Приняла душ, зачесала наверх белоснежные волосы, надежно закрепила шпильками култышку, надела любимый сарафан с принтом из больших цветков и пошла готовить кофе. Альби уже проснулась и возилась в огороде. Заглянула к ней:
— Эй, доброе утро. Чего не спишь?
— Я посадила лекарственный одуванчик. Наблюдаю за его жизненным циклом. В пять утра он раскрывается, хочу посмотреть, что будет, если повлиять на процесс магическими потоками. Повлияет ли это на лекарственные свойства.
— Умничка. Сварить тебе кофе?
— Ага, я скоро буду.
Альби практически не доставляла хлопот. Благодаря ей и ее дару земли у нас на столе круглый год свои овощи, зелень, даже фрукты и ягоды, хоть и немного.
Я насыпала зерен в кофе машину, нажала кнопку и задумалась, глядя на совсем еще малышку, что с удовольствием возилась с растениями. Захрустели зернышки, пахнуло ни с чем несравнимым кофейным ароматом. Знаю, этот запах способен и мертвого из постели вытащить, а потому жарила тосты на троих. Улыбнулась, услышав, шлепки босых ног по линолеуму. Скрипнул стул. Тан навалился на стол и, взъерошив волосы, многозначительно открыл рот.
Помахала ему ножом:
— Это намек?
— Ага. Кому-то не помешает укоротить язык, — беззлобно заметила я и улыбнулась. Намазала тост малиновым вареньем, разлила по чашечкам кофе и позвала сестру.
— Ланни, прости меня. Я не должен был так с тобой разговаривать.
— А напиваться? — добавила я, облизнув палец.
— Вот это личное.
— Давай так, — сполоснула нож и устроилась напротив брата. — Я не стану лезть с вопросами, а ты обещаешь не делать глупостей. Алкоголем ты проблему не решишь, а только усугубишь ее. И вообще, где ты денег взял? Где купил?
— Стянул у Итана…
Я честно обещала себе не сердиться и не читать мораль, но это уже переходило все границы. Чашечка с кофе замерла возле моих губ. Пряный аромат требовал насладиться вкусом, но откровение брата не меньше требовало адекватной реакции:
— Давай без морали на тему воровства. От этого сцакхи не убудет.
— Тан!
— Ладно, пустынного мертвоеда.
Еще куда ни шло. Меня тоже нельзя назвать образцом благовоспитанности и свои огрехи в воспитании имелись. Жизнь в бедных кварталах накладывает свой отпечаток.
— Ты не можешь воровать у людей вещи только потому, что считаешь их недостаточно…
— Ландрин, — перебил брат. Увидев мою грозную физиономию, закатил глаза и поправился: — прости, что перебил. Я не вор. И сделал это только чтобы ему отомстить. Я не пойду сегодня в школу.
— Это что еще за новости? У тебя выпускной курс! Через два месяца экзамены!
— Подготовлюсь дома.
Как мне не хватало отца в такие моменты! Или хотя бы совета мужчины! Я чувствовала свое бессилие. В свои шестнадцать Тан выше меня ростом, шире в плечах и, по сути, мог не хило так двинуть в качестве аргумента, реши я его наказать. К счастью, отношения у нас другие. Сложно сказать, какие именно, просто другие. Он всегда закрывается, я не лезу в душу и все само собой утрясается. Вот только в этот раз не утрясется, я это сердцем чувствовала.
3Таххир в свое время советовал оставить парня в покое, а больше совета спросить было не у кого. Да и узнать подробности случившегося — тоже. Альби знает лишь слухи, Тан не скажет, а директриса сделает вид, что вообще ничего не произошло, ведь отец Итана — Берли Хогард — возглавляет администрацию тринадцатого квартала. То есть нашего квартала. А это значит, у него достаточно власти не только испортить жизнь Танару и Альберте, но и мне аркхового дерьма под двери подложить. Ситуация хуже не придумаешь.
— Я верю, Танар, что ты сможешь со всем справиться. Я тебе не мать и не отец, как ты все время повторяешь, но я люблю тебя и стараюсь заботиться. Как могу. Ты ничего не исправишь, бегая от проблем или ища спасение в алкоголе. Ты ведь мужчина. Добрый, отзывчивый, ответственный и невероятно мужественный. Таким я тебя вижу. И именно за это однажды тебя полюбит хорошая девчонка.
— А может мне не нужна хорошая? Может мне просто нужен перепих?
— Ты сейчас грубишь от обиды. Ты не такой. Уж мне можешь не врать. Не бери пример с Итана. Будь собой.
— Легко тебе говорить. Не больно-то кому-то я нужен таким, какой есть.
— Мне нужен, — я накрыла руку брата ладошкой. — Пусть тебе этого недостаточно, но мне ты нужен.
— И мне, — улыбнулась Альби, закрывая ногой двери в огород.
— Вот только трогать меня такими руками не надо, ага? — съязвил брат.
Сестренка тряхнула белокурым кудряшками и игриво подкралась к Тану, делая вид, что собирается испачкать. Наконец, смех стряхнул напряженную обстановку и помог расслабиться. Но я понимала, что смех — это тоже не решение проблемы. У нас всего лишь маленькая передышка…
— Альби, щелкни зорыча, посмотрим, что там! — крикнул Тан, подгибая под себя ногу и уже расслабленно потягивая кофе. Сестра вымыла руки и провела ладонью над панелью активации. Включился счетчик телепатической энергии, которую тратит телепатовизор.
— Жители девятого дистрикта, — промурлыкала симпатичная блондинка с резко очерченными скулами и удивительными, почти прозрачными голубыми глазами. Аландри Деморти — ведущая всех главных программ и несравненный голос оповещений, экстренных и не очень. — Напоминаю правила безопасности. Не подходите к животному, у которого больше двух голов, четырех лап и одного хвоста, не принимайте его в пищу, не пейте воду из открытых источников. При подаче воды зеленого или красного цвета сообщите в службу зачистки. При обнаружении запрещенных существ — звоните ликвидаторам. Не ешьте ягоды, размером с ноготь на вашем большом пальце и грибы, размером с ладонь, — последнее предложение Альберта и Танар повторили вслед за Аландри, пародируя ее важный голос, а затем рассмеялись, провожая меня взглядом.
Стандартная заставка активировалась автоматически и при оплате за телепатовизор не учитывалась. Увы, но после недавнего прорыва щита в город заходили ядерные ветра, а это означает новую волну аномалий: странных животных, ядовитых фруктов и овощей, неведомых болезней. Поговаривают, что Хартманы теряют былую силу… Во всяком случае, она не стабильна. Кстати о плешивых.
— Экстренные новости. Сегодня стало известно, что Самуил Хартман — младший в семействе правящих — скончался в больнице, не приходя в сознание…
— Ого, — лица ребят вытянулись, а из моих ладоней выскочила кружка, которую я хотела помыть. Едва успела подхватить ее.
Выходит, Харви не шутил? Он убил своего брата? Оставила посуду и вышла из-за декоративной панели, чтобы посмотреть, что происходит. На экране показывали кадры из больницы, выступления Самуила, который, в отличие от Харви, внешнего вида никогда не менял. Он был самым серьезным из братьев, и самым воинственно настроенным. Всегда говорил о необходимости бросить вызов тринадцатому дистрикту и объединить наши территории под единым правлением Хартманов. Вот только другие братья инициативу не поддерживали.
