От этого невзначай брошенного замечания в висках начинает шуметь, а в груди вновь разбухает ком, однако, мне удается взять себя в руки и звучать спокойно.
— Нынешний Джейден ни имеет ничего общего с девчонкой, и я бы хотела, чтобы ты воздержался от подобных замечаний в его адрес.
Айзек слишком хорошо меня знает, чтобы не уловить обвинение в словах, и тут же спешит его загладить: убирает мои волосы назад и, наклонившись, касается губами шеи.
— Я и не собирался ничего подобного говорить. Просто уточнил.
Его руки перемещаются на мою талию и крепко прижимают к себе, губы находят мои, язык проникает в рот. Я упираюсь ладонями ему в грудь в попытке отстраниться, потому что затяжные влажные поцелуи на глазах у толпы людей считаю вопиющей пошлятиной. И хотя я неоднократно говорила Айзеку об этом, вместо того, чтобы меня отпустить, он лишь сильнее притягивает к себе.
— Ты перетренировался сегодня? — тихо шиплю, когда он, наконец, меня отпускает. — Это что за неандертальские замашки?
— Просто понял, что соскучился по тебе, детка, — улыбается Айзек, и его взгляд перемещается с моего лица на того, кто стоит сзади. Седьмым чувством я угадываю, что это Джейден, и, обернувшись, вижу, что оказалась права.
— Так это правда, — улыбаясь шире, Айзек вытягивает кисть для пожатия. — Значит, ты учишься здесь.
Лицо Джейдена непроницаемо, глаза холодны, когда он пожимает предложенную руку и убирает ладонь в карман.
— Да, это правда.
— Какой курс?
— Третий.
— Как и Таша. А ведь ты ее старше, разве нет? Кажется, ты немного припозднился, бро, — Айзек говорит это без тени издевки, но я все равно испытываю мимолетное желание вонзить каблук ему ногу. Воспоминания гремят во мне истеричным колоколом, хочется сбежать.
— На то были причины, — спокойно произносит Джейден, которого, к счастью, замечание Айзека нисколько не трогает. — Я подошел поздороваться.
Айзек кивает и, обхватив мою талию, прижимает к себе как любимую резиновую куклу.
— Мы с Ташей рады были видеть тебя снова.
Смерив нас пустым взглядом и ничего не сказав в ответ, Джейден уходит.
В течение часа вечеринка достигает своего пика: раскладные столики убраны и теперь гостиная превратилась в полноценный танцпол. Из бильярдной то и дело доносится кокетливый женский смех, но я запрещаю себе проверять, является ли причиной Джейден. В конце концов, он волен отдыхать так, как ему вздумается.
Я как раз раздаю инструкции Кевину по поводу доставки Руби и ее младшей сестры до дома, когда вдруг ощущаю острый запах марихуаны. Нет, это просто неслыханно. Какой-то идиот, что, решил организовать нам встречу с полицией?
За секунды я выхожу на крыльцо и натыкаюсь на коренастого парня с татуировкой на плече. Судя по облаку едкого дыма вокруг него, он и есть правонарушитель.
— Ты разве не в курсе, что любые наркотики на этой вечеринке запрещены? Марихуана не исключение.
Моим тоном можно морозить лед, но парень и ухом не ведет, продолжая увлеченно затягиваться дрянью.
— Не рычи, красотка, — выпустив тугую струю белого дыма, он переводит взгляд на меня и, оценивающе пробежавшись по фигуре, присвистывает: — Воу. То ли меня так долбануло, то ли и впрямь горяча.
— Я и впрямь так горяча. А теперь выброси косяк. Мне не нужны проблемы с полицией.
— От одного проблем не будет, красотка, — расслаблено усмехается парень. — К тому же, вдруг у меня рак.
— Не пори чушь, идиот, — шиплю я, теряя самообладание. Моя тетя Эни умерла от рака, и я слишком хорошо помню ее тонкую фигуру в больничной пижаме, насквозь пропитавшуюся ненавистным запахом, чтобы оценить шутку этого придурка. — Ты либо выбрасываешь эту дрянь и убираешься отсюда, либо тебя выставят.
— Выдохни, тигрица. Меня пригласил друг, так что хрена с два я уйду.
И тут меня осеняет. Джейден. Это он привел наглого говнюка на мою вечеринку.
Развернувшись на каблуках, я иду прямиком в бильярдную, где и застаю картину, от которой непроизвольно сжимаются кулаки. Джейден, словно приглашенная звезда, сидит на диване со стаканом в плотном кольце фанаток, две самые бойкие из которых прижимаются к нему грудью и бедрами.
— Мне нужно поговорить по поводу твоего друга, Джейден, — я испепеляю взглядом его восторженный гарем, с удовлетворением отмечая, как кокетливые улыбки сползают с их лиц. — Давай выйдем.
— По поводу Эрика? А что с ним? — Джейден вопросительно поднимает брови, но с места не двигается.
— Он курит траву на моей вечеринке. Это запрещено.
— Так скажи ему выбросить, — невозмутимо отзывается он. — Уверен, что он не знал.
Глаза девиц загораются восторгом, и они начинают переглядываться. Всем им хочется увидеть, как новый студент разделает королеву университета. Только черта с два я доставлю им такое удовольствие.
— Так ты не станешь мне помогать, правильно понимаю?
Блондинка-первокурсница, старательно прижимающаяся к Джейдену грудью, издает мерзкий громкий звук, похожий на треск рвущего материала и, быстро закусив губу, опускает глаза вниз. Стерва смеется надо мной.
— Ты, — сощурив глаза, я смотрю на нее. — Что тебе кажется смешным? Что я страхую твою пьяную задницу от приезда полиции?
Девчонка отрицательно крутит головой, но я, черт возьми, вижу, что она продолжает ехидно улыбаться.
— А теперь встала и вышла отсюда. И на будущее: найди себе пятничные развлечения по душе, потому что здесь тебе больше не рады.
Угроза попадает в цель: усмешка слетает с ее лица, и ей на смену приходит беспомощность. Она озирается по сторонам и с надеждой смотрит на Джейдена, который в этот момент сверлит глазами меня.
Скрестив руки на груди, я дожидаюсь, пока девка, вцепившись в свою сумку, уберется из бильярдной, после чего вновь обращаюсь к нему:
— Может, не станем выгонять всех твоих подружек, и ты подойдешь сам?
На скулах Джейдена проступают желваки, когда он медленно поднимается с дивана и направляется ко мне. От тяжести его взгляда мне становится не по себе, но негодование от поведения его друга и очередная попытка меня унизить на глазах окружающих, дают мне силы ему сопротивляться.
— О чем ты думал, когда привел такого парня на мою вечеринку? — я резко оборачиваюсь к нему, едва мы оказываемся на улице.
— Какого такого? — голос Джейдена холоден, как и взгляд, которым он буравит точку над моей левой бровью. — Что не так с Эриком, по твоему королевскому мнению?
— Он курит траву…
— Все курят траву.
— Не на моих вечеринках! К тому же, твой друг вел себя по-хамски.
— Возможно, ты была первой, кто ему нахамила. Кажется, это вошло у тебя в привычку.
