— И… часто в доме так пусто?
Я провела здесь вторую ночь, поэтому логично, что я ничего не знаю об этом доме и его владельце. Мало ли, вдруг Рустам любитель шумных тусовок и у него как минимум есть… любимая женщина? Если мне хочется узнать что-то большее о владельце, то стоит начать с разговора с обслугой, которая порой знает больше самого хозяина.
— Да, Рустам Ильдарович редко бывает дома. Последние полгода и вовсе провел заграницей. Дом в это время пустовал — я жила здесь и поддерживала порядки, но не готовила. Было некому.
Я понимающе киваю и мысленно отмечаю про себя, что насчёт отъезда заграницу Рустам всё же не врал. Уже хорошо. Хочу спросить ещё кое-что, но у Ирины звонит мобильный телефон, и она, извиняясь, снимает трубку включаясь в длинный диалог с собеседником по поводу доставки продуктов.
***
— То есть ты сейчас находишься в особняке Тахирова? — восклицает Дашка. — Ох… Он не выгнал тебя на улицу, но увёз к себе? Это же просто фантастика!
— Угу. Сейчас лежу на шезлонге у бассейна.
Я не разделяю восхищенных возгласов подруги, но тот факт, что я не осталась на улице немного, но радует.
— У бассейна? Но там же холодно, Лер.
— У Рустама два бассейна, — спокойно поясняю. — Один на улице, другой расположен в доме. Здесь есть всё — тренажёрный зал, библиотека, оранжерея, сауна.
— Мне бы там очень понравилось, — сообщает Дашка.
— Даже не сомневаюсь.
— Ты никогда во мне не сомневалась. Впрочем, как и я в тебе.
И это абсолютная правда. Даша — большее, чем подруга, она как родная сестра, которой у меня никогда не было. После того, как мои отношения с Тимуром стали очевидными, многие подруги, не справившись с собственной завистью, отвернулись от меня и перестали общаться. Но только не Дашка, которая искреннее обрадовалась.
До беременности я долго и профессионально занималась танцами. Начиная с девятнадцатилетнего возраста начала работать в шоу-балете «Алиса». Яркие костюмы, красивый грим, стильные причёски, ночная жизнь. Во время одного из выступлений к нашему директору подошел представительный мужчина и предложил выступить в пафосном клубе.
Заведение было дорогим и элитным, куда простому смертному вход был строго-настрого воспрещен. Мы начали там концертную деятельность. Выступали до поздней ночи. И каждый раз, когда я танцевала на сцене и мой взгляд встречался с темными глазами хозяина клуба, меня прошибал озноб, а тело становилось ватным и непослушным. Было что-то в глазах Тимура манящее и гипнотическое. Была химия, которая возникла между нами с первой секунды. Была моя слабость, которую я не смогла контролировать, оставшись с ним один на один. С самим хозяином ночного клуба.
Это случилось тогда, когда я задержалась на рабочем месте несколько дольше, а все наши разошлись по домам. Тимур просто вошёл в гримерку, коснулся пальцами моего полуобнаженного тела, и я позволила ему большее, чем кому-либо другому из мужчин. Он был моим первым. Он был моим воздухом, был моим кислородом, без которого я просто погибала.
Тот первый секс я не забуду никогда — уверенные движения партнёра, чёткое понимание того, что мне нужно, страсть, боль и непреодолимая жажда продолжения. Всё вокруг тут же меркло, терялось, когда он вбивался в меня, когда брал меня беспощадно и властно, словно чувствуя, что отказать я ему не смогу никогда.
Наши отношения были тайными, негласными. Были похожи на некую игру, которая заводила до чёртиков и правил которой я, увы, не знала. Я приходила к нему в кабинет после выступлений и растворялась в нём, дышала полной грудью, когда Тим был во мне. И погибала, когда его не было со мною рядом.
Потом наш шоу-балет пригласили в Питер. Ненормированные недели, где за один вечер нужно было выступить минимум в трёх местах. Во время пребывания в северной столице я вдруг поняла, что со мной что-то не так. Меня то и дело преследовала тошнота и слабость. Одна из девчонок, увидев, как я блюю над унитазом притащила мне тест на беременность, который показал две отчётливые полоски.
Мы с Тимуром ничего друг другу не обещали. Мы вообще никогда не разговаривали и не вели задушевных бесед и уж тем более не заговаривали о планах на будущее. Кое-как оттанцевав в Питере, я вернулась в Москву и приехала в клуб, которым владел Тимур. Решение рассказать ему обо всём далось мне непросто. Я не могла заранее предугадать какой будет его реакция, потому что была уверена, что я — одна из его многочисленных девушек.
Но на удивление Тим показал себя настоящим мужчиной. Внимательно выслушал мои симптомы, посмотрел результат УЗИ и попросил не волноваться больше. Он всё уладил и разрулил — вскоре перевез мои вещи к себе, показал себя заботливым мужчиной и будущим отцом. И здесь должен был быть хэппи энд, если бы не трагедия, случившаяся неделю назад.
Воспоминания из прошлого душат и не дают нормально вдохнуть. Откидываюсь на спинку шезлонга и чувствую, как противные слёзы, которые я, казалось бы, выплакала до последней капли, вновь начинают катиться по лицу.
— Надеюсь, что Рустам не обидит тебя, Лера, — произносит Даша все ещё оставаясь со мной на линии. — О нём столько разного говорят… Будто Тахиров связан с криминалом и не всегда действует гуманными методами.
От последнего предложения меня бросает в жар. Слёзы тут же пересыхают, а в груди с новой силой полыхает неприязнь к незаслуженно оставшемуся в живых Тахирову.
— Ладно, не волнуйся, Даш, — стараюсь разговаривать с подругой спокойным голосом. — Я как-нибудь разберусь с его несправедливостью по отношению ко мне.
Кладу трубку и поднимаюсь с шезлонга. Медленно подхожу к бассейну и сажусь на бортик, опустив ноги в прохладную воду. Говорят, что время — лечит. Вот только я в это ничерта не верю. Моей мамы нет в живых уже двенадцать лет, но старые незажившие раны всё ещё дают о себе знать. Забыть о смерти человека, которого ты любил больше жизни — невозможно. Но можно научиться кое-как с этим жить.
Тихая гладь лазурной воды успокаивает, приводит мои чувства в порядок. Мне хочется занырнуть под воду и проплыть небольшую дистанцию, но каким-то шестым чувством я вдруг ловлю на себе посторонний взгляд. Чувствую, что на меня смотрят и от этого по коже пробегает табун мурашек. Становится вдруг так холодно и страшно, я обхватываю себя за плечи руками и резко поворачиваю голову назад.
Вздрагиваю, когда встречаюсь взглядами с Рустамом. Он стоит прямо за моей спиной сунув руки в карманы брюк. Смотрит на меня внимательно и чуть нахмурившись. Чужой мужчина, в лице которого я вижу что-то родное. Его внешность невыносимо напоминает мне мужа и этот факт не может не напрягать.
— Ты напугал меня, — произношу подрагивающим голосом.
Челюсти Рустама крепко стиснуты, чёрные как смоль глаза сканируют меня насквозь, на виске пульсирует темная вена. Я ощущаю исходящую от него опасность, но отвести свой взгляд от него не могу.
— Поднимайся в гостиную, — произносит Тахиров. — Нужно поговорить.
