Пятнадцать лет назад, когда родители угорели в собственном доме, он поклялся, что никогда не оставит младшую сестренку. Так он и поступал вплоть до этого дня, всегда, и во всем поддерживал. Даже сейчас, когда она решила выскочить замуж не влезал. Ждал подходящего момента, чтобы избавиться от деревенской выскочке, который решил засунуть лапу в его кошелек.
Он надеялся, что сестра все поймет сама, сумеет разгадать жалкого альфонса, который под маской милого щеночка признается в вечной любви. Не разгадала, не поняла. Решила выйти замуж. Решила познакомиться с семьей, вид которых подтверждал догадки на счет посягательств на банковский счет.
- Егорушка, может еще котлетку?
Хозяйка квартиры тараторила без умолку. От её наигранной любезности начинало тошнить. Ненавижу такой тип людей, которые без вазелина залезут в любую щель, в которой видят свою выгоду.
Тучная женщина стоит возле него с тарелкой чертовых котлет и выжидающе смотрит. Одета как на праздник. Сразу видно как они ожидали приезда гостей. Многочисленные родственники нахваливают парня, рассказываю, каким хорошим мальчиком он был в детстве.
Посмотрев на этого самого мальчика и увидев огромный синяк на роже, усмехнулся. Кто-то за меня сделал всю работу.
Проигнорировал ее вопрос и потянулся к стакану с водой. Единственное, что мог позволить себе находясь в этой квартире. Люди не располагали к себе, жрать из их чашек вышел сил.
- А после свадьбы где молодожены жить планируют?
Снова она. Снова голос его матери. Писклявый, отталкивающий, бесящий.
Жить они планируют. Смешно.
Откинулся на шаткий стул и одарил ее безразличным взглядом.
- У Вас ведь сын, пусть он и решает, куда жену приведет.
Ольга положила ладонь на мою руку.
Как только она переступила порог этой квартиры она изменилась. Девушка, которая всегда имела острый язык, превратилась в скромнягу, которая боялась и рта раскрыть.
Любовь к жалкому ничтожеству её так изменила? Тошно.
- Как же так? Егор, Вы ведь сами видите, что у нас обычная сталинская двушка. Молодоженам ведь свобода нужна, личное пространство.
- Ипотеку возьмите и подарите им личное пространство.
По мере моих слов глаза женщины округлялись. Не ожидала, да? Думала ей женитьба единственного сына бочок мёда принесет? Взрослая, но глупая женщина.
- Егор шутит. – Тихим голосом сказала сестра. – Ирина Владимировна, всё будет хорошо. У меня квартира есть, там жить будем.
Квартира у нее есть. Моя квартира в которую она хмыря этого привести хочет.
- Доченька, ну какая Ирина Владимировна, можешь уже называть меня мамой, скоро ведь породнимся.
Предел.
Закрыл глаза, пытаясь успокоить колотящиеся от злости тело.
Не помогло.
- Довольно.
Резко вскочил со стула, оттолкнув его так, что он с грохотом улетел на пол. Вышел на улицу, и облокотившись о капот машины закурил.
Мамой. Она осмелилась назвать себя так.
Нет у нас матери. Умерла. Никто её не заменит.
Смотрел на подъезд из которого вышла сестра со всей Озёринской оравой. Противные людишки. Надо с этим заканчивать. Оправить сестру в Америку, а этого недоноска послать к чертям собачим. Хватит. Поиграли во взрослых. Закончим этот балаган.
Какого черта я вообще сюда поперся. Она попросила. Ольга умоляла поехать с ними, а я… А я никогда ей ни в чем не отказывал.
Глава семейства подошел и протянул руку.
- Ты извини мать, не обращай на нее внимания. Это она на радостях, что сын скоро женится.
Смотря на этого мужика, можно было понять, кто именно держит всю семью под своим каблуком.
Проигнорировал его слова, подошел к мусорке и выкинул бычок. Оглянулся и увидел, как сестра обнимает своего пока что еще жениха. Уж было хотел отвернуться и сесть в машину, как увидел одиноко стоящую девушку, которая издалека наблюдала за целующимися.
Красивая. Стройненькая малышка, которую не портил даже черный платок одетый на голову.
Только вот, что-то в её взгляде настораживало. Ненавистным он был, злым.
Она соседка этой семьи? Её они тоже раздражают? Понимаю.
Отвернувшись и сделав неуверенный шаг в сторону подъезда, она начала падать. Не раздумывая кинулся к ней, надеясь, что успею поймать.
Глава 5.
- Ник, может, зеркала откроем? От этих чёрных тряпок мороз по коже.
Мне самой хотелось это сделать. Убрать все напоминания о том, что родного человека больше нет. Продолжать жить думая, что бабушка просто куда-то уехала и скоро обязательно вернется ко мне. Только вот нельзя. Память, традиции, всё должно быть как положено. Нужно, чтобы это было закрыто глазу, значит, так и будет.
- Не стоит, Кать. Сорок дней еще не прошло.
С особым трудом зашла в бабушкину комнату и достала из шкафа постельное бельё.
Не заходила сюда после похорон, не могла себя пересилить.
Достав все что нужно для ночлега подруги, вышла аккуратно прикрыв за собой дверь. Так, будет всегда, да? Никогда не смогу заходить в эту комнату без труда? Почему все так сложно?
Переодевшись в удобную пижаму, села на диван, осматривая квартиру. Что-то в ней изменилось после прихода Озёрина. Не стало, больше того ,домашнего уюта, который всегда здесь был. Стены не роднят уже. Даже этот самый диван, на котором сижу, стал противен. Именно на него он меня швырнул, а потом…
Думать о плохом не хотелось. Хотелось, наоборот, стереть себе память и забыть, что пережила несколько часов назад. Или, вообще, позабыть о самом существование Озерина.
Катька сидела рядом и, кажется, догадывалась о чем именно я думаю.
- Слушай, зачем здесь оставаться?
- В смысле?
- Ну, что тебя держит в этой квартире? В этом городе? Так и будешь сидеть в четырех стенах.
Я, посмотрела на подругу не понимая, к чему она все это говорит.
- Кать, а куда я уеду? Тут родилась, прожила, так и останусь.
- Угу, и похоронишь себя здесь же.
Слова ударили по лицу, как звонкая пощечина.
- Извини. Ник, правда, прости, не подумала.
- Ничего страшного.
Выдавила из себя подобие улыбки и посильнее сжала пальцы.
- Поехали со мной, а? Серьезно, поехали. Переведешься в мой институт, с этим проблем не будет, там бюджетных мест хватает. Жить вместе будем, я в семейной общаге комнату снимаю.
- Ты не с папой живешь?
- Не-а. Он как женился, то его «милая» женушка мне на дверь показала, а папик особо и не возражал.
