Нос к верху». «Было б из-за чего задаваться. Вы её водолазку застиранную видели?» «Подумаешь, мужика богатого отхватила, так теперь такая фифа».

Несколько лет назад новость о том, что Мира вышла замуж, Паша воспринял спокойно. Он ожидал чего-нибудь подобного. К тому же он тогда только познакомился со студенткой по обмену из Сингапура и был увлечён экзотическим романом. Про свадьбу Миры написали местные издания, и сплетни разлетались, как испуганные голуби на площади: повезло, жених при деньгах, имеет свой бизнес, платье у невесты из Италии, стоит баснословных денег. Больше Паша ничего не знал и не хотел узнавать. Зачем расковыривать затянувшуюся рану?

Он подскочил от резкого звонка телефона. Наверное, задремал.

– Привет. Ну как? Получилось? – взволнованно проговорила Мира.

– Да, сумка у меня, – осторожно ответил Паша.

И как теперь быть с тем, что он видел… вернее, слышал? Молчать? Рассказать? Наверное, нужно сказать про мужа. Но не сейчас. Не по телефону.

– Теперь надо отвезти её в ячейку на вокзале.

– Хорошо, без проблем.

– Пришли потом, пожалуйста, эсэмэской номер ячейки и код.