Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80
Вместо того чтобы ходить на занятия, Четвертак без дела слоняется по Призрачному Базару, пока не приходит время обеденного перерыва. Тогда он прорывается обратно в школу и стоит под деревом ним на школьной площадке в окружении учеников, которые хотят присоединиться к его банде или нанять членов его банды, и идиоток-старшеклассниц, которые наводят друг на друга пальцы-пистолеты и называют себя Рани-Револьверы. Большинство девушек обходит Четвертака стороной, потому что он вечно пялится на них.
Четвертак – единственный криминальный тип, которого я видел вблизи. Полицейские его никогда не арестовывали, может быть, оттого, что его папа-прадхан подкупил их. Интересно, не заплатил ли кто Четвертаку, чтобы Бахадур исчез. Но кто бы мог такое сделать?
Наша очередь движется вперед.
Я решаю, что Четвертак – мой главный подозреваемый. Он и джинны, но я не могу допросить джиннов. Их, возможно, не существует.
Когда мы достигаем ворот, я набираюсь смелости и говорю Четвертаку:
– А у нас в басти мальчик пропал. – Я раньше никогда с ним не разговаривал, но сейчас стою прямо, как будто собрался петь гимн на собрании. Я слежу за лицом Четвертака, чтобы заметить, не будет ли он выглядеть застигнутым врасплох, ведь хорошие копы и детективы могут понять, что человек врет, по тому, как он моргает или сжимает губы.
Четвертак улыбается масленой улыбкой старшекласснице, стоящей позади меня. Он приглаживает волосы, растущие над губами и на щеках, слишком редкие, чтобы называться настоящими усами и бородой, а ведь он, должно быть, уже очень старый: ему семнадцать или типа того. Затем он говорит «Чало-чало-чало» и пихает меня к воротам.
– Пропавший мальчик, его зовут Бахадур, – говорю я.
Четвертак щелкает пальцами слишком близко к моим ушам, так что их кончики начинают гореть.
– Чал-хут[14], – рычит он.
Я бегу на школьную площадку.
– Ты чокнутый или как? – спрашивает Фаиз. – Зачем ты говорил с этим парнем?
– Четвертак мог бы отрезать тебе руку и бросить в одну из этих урн, – говорит Пари, указывая на урну-пингвина поблизости.
Желтый клюв пингвина открыт так широко, что в него могут поместиться наши головы. Его белый животик кричит «ВОСПОЛЬЗУЙСЯ МНОЙ». Обертки от ирисок рассыпаны по полу вокруг, потому что ученики бросают мусор в клюв пингвина издалека и промахиваются.
– Я занимался детективной работой, – говорю я Пари.
Следующая война между Индией и Пакистаном, которая может разразиться в любой момент, как говорят в новостях, началась в нашем классе. Из-за того, кто должен выиграть в «Маленьких Чемпионах Са Ре Га Ма Па». Индусская сторона считает, что лучший певец на конкурсе – Анкит, пухлый мальчик, которого все зовут Джалеби, потому что у него сладкий-пресладкий голос. Пакистанская сторона хочет, чтобы выиграла Саира, мусульманская девочка в хиджабе, которая, наверное, на голову ниже меня ростом, – по утрам она ходит в школу, а во второй половине дня поет на улицах Мумбаи за деньги, чтобы прокормить свою семью. Мы с Пари пытаемся всем рассказать, что пропал Бахадур. Половина моих одноклассников это уже знает, потому что живут с нами в одной басти. Но им плевать на Бахадура, у них война в разгаре.
– Люди Саиры убивают коров и индусов, – говорит Гаурав, которому мама каждое утро ставит пальцем красное пятнышко-тилак на лоб, словно отправляя его на сражение.
Фаиз никогда меня не убьет. Он сам даже иногда забывает, что он мусульманин.
– Гаурав – осел, – шепчу я Фаизу.
В нашем классе, кроме Фаиза, девять или десять мусульманских детей. Они тихо сидят за открытыми учебниками. Мы с Фаизом занимаем места за партой в третьем ряду. Пари сидит рядом с нами. Она делит парту с Танви, у которой рюкзак в форме кусочка арбуза, розовый с черными косточками.
– А что, если Четвертак и правда украл Бахадура? – спрашиваю я у Пари. – Может, это его новый бизнес – воровать детей. Может, он теперь и подставных детей сдает в аренду, как подставных родителей.
– Четвертак даже не знает, кто такой Бахадур, с чего бы? – говорит Пари.
– Я видела, как Четвертак высмеивал Бахадура, – объявляет Танви, поглаживая свой рюкзак, как кошку. – Он называет его Ба-Ба-Ба-Бахадур.
В класс заходит Кирпал-сэр. «Тишина, тишина», – кричит он, поворачиваясь к доске и ухватив кусок мела кончиками пальцев. Рука у него дрожит, потому что год назад она сломалась и неправильно срослась. Он пишет на самом верху доски слово КАРТЫ и под ним слово ИНДИЯ, затем начинает рисовать неровную карту Индии.
– Бачао-бачао, – шепчу я Пари. – Я всего лишь бедненький мелок, а этот учитель сейчас задушит меня до смерти.
Все остальные тоже шепчутся, но Пари хмурится и шипит:
– Шшш, шшш.
Я сгибаю правую руку, как будто это голова кобры, и впиваюсь клыками в ее левое плечо.
– Сэр, учитель-сэр, – кричит Пари.
Я вжимаюсь в стул, пока большая часть меня не оказывается под столом. Так Кирпал-сэр не сможет меня увидеть. В классе темнее обычного из-за смога.
Пари встает с поднятой рукой и снова кричит: «Учитель-сэр!»
– Что? – спрашивает он раздраженно, может быть, оттого, что ненавидит рисовать.
– Вам не кажется, что вы сперва должны проверить нашу посещаемость? – спрашивает Пари.
Кто-то из учеников хихикает. Фаиз чихает, не отрываясь от ругательства, которое он вырезает на нашей парте циркулем.
– Сэр, – говорит Пари, – если вы устроите перекличку, мы сможем понять, все ли присутствуют или нет.
Я сажусь ровно. Конечно, Пари бы никогда не наябедничала на меня.
Кирпал-сэр кладет мел на стол, и тот катится к журналу посещаемости, который он никогда не открывает. Его нос дергается, как это обычно бывает, когда он достает деревянную линейку и начинает размахивать ею.
– Сэр, вы помните Бахадура, он сидел вон там, – говорит Пари, обернувшись, чтобы посмотреть на место в последнем ряду позади нее. – Мы вчера обнаружили, что его нет дома уже пять дней.
– И что я должен делать? Пойти искать его на рынке? Его родителям следует подать заявление в полицию.
– Если ученик отсутствует в течение двух-трех дней, разве школа не должна сообщить его семье?
Пари изо всех сил таращит глаза и говорит нараспев, но ее ужимки не могут одурачить Кирпал-сэра.
– О-оу, – бормочет Фаиз, его циркуль все еще вырезает буквы. – У Пари проблемы. Большие проблемы.
Нам понятно, почему Пари задает Кирпал-сэру эти вопросы. Нельзя, чтобы мы замечали, что кто-то пропал, спустя целых пять дней. Но перекличка Кирпал-сэра уже не поможет Бахадуру. Слишком поздно.
Я единственный, кто может что-то с этим сделать. Я смогу найти Бахадура, потому что я видел сотни программ по телевизору и точно знаю, как детективы вроде Бемкеша Бакши ловят плохих людей, что воруют детей, и золото, и жен, и бриллианты.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80
