Я на мгновение задумалась и согласно кивнула:
— Но на них и редко жалобы поступают. Драгов чаще задабривают, а виверны настолько боятся за свое потомство, что близко к людским поселениям не суются.
— Прям вижу, как ты сейчас цитируешь трактаты охотниц, — поддел меня Грейсон.
— А вампиры?
— Нежить, — почти мгновенно отозвалась я. — Разновидность умертвий.
— Хорошо. А банши?
— Разновидность призраков. Причем очень древняя и почти безобидная.
— Лешие?
— Духи.
— Так почему же тогда оборотни в твоем понимании нечисть?
Мое многозначительное протяжное «ну-у-у» Грейсон проигнорировал. Перевернулся обратно на спину и заговорил:
— Это заблуждение, Скарлет. Мы не нечисть. Нечисть только те, кого мог бы укусить оборотень. Я в ответе за тех, кому являюсь альфой, и не позволю, чтобы на них охотились как на животных или тварей тьмы.
В памяти всплыли рассказы сестер о Грейсоне Вуке. О том, как он мастерски путал следы, уводя прочь от оборотней; как легко скрывался сам — делал все, чтобы защитить свое племя. А сейчас есть я — красный плащ, его враг. И я знаю, где находится его деревня.
— Вылезай уже, — недовольно буркнул Грейсон, поднимаясь с земли и зачем-то стягивая с себя рубашку. — Заболеешь еще.
Мои зубы и впрямь давно плясали чечетку, оглашая предрассветный лес занимательным тактом. Но вылезать я и не подумала.
— Отвернись, — хотела скомандовать, но получилось больше похоже на недовольный писк.
Грейсон криво усмехнулся и встал ко мне спиной. Свет тающей луны подчеркнул рельеф его мышц, оттенил несколько глубоких шрамов. А я, не в силах оторвать взгляд от тела оборотня, практически бегом направилась к берегу.
— Рубашка, — тихо рыкнул он, когда я вышла из воды.
— Что?
— Моя рубашка. Чистая. Надень.
Короткие рваные фразы. И такой тон... Отказаться просто не было шанса. Я двумя пальцами подцепила с земли чужую вещь и подняла.
— Поворачиваюсь через три... две...
Неловко накинув мужскую рубашку, я потянулась к шнуркам. Дернула их, затягивая, и зажмурилась, услышав треск ткани. Но к счастью ничего не порвалось. Нос защекотало приятным запахом — чем-то средним между свежескошенной травой и жженым деревом. Полы рубашки доходили мне почти до колен, надежно пряча тело от жгучего взгляда.
Грейсон хмыкнул и что-то довольно пробормотал себе под нос.
— Что-что? — я подалась вперед, оттягивая прилипшую к груди ткань.
— Говорю, у тебя есть полчаса, чтобы постирать вещи.
— А потом?
— А потом я выведу тебя из этого леса.
— 3-зачем?
— А ты хочешь тут остаться? — он насмешливо изогнул бровь и напомнил: — Полчаса, Скарлет.
Спорить я не стала. Подхватила с земли грязный ком и вернулась к реке.
В душе разрасталась тревога. В голову нет-нет да лезли странные мысли, что никто меня никуда не выведет. Все же я видела слишком много, знаю где расположена их деревня. Видела самого Грейсона Вука. 1acfc23
Меня убьют. Точно убьют.
Зачем только дали помыться? Или это у них такой обычай — что-то в духе последнего омовения? Зря я в реку полезла. Ой зря.
Хотя... Сейчас у меня есть возможность сбежать. Еще на подходе я заприметила одно довольно вонючее растение. Если удастся заставить оборотня им надышаться, я смогу скрыться.
Попытка не пытка.
— Что бывает, когда кусает оборотень, ты рассказал, — нарушила я недолгое молчание. — А что если наоборот?
— У-у-у, — голос раздался прямо у меня за спиной. От неожиданности я подпрыгнула. — Если человек кусает оборотня, то между ними образуется ужа-а- асная связь, от которой отделаться очень и очень сложно.
— Это какая? — пролепетала я, обмирая.
— Называется очень просто, — замогильным голосом протянул этот хвостатый. — Обида.
Глава 10Чтобы вещи высохли, пришлось развести костер. Грейсон долго наблюдал, как я пытаюсь разжечь его с помощью артефакта, потом со вздохом отобрал у меня камешек. Всего мгновение — и пламя радостно затрещало на ветках.
Небо посветлело. Приходилось то и дело одергивала себя, чтобы не задремать. Надо же, как странно... Вот только не то, что костер влиял на меня так успокаивающе, а то, что я не чувствовала опасности от сидящего рядом оборотня. Неужели я умудрилась растерять хватку за эту длинную ночь?
— Ты сейчас опять плащ сожжешь, — выдернул меня из этого омута безмятежья насмешливый голос.
Ойкнув, я вскочила и кинулась к вещам, которые развесила на ветке дерева прямо над пламенем.
— Хотя чего ему еще бояться? — продолжил рассуждать Грейсон, лениво развалившись под деревом. — Он и так уже достался тебе.
— Знаешь что? — возмутилась я, проверяя высох ли пояс штанов. — Вообще-то, если бы не ты, я бы так не испачкалась!
— Конечно, во всем виноват оборотень, — с самым серьезным видом согласился он. — Собирайся давай. Пора в путь.
Не сказать, что новость меня обрадовала. Все-таки мой путь может оказаться очень и очень коротким.
— Да, сейчас, только умоюсь, а то засыпаю, — улыбнулась я и направилась к реке.
Сердце в груди билось взволнованно-быстро. Времени мало, нужно придумать, куда спрятать дурнопахнущую траву. Причем так чтобы оборотень не унюхал ее раньше времени. Не в нижнее белье же засовывать! Проклятье!
Идеи все не шли, а время стремительно утекало. Ладно, была не была! Пойду по пути наглости!
Мне потребовалось почти пять минут, чтобы соорудить кривой веночек из сиреневых цветов и длинных стеблей хинга. Получилось очень плохо, но красота волновала меня в последнюю очередь. Главное — чтобы венок не развалился.
Помолившись всем светлым силам, я вернулась к костру и, присев на корточки, с серьезнейшим видом положила его оборотню на голову:
— Вот.
Грейсон недовольно дернул носом и скривился:
— Какого лешего, Скарлет?!
— Сразу видно, что ты ничего не знаешь о традициях ордена красных плащей, — наиграно скривилась я. — Это знак благодарности. Венок, сплетенный руками девы-воительницы.
— Ты нюхала то, из чего, плела свой венок? — чихнул мужчина. — Задохнуться можно!
— Ты не хочешь принимать мою благодарность? — надулась я, скрещивая пальцы за спиной на удачу.
С минуту он смотрел на меня так, что я успела мысленно приготовиться стать его завтраком. Но вот Грейсон вздохнул, качнул головой и поднялся с земли. Что самое интересное, венок даже не накренился при его движениях.
