Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 68
– Нет, мам, это не то. Мы просто общались. Я ее и встретил-то только вчера, и мы несколько минут потрепались.
Девушка-с-лублю вернулась. Она уселась на кушетку, картинно оперлась на руку и уставилась на меня снизу вверх. Ее перевернутое лицо действовало мне на нервы.
– Да. Музыку. Она симпатичная.
– Ну и прекрасно.
Я слышал, как в телефонной трубке звенит посуда. Я подумал, если бы мама все еще была замужем за отцом, она бы не мыла посуду сама. Мой отец был успешным юристом в сфере развлечений, а мама преподавала искусство в частной школе за скудную зарплату. Они развелись, когда мне было четырнадцать. Отец сразу же женился снова, а мама так и не вышла замуж. Позже я решил жить с отцом и мачехой, несмотря на то что в крошечном мамином домике в Пасадене всегда было более уютно. Но у отца было больше места для нас со старшим братом.
– Ну и хорошо. Александр сказал тебе, что сделал Монике предложение?
– За несколько дней до твоего отъезда. Я думала, ты уже знаешь.
Мы с братом не разговаривали, особенно про Монику, которая когда-то была моей девушкой. Брат пошел по стопам отца и вот-вот должен был получить адвокатскую лицензию в Калифорнии. Он считал меня лузером.
– Рад за них, – сказал я.
– Да, они друг другу подходят. – Мы оба замолчали. – Ты тоже кого-нибудь встретишь, Мэтт.
Я засмеялся.
– Только по барам не ходи.
– Я больше ходил по барам до двадцати одного, чем сейчас.
Лублю-девушка закатила глаза.
– Все, мам, пока, мне надо идти.
– Хорошо, милый. Звони мне. Мне интересно про Грейс.
– О’кей. Лублю, мам.
Уходя, я подмигнул девушке, которая не сводила с меня глаз.
– Я тоже тебя лублю, – рассмеялась она.
5. Ты была как свет
МЭТТ
Я убивал время, перебирая свое портфолио. Вообще-то я понимал, что надо было бы куда-то ходить и встречаться с людьми, но в настоящий момент мне хотелось встретить одну конкретную персону, и я ждал, что она куда-нибудь выйдет или откуда-нибудь придет. Не знаю, насколько прозрачны были мои намерения, но я оставил дверь приоткрытой, и мне было наплевать, особенно когда я услышал голос Грейс в коридоре.
– Тук-тук.
Я вскочил, пытаясь натянуть рубашку, но не успел – она ткнула в дверь указательным пальцем, и та открылась.
– Ой, извини, – смутилась она.
– Да ничего страшного, – я улыбнулся, распахивая дверь настежь. – Привет, соседка!
Она оперлась о косяк. Ее взгляд не спеша спустился с моего лица, пробежал по груди вниз, по свисающим джинсам и ниже, до самых моих черных ботинок.
– Классные у тебя… ботинки, – она снова смотрела мне в глаза, слегка приоткрыв рот.
– Спасибо. Не хочешь зайти?
Она тряхнула головой:
– Нет. Вообще-то я зашла спросить, не хочешь ли ты пообедать. Бесплатно, – быстро добавила она и, прежде, чем я успел что-то ответить, выпалила: – Тебе там даже приплатят.
– Что это за место такое, где приплачивают за обед? – приподнял я бровь.
Она рассмеялась.
– Верь мне. Пошли, надевай рубашку. Давай.
Я провел рукой по волосам, которые торчали в разные стороны. Ее глаза снова пробежали по моим рукам и груди. Мне было трудно отвести взгляд от ее лица сердечком, но я сделал усилие и стал смотреть на руки, которыми она размахивала. На ней были черное платье с цветочками, колготки и маленькие черные туфельки. Она пару раз качнулась на каблуках. Всем своим обликом она напоминала мне птичку колибри, такую маленькую, всегда трепещущую, всегда в движении.
– Дай мне минутку, – сказал я. – Мне надо найти ремень.
Я начал рыться в своем барахле на полу, но ремень никак не находился, а штаны тем временем практически сползли.
Грейс плюхнулась на кровать и наблюдала за мной.
– Что, нет ремня?
– Не могу найти.
Она вскочила и подошла к куче моей обуви возле шкафа. Вытащив шнурки из одной кедины и одной кроссовки, она связала их вместе.
– Это подойдет.
Я взял у нее этот импровизированный ремень и продел в шлейки джинсов.
– Спасибо.
– Не за что.
Когда я натянул сверху черную майку с Рамоном[4], она одобрительно улыбнулась:
– Отлично. Ты готов?
– Пошли!
Мы бегом спустились по лестнице с третьего этажа, и Грейс распахнула стеклянные двери. Выйдя на улицу, она раскинула руки и задрала голову, глядя в небо.
– Какой офигенный день!
Повернувшись, она схватила меня за руку. – Пошли, нам сюда.
– Мне пугаться? Это вообще далеко?
– Примерно шесть кварталов. И нет, нечего пугаться. Тебе там понравится. И душе твоей понравится, и животику, и кошельку тоже.
Я не знал никого старше двенадцати, кто бы так говорил – животик. Мы шли рядом, плечо к плечу, впитывая исходящее от асфальта тепло.
– Я слышал, как ты играла вчера ночью, – сказал я ей.
Она испуганно взглянула на меня:
– Слишком громко?
– Вовсе нет.
– Ко мне пришла Тати, моя подружка, и мы репетировали вместе. Она играет на скрипке. Надеюсь, мы не мешали тебе спать.
– Мне очень понравилось, Грейс, – серьезно сказал я. – Как ты научилась так играть?
– Я сама научилась. Мама купила мне виолончель на гаражной распродаже, когда мне было девять. Как ты знаешь, мы никогда не были особо богаты. На виолончели нет ладов, и чтобы играть, нужно очень чуткое ухо. Я просто слушала кучу всяких записей и потом пыталась повторить мелодию. Потом я еще научилась играть на гитаре и на пианино, в двенадцать. А в старших классах учитель музыки написал мне сумасшедшую рекомендацию, вот я сюда и поступила. Но весь прошлый год мне было страшно тяжело учиться, и я не уверена, что выдержу этот.
– Почему?
– Я ничему не училась по-настоящему, кроме игры в школьном оркестре, а тут сильная конкуренция. Я стараюсь изо всех сил, чтобы тянуть на уровне студийных занятий.
– А какую музыку ты любишь играть?
– Я люблю играть все. Я люблю рок-н-ролл и классику люблю тоже. Я люблю играть на виолончели, хотя это страшно больно и тяжело. Мне нравится, как ее звук может то рычать, то струиться. Когда я играю без смычка, это напоминает мне рокот камней, я прямо представляю себе, как ручеек бежит по круглым камушкам.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 68
