– Сааш, – сказала Рхиоу, – ради всего святого, не цепляйся ты к нему снова. Мне и других забот хватает. Да, кстати: может быть, тебе сообщили какие-то подробности? Я поняла только, что с северными воротами снова неполадки.
Сааш оглянулась через плечо и лизнула шерсть у себя на спине.
– Нуда, так и есть. Похоже, кто-то воспользовался ими в нерабочие часы, забыв, что нужно выровнять суточный ритм на входе и выходе. Так что теперь ворота заклинило.
– И как раз после того, как мы привели все в порядок, хихх![9]– Рхиоу раздраженно взмахнула хвостом.
– Вот именно.
– Но кому могло прийти в голову воспользоваться воротами в нерабочие часы, не проверив сначала суточный ритм? Это же элементарно. Даже эххифы понимают необходимость такой проверки перед переходом, – а ведь они не видят струн.
– Ну, того, кто через ворота прошел, не волновало, что с ними будет, – ответила Сааш. – А теперь, пока мы не устраним неполадку, ворота не встанут на место и дневная смена не сможет приступить к работе. Чтобы привести все в порядок, нам придется заново сплести весь вхай[10]портал, чтобы расположение струн на выходе соответствовало сети на входе.
Рхиоу вздохнула.
– Заниматься этим, когда вчера мы целый день потратили именно на такую работу! Вот Урруах обрадуется!
– Если только проснется… – сухо сказала Сааш, снова принимаясь чесаться; однако то, что еще она могла бы добавить к этому, осталось несказанным: из гаража вышел один из работавших там в ночную смену эххифов.
– Ах, бедная киска, ты все еще чешешься! Придется обработать тебя снова. – Абад начал рыться в глубоких карманах своего покрытого пятнами синего комбинезона. Абад был живой иллюстрацией к старой поговорке: эххифы или рождаются похожими на кошек, или через несколько лет становятся такими. Он напоминал тощего уличного кота, на морде которого написана вечная озабоченность. Когда наконец он вытащил из кармана бутылочку со средством от блох, Сааш прошипела: «Ну нет!», выскочила из ведущего в гараж туннеля и бросилась бежать по тротуару. К тому времени, когда Абад вышел на улицу и стал высматривать Сааш, она уже сделала «шаг вбок». Рхиоу поднялась и не спеша пошла за ними. Абад стоял на тротуаре и смотрел то в одну сторону, то в другую, но Сааш не видел. Рхиоу, конечно, сразу ее заметила: Сааш остановилась у стены дома, оглянулась на Абада, потом села и стала умываться.
– Ну вот, спряталась, – огорченно сказал Абад и наклонился, чтобы погладить Рхиоу: она по крайней мере не исчезла. – Очень рад тебя видеть, мисс Черная Кошка. Моя маленькая подружка сбежала, а куда – ума не приложу. Ты приходи еще: когда она вернется, вы с ней поиграете, верно?
– Конечно, – ответила Рхиоу и мурлыкнула, чтобы утешить эххифа. – Я обязательно приду еще. – Встав на задние лапки, она потерлась о ногу Абада, а потом двинулась туда, где сидела Сааш. Та виновато на нее посмотрела.
– Ты часто так с ним обходишься? – спросила Рхиоу. – Мне было бы стыдно.
– Все мы делаем «шаг вбок», когда другого выхода нет, – ответила Сааш. – Ты и сама бы так поступила, если бы твой мех был такой на вкус, как сейчас мой. Кстати, нам все же придется сейчас воспользоваться тем же приемом: на улицах уже полно народа, и нас здорово задержат, если увидят.
Рхиоу вздохнула.
– Пожалуй. Времени уже совсем не остается.
Сааш, прищурившись, посмотрела на солнце.
– Я сказала бы, что сейчас без десяти минут шесть – как говорят эххифы.
Рхиоу нахмурилась.
– Первый поезд из Северного Уайт-Плейнс[11]прибывает в шесть тридцать четыре, и нельзя допустить, чтобы он прошел через открытые ворота. Где тот мусорный контейнер, о котором говорил Урруах?
– На углу Пятьдесят третьей и Лексингтон-авеню, – сказала Сааш. – Между строящимся новым домом и «Макдоналд-сом» – рабочие выбрасывают туда свои недоеденные гамбургеры.
Рхиоу оглянулась через плечо, выясняя, что делает Абад. Он все еще смотрел прямо на них, но, видя одну только Рхиоу, со вздохом повернулся, сунул бутылочку со средством от блох в карман и пошел к себе в гараж.
Рхиоу поднялась и тоже сделала «шаг вбок», чувствуя знакомую легкую вибрацию в кончиках ушей, усах и коготках – как всегда при переходе в другую реальность, где физические законы не предполагали отражения видимого света от предметов. Потом они с Сааш осторожно и не спеша двинулись по Лексингтон-авеню в сторону Пятьдесят третьей. Невидимость имела тот недостаток, что другие пешеходы – особенно эххифы и хоуифф – постоянно натыкались на вас; кроме того, поскольку свет по-прежнему отражался от всего остального, при дневном освещении у вас начинали болеть глаза. В состоянии «шага вбок» вы видели еще и струны и прочие нематериальные объекты, так что они заполняли ваше поле зрения, и мир становился странной путаницей ослепительно ярких эххифов и зданий и мягко сияющих световых струн, силовых линий и других проявлений физических полей и структур, существующих в обычно невидимом мире. Никто по доброй воле долго в этом состоянии не оставался – особенно в разгар дня. Ночью было легче – ну так ночью и все прочее облегчалось; недаром Народ был создан ночью.
Рхиоу и Сааш спешили по Лексингтон-авеню, уворачиваясь от слоняющихся по тротуарам, разгружающих грузовики и тележки, выгуливающих собак эххифов; особенно трудно оказалось пересечь мостовую: автомобили мчались с сумасшедшей скоростью. Даже в воскресенье ни днем, ни ночью эти улицы совсем не пустели; если вы стремились к одиночеству, искать его нужно было не здесь. Приходилось отскакивать в сторону, прижиматься к стенам, маневрировать, чтобы не попасть под ноги неожиданно появляющимся из-за угла эххифам.
Несмотря на все препятствия, Рхиоу и Сааш продвигались достаточно быстро; лишь одно неприятное происшествие их несколько задержало. Неожиданно пришел в движение погрузочный механизм у одной из лавок; металлические дверцы люка начали расходиться как раз в тот момент, когда по ним шла Сааш. Бедняжка от неожиданности чуть из шкурки не выпрыгнула и метнулась к краю тротуара, врезавшись прямо в болонку на поводке. Опасности в этом не было: собачка была крохотная, клубок длинной шерсти с тоненьким голоском, но перепуганная внезапным лязгом механизма Сааш, шерсть которой встала дыбом, вцепилась когтями ей в мордочку. Кошка помчалась со всех ног дальше, а собачка в панике кинулась в другую сторону, оглашая улицу воплями о том, что ее убивают, что на нее напало привидение, и увлекая за собой ничего не понимающую хозяйку.
Рхиоу едва не задохнулась от с трудом сдерживаемого смеха. Она побежала вдогонку за Сааш, но смогла догнать ее только на углу Пятьдесят третьей, когда Сааш уже совершенно выбилась из сил, уселась у стены и принялась яростно вылизываться. Рхиоу воздержалась от комментариев: она понимала, что это ххейх[12]– успокаивающая нервы процедура, в которую, за исключением чрезвычайных обстоятельств, вмешиваться не следовало. Рхиоу уселась рядом – спина к спине, – следя, чтобы на них не налетели, и стала ждать.
